Любовь Рябикина - Утри мои слезы

– Лешка у нас служака еще тот! И как вам только удалось его провести? Обиделся, страсть! Он сейчас побежит дыры в заборе искать.

Василь улыбнулся:

– Не найдет! Спасибо, что защитили.

Женщина чуть порозовела лицом:

– Думаю, что вы и сами смогли бы за себя постоять. Просто не хочу лишнего шума. Ваша жена спит. И вообще, она ночь проспала довольно спокойно. Я раз пять заходила. Так что не беспокойтесь.

Горный поблагодарил. Подошел к двери и заглянул в «окошечко». Длинный коридор был пустынен. Медсестра вновь устроилась за столом, а он вернулся к диванчику.

Ингу во вторник перевезли в отдельную палату с кондиционером. Теперь Василий мог находиться рядом с ней. Осложнений не было. Небольшая температура считалась не суть важной. Женщина окончательно пришла в себя и выглядела уже не так жутко. Синева с губ исчезла. Вновь появился блеск в глазах. Лишь бледное лицо да круги под глазами выдавали больное состояние.

Василий сидел рядом с кроватью Жаровой с того момента, когда ее поселили в этой палате. Он буквально прорвался к писательнице через целый кордон врачей. На широких плечах потрескивал белый халат. Доктора не смогли «выставить» полковника за дверь даже во время «тихого часа». К тому же его поддержали медсестры. Видя такую самоотверженность, они уговорили главную медсестру вступиться за полковника. Уже не молодая и много повидавшая на своем веку женщина посмотрела на молчаливо сидевшего рядом с кроватью Горного и кивнула, в ответ на молчаливый вопрос подчиненных. Затем направилась в кабинет главврача отделения и добилась, чтобы военного оставили в покое.

Горный обо всем это и понятия не имел. Он сидел, держа ладонь Инги в своих руках и смотрел, как уставшая за день женщина спит. Ранение давало себя знать, и она засыпала часто. Иногда прямо во время разговора. Василь все понимал и ждал нового пробуждения. Когда проснулась, принимался рассказывать Инге продолжение о том, что узнал по телефону от генерала:

– Гена твой связался с бандитами во время съемок, решив подзаработать. Рамзан не знал точно, кто такая Инга Жарова, пока тебя не увидел. Он думал увидеть избалованную известностью женщину. Капризную, взбалмошную и не особо умную. Когда его ожидания не оправдались, по телефону ругался с Хомяковым, упрекая, что тот прислал спецназовца вместо обещанного писателя и даже слушать ничего не хотел. Достали даже записи разговоров. Гена до сих пор не может понять, в чем дело и почему писатель превратилась в спецназ? Карпенко…

Договорить он не успел, так как в дверь постучали. Горный посмотрел на устало улыбавшуюся Жарову и разрешил:

– Войдите.

Оба уставились на начавшую приоткрываться дверь. А оттуда вначале показалась рука с букетом крупных горных цветов. Корешки были завернуты в мокрую тряпку и целлофановый пакет. Следом показалась веселая рожа Моряка и выглядывающий из-за его широкого плеча Пончик. Андрей, улыбаясь, выдохнул:

– Привет болящим! Ну как ты себя чувствуешь? Выглядишь неплохо!

Оба влезли в палату, и внутри сразу стало тесно. У каждого оказалось по набитому пакету. Василий поднялся с табуретки и шагнул навстречу. Поздоровались за руку. Пончик, ловко обогнув командира, начал резво выставлять на тумбочку пакеты с соками, выложил несколько яблок и груш, бананы, шоколадку, йогурт и ряженку, домашние пирожки, творожные сырки в шоколадной глазури, еще что-то в пластиковых коробочках и баночках. Последней поставил бутылку минералки. Посмотрел на изумленное лицо Инги и расцвел в улыбке:

– Вот, поправляйся! Это мы с Валентиной закупили. Они с Мусой скоро придут. С Валентинычем немного проехались и купили продуктов на ближайшие пару дней. Вчера нас едва не съели, так он решил подстраховаться. Алексей тоже заглянет…

Андрей перебил, обращаясь к Василю:

– Не поверишь, командир, но мы на этой базе родными себя чувствовали!

Жарова поняла и тихо спросила:

– Что, уже назад?

Моряк развел руками и весело улыбнулся ей:

– Начальство вчера звонило. Сегодня уезжаем. Машина у ворот госпиталя припаркована.

Полковник отнесся к отъезду подчиненных спокойно:

– Правильно! Если эта пара здесь бездельничать будет, то кому служить? Да они Наташку там уже съели, наверное! Пончик, чего рожу отвернул? Пирожков обожрался?

Сашок хохотнул, поворачиваясь:

– Угадал, командир! Наталья меня до отвала накормила пирожками, да еще и в дорогу огромный пакет положила. Все, что испекла утром, нам отдала. Я вчера специально ездил в Гузерипль за продуктами. Меня даже продавец узнала.

Андрей подмигнул Инге, кивая на приятеля:

– Слопал штук десять пирожков с чаем и не лопнул. И это после обеда! Я с трудом пяток одолел.

Мужики стояли возле кровати, и Жарова чувствовала себя немного неловко, глядя на них снизу. Попыталась сесть. Начала приподниматься, но в груди возникла резкая боль. Руки подломились, и она со стоном упала на подушку. На лбу сразу выступила холодная испарина. Лицо побледнело. Инга закусила губу, чтоб не стонать и прикрыла глаза. В голове на мгновение появилась темнота. Горный резво подскочил к постели и сам приподнял женщину вместе с подушкой, устраивая поудобней:

– Чего дергаешься? Тебе же шевелиться нельзя. Вот так удобно?

Неловко стер испарину с ее лба полотенцем. Незаметно провел по щеке указательным пальцем, тревожно глядя в лицо. Подчиненные наблюдали за командиром. Переглянулись, пока он не видел. Сашок подмигнул Андрею и улыбнулся во всю рожу. Инга все видела, но ничего не стала говорить. Слегка улыбнулась серыми губами. Прошептала, глядя на встревоженного Горного:

– Удобно, Вась… Пусть мужики присядут на кровать…

Когда оба спецназовца устроились по обе стороны от нее, чтоб видеть женщину без помех, Жарова тихо попросила Горного:

– Вась, там в сумке, что Валентиныч вчера завез, есть визитки… Вот только не помню, в каком кармашке. – Посмотрела по очереди на Андрея и Сашка: – Вы, ребята, себя берегите. Я рада, что с такими парнями встретилась. Сашок, как рука?

Горный достал сумку из тумбочки и принялся копаться в ней. Пончик пожал широченными плечами:

– Нормально. Пуля навылет прошла. Уже зарастает. Да это пустяк. Мы тоже рады, что с тобой познакомились. Такие, как ты, раз в жизни встречаются.

Невольно поглядел на выглядывающие из-под широкой больничной рубашки бинты. Вздохнул:

– Болит?

Инга слегка поморщилась:

– Ты же знаешь. Но это терпимо. Заживет. Мужики, вы напишите мне… – Снова посмотрела на полковника, присевшего на стул рядом с кроватью с визитками в руках: – Вась, там ручка должна быть. Напиши на обратной стороне адрес…

Горный нашел ручку, но писать не стал. Протянул ручку Андрею: