Уильям Уилки Коллинз - Лунный камень

Здесь я считаю нужным взять минутную паузу.

Сверившись с собственной памятью и дневниковыми записями Пенелопы, я не вижу нужды долго задерживаться на промежутке времени между появлением мистера Фрэнклина и днем рождения мисс Рэчел. По большей части дни текли, не принося событий, достойных пера. С вашего позволения и с помощью Пенелопы я упомяну здесь лишь некоторые даты, оставив за собой право вернуться к каждодневному повествованию с того момента, когда Лунный камень стал главной заботой каждого человека в нашем доме.

Вернемся назад – к бутылочке приторно пахнущих чернил, подобранной мной на дорожке во время ночной вылазки.

На следующее утро (двадцать шестого мая) я предъявил мистеру Фрэнклину реквизит фокусников и рассказал ему то, что уже сообщил вам. Он выразил мнение, что индусы мало того, что прятались около дома, очевидно, глупо верили в свое колдовство: будто пассы над головой мальчика и чернила на его ладони позволяли видеть людей и предметы вне досягаемости человеческих органов зрения. И в Англии, и на Востоке есть те, сообщил мистер Фрэнклин, кто практикует этот любопытный фокус (правда, без помощи чернил) и называет его каким-то французским словом, похожим на «ясность видения».

– Можете не сомневаться, – закончил он, – индусы загодя решили, что мы держим алмаз в доме, и привели своего мальчика-ясновидца, чтобы тот показал им, где он лежит, если бы у них получилось забраться в дом вчера ночью.

– Вы полагаете, они повторят попытку, сэр?

– Это зависит от реальных способностей мальчика. Если он действительно способен увидеть, что алмаз лежит в стальном сейфе банка Фризиголла, новых появлений индусов можно пока не опасаться. А если нет, у нас появится еще одна возможность поймать их в кустах в одну из ближайших ночей.

Я был почти уверен во втором, но, как ни странно, этого не случилось.

Или фокусники пронюхали в городе, что мистера Фрэнклина видели в банке, и сделали правильные выводы, или мальчишка действительно увидел алмаз там, где он теперь хранился (во что я наотрез отказываюсь поверить), а может, по чистой случайности, но в течение несколько недель, оставшихся до дня рождения мисс Рэчел, ни один индус и носа не показал около нашего дома. Фокусники занимались своим ремеслом в городе, а мы с мистером Фрэнклином ждали новых событий в решимости не открывать наши подозрения проходимцам раньше времени. Я рассказал о том, как отнеслись к событию обе стороны, а более об индусах мне нечего добавить.

Двадцать девятого мая мисс Рэчел и мистер Фрэнклин нашли новый совместный способ убивать оттягивающее им руки время. Подробное описание их развлечения приведено здесь не случайно. Вы увидите, что оно повлияло на дальнейшие события.

Люди благородных кровей, идя по жизни, спотыкаются о крайне неудобный камень – собственную праздность. Свою жизнь они по большому счету проводят в поисках, чем бы таким заняться. Любопытно наблюдать – особенно в том случае, когда господа мнят себя интеллектуалами, – как часто они очертя голову предаются какой-нибудь безобразной затее. В девяти из десяти случаев они кого-нибудь мучают или что-нибудь портят, твердо уверовав, что развивают собственный ум, в то время как на самом деле просто устраивают в доме беспорядок. Я наблюдал, как и леди (увы!), и джентльмены день за днем расхаживают с пустыми коробочками, ловят тритонов, жуков, пауков и лягушек, а вернувшись домой, протыкают несчастных булавками или режут без зазрения совести на мелкие кусочки. Нередко можно видеть, как молодой барин или барышня пялится в лупу на паучьи внутренности, как побывавшая в их руках лягушка без головы ковыляет по лестнице, и, если вы спросите, чем вызвана такая бессердечная жестокость, вам ответят, что ребенок проявляет наклонность к естественным наукам. В другой раз можно наблюдать, как они губят прекрасный цветок, тыча в него из праздного любопытства острыми инструментами, выясняя, из чего он сделан. Станет ли цветок красивее, будет ли он приятнее пахнуть, если они это узнают? Что вы! Бедняжкам надо чем-то занять время, разве вы не видите? Им просто надо занять свое время. В детстве вы копались в грязи и лепили «куличи». Теперь вы подросли и копаетесь в гадкой науке, расчленяете пауков, портите цветы. Что в одном, что в другом случае разгадка заключается в том, что вам не о чем думать вашей бедной пустой головой, а у ваших бедных праздных ручонок нет никакой работы. И вот вы уже мажете краской холст и разводите вонь на весь дом, или держите в стеклянном ящике с грязной водой головастиков, от которых всех в доме мутит, или на каждом шагу откалываете и собираете кусочки камней, из-за чего еда хрустит на зубах, или пачкаете себе пальцы, вообразив себя фотографом и уродуя лица всех домочадцев. Несомненно, людям, вынужденным зарабатывать на жизнь, одежду, кров и пищу, подчас бывает тяжело. Однако сравните самую тяжелую поденную работу, которую вам доводилось делать, с той праздностью, что рассекает цветы и ковыряется в животе у пауков, и вы поблагодарите вашу судьбу за то, что у вас есть о чем думать и что для ваших рук имеется настоящее занятие.

Рад сообщить, что мистер Фрэнклин и мисс Рэчел хотя бы никого не мучили. Они ограничивались созданием беспорядка и, надо отдать им должное, испортили всего лишь облицовку двери.

Всесторонний гений мистера Фрэнклина попробовал на зуб все на свете, не пропустив в том числе «декоративную живопись». Он сообщил нам, что изобрел новый состав для разжижения краски, который называл «связующее». Из чего оно состояло, мне неведомо. Но главное свойство могу описать в двух словах – состав вонял. Мисс Рэчел не терпелось испробовать новую технику. Мистер Фрэнклин послал в Лондон за материалами, смешал их и развел такую вонь, что расчихались собаки. Он повязал вокруг платья мисс Рэчел передник и нагрудник и усадил ее за раскрашивание двери ее личной маленькой гостиной, которую – видимо, не сумев подобрать подходящее английское слово – она называла «будуаром». Парочка начала красить дверь с внутренней стороны. Мистер Фрэнклин пемзой соскреб с нее прекрасный лак, чтобы, по его выражению, подготовить рабочую поверхность. Затем мисс Рэчел под надзором и при помощи мистера Фрэнклина покрыла ее узорами и фигурами – грифонами, птицами, цветами, купидонами и тому подобными вещами, срисованными с картин известного итальянского художника, чье имя я запамятовал. Кажется, того самого, что весь мир завалил мадоннами и водил шашни с дочерью пекаря. Если называть эту роспись работой, то продвигалась она медленно и была грязной. Однако юная леди и джентльмен, казалось, ни капли не уставали ей заниматься. В любое время, если не катались верхом, не принимали гостей, не трапезничали и не пели дуэтом, они сидели голова к голове и с долготерпением пчелок портили дверь. Как, бишь, звали того поэта, что сказал «сатана всегда найдет дурное занятие для праздных рук»? Нет ничего правдивее – как если бы он занял мое место и своими глазами увидел мисс Рэчел с ее кистью и мистера Фрэнклина с его связующим составом.