Виталий Конеев - Я, Иосиф Прекрасный

– Найди обвинителя… – Нерон поморщился, вспомнив, что Октавия по-прежнему была его женой, а народ любил её. – Софоний, нужно опорочить Октавию.

– Это будет нетрудно, Август.

– К моему приезду в Рим дело передай в сенат. Сам буду разбираться в её измене супружескому долгу.

– Август, никто не поверит.

– Да, поэтому немедленно вызови сюда убийцу… – Нерон умолк и настороженно посмотрел в дальний угол мастерской, хрипло добавил: – … убийцу лучшей матери империи. Мерзавец, как он посмел убить её, не слушая мою просьбу: «Не делай это, заклинаю тебя всеми богами Олимпа!» Я даже встал на колени перед ним. Я, бог!

Нерон замер, потому что мысленно увидел себя, стоявшего на коленах перед ничтожеством, который не умел ни плавать, ни читать, ни говорить по-гречески. Увидел себя с умоляюще простёртыми руками, услышал свой крик: «Не убивай мою мать!»

– А он убил её! Ублюдок! Как я его ненавижу!

– Август, мерзавца пора отправить к божественной матери. Я уверен, что она его ждёт.

– Может быть, – уклончиво ответил Нерон, работая пальцами над изображением своего лица. – А покамест эта сволочь должна признаться в сенате как она обольстила мою жену. А потом весь его рассказ, без изменений, каковы бы ни были подробности, опубликовать в газете.

Нерон вновь замолчал, сосредоточенно работая над композицией. Он ужаснулся от мысли, что Тегеллин решил повторить заговор Сеяна с целью захвата власти. Нерон бросил комки глины на морду льва, быстро ушёл за стол, рывком придвинул к себе документы, начал одобрительно покачивать головой в такт словам префекта. Тот перечислял имена предателей, что окружали императора. Нерон впервые подумал, что он один, он – повелитель Вселенной. Глядя на документы, император мысленно вглядывался в лицо Иосифа…

На следующий день он милостиво принял посланцев сената. Они, хорошо отдохнувшие ночью, с новой силой, заламывая руки над головами, начали просить императора вернуться в Рим. Он же внимательно смотрел, как они ломали свои руки, поправлял их добродушно и наставительно:

– Это движение недостаточно полное. Сделай полнее или я не поверю в искренность твоих слов. А ногу надо ставить так. И покачивать бёдрами, потому что мне ближе, понятнее слова тех, кто ведёт постыдную жизнь. Иных людей я не слышу. Пока не слышу вас. Громче, громче!

Сенаторы, ломая руки, начали постыдно двигать бёдрами. Император поправлял их, то и дело вскрикивая:

– Не слышу!

Два десятка сенаторов, стоя перед императором, аморально качали бёдрами, как это делали только проститутки в лупанарах, зазывая к себе прохожих.

– М – да, – протянул раздумчиво император, – и эти люди две недели назад хотели отправить в ссылку почтенную матрону за то, что она крутила задом…. Продолжайте, продолжайте, а то я не слышу.

Нерон раскатал в руках свиток папируса и, приняв позу строгого государственного мужа, начал читать:

– После долгих размышлений я решил вернуться в Рим на условиях…. Перечисляю… Пункт первый…. Отныне все сенаторы должны обращаться ко мне, говоря формулу: «Август, стоящий значительно выше Юпитера»…

Слова императора прервали бурные, продолжительные аплодисменты и крики:

– Десять дней молебствий во всех храмах империи за возвращение Августа, стоящего значительно выше Юпитера!

– Нет! Пятнадцать дней молебствий!

– Я согласен, – скупо двигая губами, мягко ответил Нерон, в результате чего сенаторы облились слезами умиления и восхищенья от уступчивости и простоты императора.

Во время подготовки к торжественному возвращению в Рим, Нерон получил известие о разгроме римской армии на Востоке, армии Цезенния Пета, наместника провинции «Понт». Три легиона Пета, пьяницы и друга Нерона, проконсула потерпели поражение в Армении от парфян. Укрылись в городе – крепости Арсомасата и в лагере, не в силах вернуться в римскую провинцию.

– А что Корбулон? – быстро спросил гонца император, продолжая внимательно осматривать себя в зеркало, любуясь красной тогой, так как предстояло триумфальное шествие по городам от Неаполя до Рима и торжественный въезд в Рим.

– Домиций Корбулон получил просьбу Пета о помощи, но не двинул свои легионы из Сирии, ссылаясь на то, что необходимо укрепить границу с Парфией по нижнему течению Евфрата.

– Хитрит, – буркнул Нерон, всматриваясь в своё отражение.

Домиций Корбулон был младшим братом Цезонии, жены Калигулы, из древнего плебейского рода. После гибели Калигулы сенат и военные были уверены, что Корбулон заявит свои права на титул императора. Но у него, в отличие от Гая Юлия Цезаря, не было влиятельных союзников в империи. Он был один. Тем не менее, под его рукой находились самые лучшие легионы. Корбулон был наместником провинции «Германия». Удивительно, от поведения одного человека зависел весь ход развития человеческой цивилизации. Дело в том, что Корбулон не скрывал своего желания превратить восточную Германию в провинцию империи. И как Гай Юлий Цезарь в Галлии, он, перейдя с легионами пограничный Рейн, начал сеять рознь среди германцев, чтобы начать захват их территории до Эльбы, до славянских земель. Корбулон хорошо знал историю. Рим обезопасил себя от жестоких набегов и террора галлов только после того, как они потеряли свою независимость. То же самое нужно было сделать с германцами. Но Нарцисс тоже хорошо знал историю. Знал, как Гай Юлий Цезарь, опираясь на экономическую мощь захваченной Галлии, на добытую в ней славу великого полководца, двинул легионы на Рим.

Вскоре Корбулон получил от императора Клавдия приказ немедленно отвести легионы назад, в западную Германию. Это была трагедия для полководца, для его непобедимых легионов, «могила» для империи.

Нарцисс отправил Корбулона в почётную ссылку, наместником Востока, где у Рима не было сильных врагов. Гениальному полководцу было тяжело находиться на Востоке и читать в номерах сенатской газеты о постоянных набегах восточных германцев на территорию империи. Они громили города, сжигали посевы, угоняли скот, уводили тысячи людей в рабство. А империя только укрепляла границу, которую легко переходили банды. Для германских юношей стало делом чести и проявлением мужества грабить земли на западном берегу Рейна, убивать мирных землепашцев, германцев.

Когда в Риме начались казни родственников клана Юлиев —Клавдиев, Корбулон отказался от единоличной власти на Востоке, попросил Нерона прислать второго наместника и разделить шесть легионов на две армии. К тому же охранять границу от Понта Эвксинского до устья Евфрата было трудно. Хищные банды парфян непрерывно вторгались на территорию империи и грабили богатые города. Буферное государство Армения, независимость которого всемерно поддерживал Рим, часто предавало своего союзника, переходило под власть Парфии.