Константин Стерликов - Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 3

– Тебе романы писать надо, Гриша! – бесстрастно хмыкает Белов, – Ничего примечательного я в этих старых камнях не вижу! Заброшенный карьер, яма глубоченная, перепутанная… И все! Никакой архаичной красоты абсолютно не ощущаю! Больше похоже на пустой забытый ангар, или скорее целый забытый элеватор. Потерянный отработанный хозяйственный объект! Никаких взоров пламенных богов в темноте, никаких зашифрованных артефактов и фей парящих и прочей напускной сказочности я не замечаю… Хотя многие, включая тебя, восторгаются! Мол, обломок древней великой цивилизации! Каменное эхо Боспора… Подземелье, полное тайн! Только где они, эти ваши тайны? Кроме заплесневелых плит, редких насекомых и затхлых углов с брошенной утварью камнерезчиков, ничего нет! И цивилизации все наверху – Царский курган, храм Аполлона на горе Митридат и прочая видимая обычным человеческим глазом сохранившаяся античность… Понятно, что все эти вдохновенные фантазии людям жизнь в каменоломне облегчают! Но надо быть реалистом, а не придумывать нелепых ангелочков и пугающих гномиков. Так и до религиозного мракобесия недалеко! Человек существо такое – что захотел то и увидел! А потом свою же околесицу в догму возвел… И пошло, поехало. Все в нас, Гриша! В нашем удивительном и мощном механизме Разума! Он как трактор… Все цели определит, все перепашет, и довезет куда надо! Надо только уметь им управлять и знать какие педали нажимать… Я здесь второй месяц и ничего особенного, значительного, поражающего воображение так и не заметил! Паутина оставленных коридоров. Ветхая обрушающаяся местами система. Пустота душная. Унылое однообразие… И пахнет мусорной свалкой!

Что тут можно найти? Почувствовать эдакого? Кроме тягостного давления нависшего над тобой камня? Да и устал я от мрака этого тягучего, как болотина! Солнца хочу… Тепла родного, ослепительного света и треплющего волосы, ветра! Вот тебе мой сказ…

– Нет в тебе романтики, Николай! Тут вокруг такой древний дух в камне скрывается и такая мощь потаенная чувствуется, что аж мурашки по коже, а ты все про какую-то хозяйственную скучную прозу жизни! А как же без мечты жить? Без, пусть сумасшедших, непрактичных, наивных, сентиментальных порывов? Пламенных импульсов? Этого безумного прометеевского огня? Они нас вперед и двигают!

– Моя романтика наверху зреет и колосится! Благодатными полями и заливными лугами! И добрым урожаем… Цветущий мир и умножение жизни – вот мой горизонт и моя первейшая заповедь! Ты без молока, мяса и хлеба долго протянешь на своих древних чудесах? Статую древней богини за титьку доить будешь? Или у каменного истукана обед просить? В этом вся соль… Все ответы на смысл нашего существования. Нет я не против достояний прежней культуры, где она есть и уместна. Но возводить ее в идеал – увольте! Человек прежде всего хочет есть, а потом уже книжки читать… На сытый желудок! Знаешь историю про Будду? Как он голодал и довел себя до крайнего истощения, оказался на волоске от смерти… И тогда понял, что умрет и ничего не достигнет что задумал. Его спасла проходившая мимо девушка – дала поесть немного риса. И тогда он осознал, что дух- это замечательно, только тело тоже нужно кормить. Иначе вообще ничего не будет… Ну и создал потом свое учение, которое в Азии до сих пор живо. Понимаешь, меня? Даже основатель одной из религий, принял то, что основа это – земная пища, то, что дает нам мать Природа. Хлеб наш насущный…

Может я и категоричен, только мое правило – накорми человека, а потом занимайся хоть чем – хоть диссертации пиши, хоть пой во всю глотку, хоть романы сочиняй, хоть картины создавай замысловатые… Выражайся, совершенствуйся как хочешь!

– И откуда ты такие истории знаешь? – усмехается Трубилин, – Про Будду и прочие иноземные вещи?

– Да был у меня в совхозе моем, в Симферополе один студентик на практике, Востоком интересовался, все говорил, что Запад – это упадок и гниение, и Россия должна с восточным миром слиться окончательно. Мы с ним по вечерам долго гутарили, под рюмочку, оно хорошо идет… задушевная то беседа! Он мне много чего понарассказывал – и про религии разные, и теории научные всякие – настоящая карусель в голове завертелась!

– И как? Не захотелось в монахи подстричься? Принять какую-нибудь забавную экзотическую веру?

– Чтоб я и в религию? Спаси и сохрани! Да никогда! – смеется Белов, – Да и стричь мне нечего! Лысый почти… Каждый волосок как незаменимая ценность. Много в нашем мире всего запутанного и соблазнительного… Он и радость дает и западней подстерегает… А от себя так скажу – мы сами себе хозяева, и сами должны определять свой курс! Без всяких там навязывающих смутных учений! И не поддаваться темным сетям обмана. Жизнь она одна и мы сами должны ей распоряжаться!

– С этим согласен. Кроме нас никто о нас и не позаботится. Что сейчас и надо сделать. Так что давай к делу… Для начала в целом о этих каменоломнях.

Наша система это подземные выработки, образовавшиеся в результате добычи строительного материала – камня-ракушечника, которая производилась в пласте меотического известняка мощностью не менее 10- 12 метров.

– Что такое меотический? Никогда не слышал…

– Так древние греки называли Азовское море – Мэотис. Потом так стали звать окаменевший пласт морских моллюсков. Так камень этого подземелья и образовывался из миллионов умерших существ…

– Огромная могила? Или безвестное кладбище?

– Вроде того, получается… Так вот, идем дальше. Если брать взглядом сверху, шахтное поле ориентировано северо-запад – юго-восток и имеет размеры примерно 250 на 800 метров, при этом наименьшая ширина поля в северной части каменоломен составляет около 100—120 метров, наибольшая – около 300 метров. Общий уклон участка и, соответственно, подошвы выработок к юго-западу и составляет 3—5 градусов.

Добыча камня велась на глубине примерно 10 метров и толщина кровли над выработками составляет также около 8—10 метров, в отдельных местах доходя до 15 метров, ширина выработок в среднем – 4—7 метров, высота – от полутора до 3 метров. На отдельных участках штолен, в южной части до 4—5 метров. В принципе такой огромный дот способен выдержать любые удары артиллерии и даже авиации, что и было перед обороной и в ее начале, но закладки пакетов авиабомб разрывают каменный панцирь изнутри…

И вся система соотвественно начинает меняться. Территория катакомб опять же неоднородна.

А на небольшом участке в южной части каменоломен характер выработок значительно отличается от остальных частей системы: здесь коридоры расположены параллельно и под прямым углом друг к другу, а целики – только прямоугольной формы. Подошва выработок представляет собой слежавшиеся обломки – бут и опилки камня ракушечника – тырсу, толщиной от нескольких сантиметров до полуметра, лежащие на скальном ложе.