Константин Стерликов - Кара Булганака. Роман

Иллюстратор Ольга Андреевна Климова

Иллюстратор Оксана Олеговна Шабашова

© Константин Стерликов, 2022

© Ольга Андреевна Климова, иллюстрации, 2022

© Оксана Олеговна Шабашова, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-4496-5125-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Фотографии предоставлены с согласия Керченсого музея истории обороны Аджимушкайских каменоломен, а также из личного архива автора.

…Мы – первые боги,

Мы – древние дети

Праматери Геи, —

Великой Земли!

Изменою братьев,

Богов Олимпийцев,

Низринуты в Тартар,

Отвыкли от солнца,

Оглохли, ослепли

Во мраке подземном,

Но всё еще помним

И любим лазурь.

Обуглены крылья,

И ног змеевидных

Раздавлены кольца,

Тройными цепями

Обвиты тела, —

Но всё еще дышим,

И наше дыханье

Колеблет громаду

Дымящейся Этны,

И землю, и небо,

И храмы богов.

А боги смеются,

Высоко над нами,

И люди страдают,

И время летит.

Но здесь мы не дремлем:

Мы мщенье готовим,

И землю копаем,

И гложем, и роем

Когтями, зубами,

И нет нам покоя,

И смерти нам нет.

Источим, пророем

Глубокие корни

Хребтов неподвижных

И вырвемся к солнцу, —

И боги воскликнут,

Бледнея, как воры:

«Титаны! Титаны!»

И выронят кубки,

И будет ужасней

Громов Олимпийских

И землю разрушит

И небо – наш смех!

Дмитрий Мережковский «Титаны»

(К мраморам Пергамского жертвенника),

17 июля 1894 г.

Высокое майское небо почти целиком затянуто черным дымом. Земля содрогается от разрывов бомб и снарядов. Небольшая группа красноармейцев 510-го зенитного дивизиона сдерживает натиск превосходящих сил фашистских войск у села Булганак. В небе то и дело огромными стаями проносятся немецкие самолеты, разнося в клочья отступающие к Керченскому проливу советские части. Кто-то стремиться отойти организованно, кто-то панически бежит, кто-то оказывает упорное сопротивление, пытаясь зацепиться хоть за что-то в голой крымской степи. Везде царит хаос, линии фронта как таковой нет, всюду вспыхивают лишь отдельные очаги отчаянных схваток. Без того жаркий весенний южный воздух раскален нестихающим огнем бомбежек и обстрелов. Кажется что, запущена громадная безумная печь, в которой плавится вся реальность – воздух, земля, вода, человеческая плоть и кровь – в одном беспощадном огненном потоке. Едкий дым застилает все густым туманом, в котором все пропадает как в пропасти.

– Слева звено «Юнкерсов», – Елкин, возьми их, мы перехватим «Мессеры» по центру! Черт! Тьфу, зараза… откуда же их столько слетелось? – поднимается, отряхивается и отплевывается от земли командир батареи старший лейтенант Михаил Светлосанов, – Просто как саранча в воздух поднялась непроглядным тайфуном!

– Зато целей много, – откликается рядом комиссар Гогитидзе, – очередь дал и посыпались вниз горящим железом! Красочное крушение всей фашистской мощи!

– Боезапаса бы хватило, – размышляет Светлосанов, – а то при такой скорострельности нас надолго не хватит, еще пехота наседает. Со всех сторон атакуют, и с земли и с воздуха!

– Ничего! Выстоим… – выкрикивает сквозь грохот разрывов младший лейтенант Елкин, – Они и так на нас налетели и разбились как волны морские о скалу! Пока здесь их косим, а там сманеврируем…

– Северо-западнее на 45 звено бомбардировщиков, – докладывает сержант Егоркин, – они просто тучами кружат…

– Вижу! Сейчас мы их поджарим… 1, 3, 5 орудие, товьсь! – Светлосанов не отрывает взгляда от клубящегося темными клубами гари неба, – По цели залпом пли!

– Есть! – восклицает Гогитидзе, – четыре стервятника носом вниз пошли! Как на картинке! Просто песня…

– Да, строй разбили, остальные на вираже отходят, – добавляет Елкин, – не понравилось, как мы им перья ощипали, коршуны поганые!

– Отлично! Теперь возьмите на прицел правый фланг, – командует Светлосанов, – вон они сквозь тучи дыма скользят, сбоку обходят, хотят проскочить к переправе, этого допустить нельзя!

– Черт бы их побрал! – ругается сержант Егоркин, – Да их там тьма! Все небо в черных крестах! Сюда что все «Люфтваффе» слетелось? Плывут как металлические тучи, как в страшном сне…

– Нет не все. Это только 8-й авиакорпус Рихтгофена, – поясняет Елкин, – по данным разведки его перебросили незадолго до наступления. Развеем всю эту нечисть, затем мы здесь и вросли в эти степные камни!

– Что вообще происходит? Почему отступаем? – сокрушается Гогитидзе, – Что на Акмонае случилось? Мы же начали долгожданное наступление! Три армии в боевом маршевом порядке развернуты! Шаг до победы! И вдруг все внезапно летит прахом под откос… Что пошло не так?

– Просчеты были серьезные. И в обороне и дислокации. – с нотками гнева произносит Светлосанов, – Все три армии – 51-я, 47-я, 44-я стояли очень близко к передовой, скученно. Все объекты не замаскированы должным образом. Один мощный удар и все рухнуло, как колосс на глиняных ногах. А дальше – вон она голая степь, – ни укреплений, ни окопов, гуляй, не хочу! Об этом предупреждали командующего фронтом Козлова многие толковые офицеры, но куда там! Понадеялись на силу наступательного удара, все были опьянены предстоящим прорывом, вот немец и использовал все наши ошибки себе на пользу. И теперь вся степь трупами завалена и кровью залита… На той стороне Манштейн правит бал, а он один из самых талантливых военачальников Вермахта, с ним надо было ухо востро держать! А мы лобовой «кавалерийской атакой» решили его позиции взломать, вот и попались ему в сети… и бьемся упрямой рыбой!

Кто бежит, кто уже убит, кто еще трепыхается как мы! Но мы не отступаем, мы еще покажем, на что способны! Мы у этого села Булганак, прочно в землю вросли… И не на шаг не отошли!

– А вокруг нас почти все к проливу бегут… – добавляет Елкин, – Лишь немногие обороняются. Что с армией стало? Смотреть противно…

– Нарушены коммуникации между штабами, – вздыхает Гогитидзе, – связи нет наверно уже нигде. Фашист сразу голову отсек нашему Крымскому фронту, лишив его какого-либо управления. Сломай у машины руль, и она сама покатится к обрыву, что у нас и происходит.

Армия без командования превращается в страшный хаотический поток, что бушует вокруг нас. Никто не знает что делать. Люди в голой степи как живые мишени, укрыться негде… Тыл обнажен, никаких фортификаций до самой Керчи не строили, думали, что через несколько дней будем по набережным Севастополя гулять, а вон все как обернулось! Просто Крах, Катастрофа! Я такого не видел… Не бой, а массовый расстрел тяжелой артиллерией и самолетами! Одно попадание – и сразу братская могила! Какое-то неописуемое дикое языческое жертвоприношение… Кошмарный сон во плоти!