Константин Стерликов - Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Том 2

– Эй, ты что? – осторожно наклоняется Лаврентьев, – С тобой все в порядке?

Солдат, навалившись спиной на гладкую скалу, молчит как мумия, не мигая, глядя в каменную пустоту.

– Ты что браток стреляться собрался? – плавно обходит сидящего сержант, – Так погоди, давай поговорим, хоть напоследок, пару слов!

– Не мешай! – наконец бросает, – иди своей дорогой!

– Да я сюда и шел… Возможно к тебе. Брось! Не дело это… Я скажу тебе кое-что, ты только ствол изо рта вытащи и на меня посмотри.

– Да некогда мне на тебя глядеть! – бурчит боец, не вынимая оружие из растресканного рта, – Чай не красна девица… Не видишь я занят! Ни какой-нибудь там ерундой. А самым главным, что нам предстоит.

– Дело важное, не спорю! Как никак вопрос жизни и смерти. Меня не посвятишь, может я тоже… кое-что пойму!

– Все правильно! Самый важный вопрос… в процессе! И ты тут, свалился на голову! Как черт из пропасти мрака выскочил! Катакомбы огромные, а захочешь уединиться, обязательно кто-нибудь припрется… Не спрячешься никуда, как на хуторе!

– Так я ненадолго. Мимо проходил. Смотрю ты тут, вот решил поздороваться, да новостями перекинуться…

– А какие у нас новости могут быть? Одна чернота и холод вокруг… Сидим, чахнем, вянем как трава в мрак и стужу! Срастаемся с камнем. И выхода нет. Кроме…

Невдалеке раздается непонятный звук. Солдаты резко поворачиваются. Но тьма лишь слабо колышется, будто вальсируя и насмехаясь…

– Опять они! – странно улыбается красноармеец, – Так близко… ходят вокруг нас! Ждут, когда мы придем. Присоединимся к ним, уже скоро…

– Кто?

– Те, кто во Тьме теперь живет… И те, что раньше здесь были, и наши товарищи павшие! Все здесь! До единого…

– Да брось, это наши патрули бродят, или порода проседает от обстрелов.

– Нет! – категорично, даже с нотками фанатизма заявляет солдат, – Я знаю… Я их видел! Также как тебя.

– И какие они?

– Разные… Есть как люди, а есть как чудовища немыслимые, не описать! Смерть и тьма меняет человека, раскрашивает на свой лад. Не узнаешь… Интересно какие мы будем?

– Ну я пока туда не собираюсь! И тебе не советую… Все наладится. Даже у нас!

– А здесь что? Идти то не куда, дружище! Вокруг камни непрошибаемые. Мы уже в Могиле. Затянуло нас в страшную глубину. В капкане сидим. Беспросветном. Наверх хода нет! Мы брошены, забыты… всеми! А жить здесь невозможно, пока мы этом человеческом теле. Для нас остается одна дверь – Смерть! И рано или поздно, все через нее пойдем.

– Каждому суждено умереть… Это понятно. Но есть разница – минута или десятилетия. А тяготы существования они везде есть, если уже в корне разобраться…

– Но не такие как у нас, в катакомбе проклятой этой! – глаза красноармейца вспыхивают полубезумным огнем, – Здесь кошмар полный! Непредставимый. Хоронят нас заживо, медленно… Мучительно! Зачем? Тут все по-другому! Это мир Гибели… Зря мы сюда спустились! Воевать будем конечно, сколько сможем… Но не выйдем отсюда точно. Все останемся здесь. Присоединимся к подземным Теням! Навеки…

– Ну нет… Чего ты такое говоришь? Я домой хочу! И не рассчитываю на долгий пансион в этих каменоломнях. И обязательно вернусь!

– Забудь! – диковато смеется красноармеец, – Это место пропащее! Как заколдованное. Если вцепилось в тебя – все, прощай! Оно огромно и хитро. Отсюда нет выхода! Кто попал – уйдет на каменное дно и дальше во тьму… Как в трясину!

– Не думаю! Если иметь сильную волю и разум, из любой западни можно выбраться! Только приложить должные усилия…

– Ну приложи, давай! Как у тебя получается, уже сейчас? Что ж ты здесь до сих пор? Пройдет еще месяц, другой… год! А ты так и будешь здесь бродить, пока не помрешь в каком-нибудь глухом дальнем закутке… Безыменный, никому не нужный! Вот такая у нас судьба, братец! Забвение мрака.

– Как себя настроишь, как музыкальный инструмент, так и зазвучишь! – улыбается сержант, – Если ноты перепутать, ясно какофония начнется по всем уровням организма. А если соблюдать нужный строй, в любых обстоятельствах будешь отличной мелодией жизни. Во всем должен быть порядок!

– А здесь тебя спрашивать никто не будет… Будешь звучать как хотят эти катакомбы! И кто в них живет. Они в нас уже давно дуют, как в трубы, в наш рассудок и чувства… Такое в башке творится, не описать! Хаос полный, бешенный… Абсурд какой-то! Чужой, как вирус… И ничего с этим не поделаешь!

– У меня все в порядке! Никто ко мне не лезет… Никаких расстройств и отклонений. Тем более всяких призраков!

– А ты какой-то странноватый. Будто чужой! Не наш… Что-то в тебе есть ненатуральное. Сразу чувствуется… Словно пришлый какой-то! Не наше племя… Ну ничего, подземелье и тебя заберет. Печать на тебе уже есть…. Видно! Останешься здесь.

– Посмотрим, кто где останется, и кто куда придет. Лабиринт один, а коридоров много и каждый что-то несет… Только нужно уметь видеть, что во мраке срыто!

– Сколько бы ни было тоннелей здесь, а все одинаково! – пылко заявляет красноармеец, – Ходи, не ходи, исход один…

– Если так разбираться, в принципе в любом случае, при самой разной жизни – да один! Все мы умираем… Вопрос в качестве, насыщенности, и сроках! Это и есть самое главное! Сколько сможешь успеть.

– А мы то, что успели с тобой? Тебе я вижу около тридцати, мне двадцать три на прошлой неделе стукнуло… Здесь отметил свой день рождения! Очень «романтично»! В каменном погребе… Под обстрелами фрицами и газовыми атаками! Вместо праздничного пирога и бокала вина домашнего, порцию фосгена и пороха… Замечательно! И что дальше? Есть выход? Жизнь наша закончилась в этом подземелье. Больше ничего не будет! Открой глаза, парень! Все кончилось… для нас!

– Если ты так для себя решил, то да! Можешь ложиться в гроб сразу… при таких мыслях! А я еще повоюю! Во мне и сила, и злость на врага есть. Я сдаваться не собираюсь!

– А кто говорит о сдаче? Я говорю в целом, для всего гарнизона! Не выбраться нам из этого каменного мешка. Ошибкой было лезть в эти каменоломни. Небольшая отсрочка, а финал такой же как и для тех, кто в степи остался… Все погибнем!

– Ты бы по осторожней с такими мыслями! Комиссары услышат… Так тебя быстро к стенке поставят за пораженческие настроения.

– Ну и пусть… Терять нечего! Ничего уже не хочу… До края дошли! Я и сам могу уйти, если надо. Опостылело это уже все. Это не война, а пытка изощренная какая-то! Напугал смертью, она вон вокруг, висит над тобой как глыбы эти…

– А что в плен не ушел? Немцы же каждый день каркают в репродукторы… Мол выходите, гарантируем жизнь и достойное обращение. Я слышал, некоторые убегают. И вроде все в порядке у них…

– Да ты что, ополоумел? Сдаться фашистам? Никогда! Уж лучше сдохну… Но Родину не предам. Сломаюсь, умру здесь в темноте, но с чистой совестью! Иудой не стану… Как бы мучительно не было.