Дарья Богомолова - Ночь империи

– Только будьте добры не громить мои покои.

Стоило им остаться вчетвером, все, как по команде, отпрянули в разные стороны и смерили друг друга оценивающими взглядами. Это было скорее попыткой заставить себя вернуться в реальность из той смехотворной ситуации, в которой все находились пару мгновений назад, чем потуги заподозрить ближнего своего в предательстве. Люди военного склада ума были не слишком склонны к интригам, если только на старости лет им не становилось скучно, а регенту мутить воду с конкретно этой троицей смысла не было: они были из тех, с кем проще для начала поговорить напрямик.

Первым отмер Эммерих, окинувший валакха ещё одним оценивающим взглядом и присевший на кушетку, ранее занимаемую принцессой. Рядом, тоже что-то для себя прикинув в голове, разместился Каджар.

Самаэль всегда искренне поражался другу, а точнее тем несоответствиям и несостыковкам, из которых он, казалось, состоял. Фарфоровая кожа, создававшая впечатление, будто это была ожившая кукла, и голос, заставлявший невольно вздрагивать – глубокий с хрипотцой и никак не вязавшийся с приятной внешностью. Маленький рост и невообразимые наглость и сила как внутренняя, так и доступная к демонстрации физическая.

Когда будущий тави был молодым, ничем особо не интересовавшимся юнцом, тем не менее уже определённым отцом на военную службу, валакх взялся подтянуть его в умении обращаться с мечом. В те годы Самаэль был выше в лучшем случае на полголовы, что не мешало в бою один на один. Будучи уже взрослым, выросшим до почти двух метров в высоту мужчиной, он на ленивое согласие валакха пофехтовать ответил смехом, пускай и сам предложил: ждал иного. Куда было мелкорослому худому Айоргу против закалённого в боях Гринда? В тот момент, когда, упав на землю, он почувствовал впившийся в бок острый угол какого-то камешка, Самаэль с удивлением понял, что просчитался настолько, насколько это было вообще возможно.

Многие поступали рядом с регентом, как Эммерих с Каджаром, полагавшие, что он беспокоится о собственных габаритах, а потому сокращавшие всегда заметную разницу, потому что плохо знали, что творится у валакха в голове.

Самаэль и сам не всегда мог сказать точно, что там происходило, но точно уяснил, что можно было говорить с регентом хоть с высоты второго этажа, хоть лёжа – ему было без разницы. Разве что не очень любил такие разговоры затягивать: потом ныла шея.

– Итак,– скрестив руки на груди, Самаэль глянул на валакха, внимательно его изучавшего с расстояния в пару метров – вид у регента был такой, будто недавнюю шутку двух других он обмозговывал со всей серьёзностью.– Наплыв людей в крепости произошёл из-за отделения Ковруса?

– При всём уважении, сударь Гессе, это звучит странно,– Эммерих передёрнул плечами.– Когда Мидери отвалилась, желающие оставаться в составе империи просто перебрались на ближние к ним земли.

Отвлекаясь от изучения тави Гринда, валакх посмотрел на генералов на кушетке и едва заметно дёрнул бровью. У него это было чем-то вроде сверхумения – одним движением чёрных вразлёт бровей выражать всю гамму своих эмоций. Окружающие всегда поражались этой способности, но редко утруждали себя присматриваться внимательно и учиться читать.

– Давайте начнём с того, что Мидери разделилась надвое, и там в любом случае не было такого большого количества перебежчиков,– валакх упёрся одной рукой в пояс, указательным пальцем другой постучав себя по подбородку.– И Мидери сделала это открыто – я знал об их расколе в тот день, когда он случился.

На пару мгновений повисла тишина, которую нарушил Каджар, осторожно высказавший предположение о том, что нынешний откол одной из областей стал известен лишь недавно, и в этом оказался прав. Главы ведомств и в последнее время спевшийся с ними Сонрэ попытались скрыть факт отделения ещё одной области от основного состава империи. Кроме того, рискнули напоследок увести из переставших принадлежать стране территорий как можно больше людей, представлявших ценность, как военные единицы.

– Скрывать отвал целого куска страны,– фыркнул Эммерих по завершении рассказа,– это сумасшествие чистой воды. Что скажут люди? Может быть, у кого-то из центральных областей в Коврусе родные, а теперь они даже попасть туда вдруг не смогут.

– За эту неделю двор должен выбрать, кто будет новым Владыкой,– Самаэль поймал верную мысль за хвост и переглянулся с валакхом.– До этого из-за недееспособности Фикяра за страну был фактически ответственен ты.

– Я бы обвинил его во всем,– указал на Айорга Каджар,– это бы значительно снизило симпатию к регенту. Если она вообще была. Была же?

– Не знаю,– с усмешкой откликнулся валакх, сцепив руки в замок на уровне пояса,– вам вот с сударем Эммерихом я не нравлюсь. Сударю Гринду, полагаю, тоже.

– Я такого не говорил.

– Ты громко думаешь, Самаэль. А ещё ты меня под руку держал.

Не обращая внимание на волны недоумения со стороны кушетки, Самаэль с едва слышным вздохом ругнулся и пнул ближайшее, что попалось под ногу – это оказался увесистый сундук, до отказа набитый не то платьями, не то камнями. Шипя теперь ещё и от неприятных ощущений, мужчина упёрся ладонями в пояс и отошёл к окну, якобы в попытке размять ногу.

Конкретно эту свою особенность валакх принципиально не говорил никому, но, как и часть имперцев, он мог копаться в чужих головах. Единственное, что могло спасти не знавших, так это нежелание к нему прикасаться или позволять ему до себя дотронуться: регенту нужен был контакт с кожей.

Это объясняло его успех среди женского населения замка. Айорг просто понимал, что творится у них в головах.

– Просто запомните, что его не нужно трогать,– через плечо бросил сидевшим на кушетке Самаэль.– В буквальном смысле.

– Да ладно,– в спокойной и одновременно ехидной манере отозвался позади него регент,– я и без этого знал, что ты будешь ядом плеваться, золотко. Знаете, он мне в последнюю встречу чуть зубы не выбил.

– Потихоньку начинаю понимать, почему,– пробормотал Эммерих, слегка хмурясь.– Может, вернёмся к теме Ковруса?

– Ну, очевидно, что это кампания с целью заставить регента выглядеть не самым лучшим из кандидатов,– развернувшись на собеседников, Самаэль привалился спиной к оконному косяку.– Имею наглость предположить, что началась она месяца два назад, когда в Коврусе были восстания.

– Да, но никого из людей Сонрэ туда не отправляли,– развёл руками Каджар.– Если мы развиваем версию с его причастностью, то как-то нескладно у нас получается.

– Там был кто-то из геленовских,– после некоторых раздумий произнёс Эммерих.– А Гелен прямо-таки на Сонрэ молится.

– Отлично,– оттолкнувшись от своей опоры, Самаэль вознамерился уйти,– я отправлюсь в Коврус, проведу расследование. Узнаем, кто, когда, как и кого подкупил. Доброй ночи.