Сергей Ашманов - Невероятная история мистера Пэрриша

Мы поблагодарили капитана за его понимание и справедливое отношение к нам, а затем приступили к повседневным делам, постоянно разговаривая о случившемся.

Так прошло несколько месяцев, и уже наступила весна. Льда на реке давно не стало, и капитан, видимо, готовился к отплытию. Наконец он вызвал нас к себе и заявил, что намерен уходить в море уже на следующей неделе, и спросил, не желаем ли мы присоединиться к его команде, раз уж мы так хорошо работали и со всеми подружились. Это было очень замечательным предложением, особенно когда капитан Тич заверил нас в том, что будет платить нам такую же сумму, какую получает юнга на рыболовном судне. Также он обещал обучить нас морскому делу и в будущем дать возможность работать на «Белой птице» постоянно.

Я так сильно обрадовался этой новости, что несколько минут, стоял как вкопанный, а потом посмотрела на Пола, который весьма задумчиво потирал подбородок кулаком.

– Сэр, – начал он, – я благодарен вам за это прекрасное предложение, но вынужден отказаться от него. Моя натура такова, что слишком много хочет от жизни, и потому я прошу вас помочь мне, высадив меня в любом порту поближе к Лондону. Там я хочу обосноваться и построить свою маленькую империю текстиля, если удача улыбнется моим стараниям и терпению.

– Ты знаешь, карлик… Я ведь из тех людей, что смотрят не только на камни, – начал капитан.

– Что это значит? – спросил Пол.

– Многие, прогуливаясь по побережью, видят под своими ногами булыжники и камушки, лежащие на желтом сухом песке, казалось бы, совсем неприметные, холодные, без всякой жизни, но я не такой. Я поднимаю камни и вижу жизнь. Я вижу, как под обычными на первый взгляд камнями скрывается их суть.

– И что вы видите под этими камнями, сэр?

– По-разному: обычно там ничего, пустое место. Но попадаются интересные экземпляры: ракушки необычайной формы, осколки коралла, крабы, которые так и норовят выскоблить кусок от меня, иногда под большими, старыми булыжниками я нахожу жемчужины, а под маленькими камнями встречаются самородки. Они давно лежат там, и зачастую никто не обращает на них внимания, но я нахожу их. Ты, Пол, тот самый самородок, и я надеюсь, что ты достигнешь своей цели.

– Благодарю вас, капитан!

Капитан как всегда излагал глубокие мысли, хотя на тот момент не совсем мне понятные. Но меня больше беспокоило другое.

Признаться, от слов Пола мне стало немного обидно, что мой друг, не посоветовавшись со мной, так быстро все решил. Неужели и он бросит меня? Неужели никому я не нужен? Я злился и поэтому молча выбежал из каюты.

Свежий речной воздух понемногу унимал мое беспокойство и возбужденное состояние. Все-таки я был еще ребенком, хотя капитан говорил, что ему также, как и мне, пришлось рано повзрослеть. Я чувствовал, что еще пока не готов взрослеть. Мои жизненные принципы еще не до конца сформировались, а потребности резко отличались от потребностей Пола, капитана или кого-то из команды. Я думал об этом, когда со мной случился очередной приступ. Последнее, что я помню, это резкая боль в затылке и глазах, а затем в мимолетном забвении я увидел отца, вернувшегося домой, он махал мне рукой и звал к себе, я увидел главную улицу, как стою на ней, ожидая чего-то, мне привиделся богатый дом и множество сверкающих люстр, большой светлый зал с мраморным полом, все танцевали, а я был в центре всего этого праздника.

Когда я очнулся, рядом со мной был Пол. Он сообщил мне, что прошли сутки с момента, как они нашли меня лежащего на палубе. Они подумали, что я умер, но, прощупав пульс, пытались привести меня в чувства. Однако ничего из этого не вышло и им пришлось поместить меня в каюту под присмотром Пола. Он сильно испугался за меня и попросил прощения за то, что уезжает. Он сказал, что иначе не может поступить и потому просит меня понять его. На что я ответил ему, что понимаю и желаю ему, чтобы все его намерения сбылись, чтобы удача была всегда на его стороне. Карлик почти расплакался и обнял меня.

Я думал о своем видении и надеялся, что оно пророческое. Иногда у меня бывали подобные видения, которые сбывались, но я сводил все к суеверию до последнего приступа. Теперь мне казалось, что это был не просто сон или вспышка из закоулков памяти, а настоящее предзнаменование, сулящее только хорошее. Потому, не долго раздумывая, я пошел к капитану и сообщил ему о своих намерениях – что ухожу, также, как и Пол, но не в Лондон, а туда, где я родился и вырос. Я также рассказал капитану о своем видении. На что он ответил мне: «Знаешь… Все эти твои вещие сны могут быть правдой, но, а что если нет? Скажу тебе только одно. Мы уплываем через три дня, и, если ты, навестив свое родное гнездо, не обнаружишь там живой души, всех тех, кого ты ждешь, и тех, кто тебе привиделся, то непременно возвращайся на «Белую птицу», и мы отправимся в море. Видит Бог, не простая твоя судьба, а значит и человек ты не простой. Желаю удачи, юный пилигрим». Он крепко сжал мою ладонь и удалился, выкрикивая имена матросов, чтобы выдать им порцию ненависти относительно грязной палубы.

После разговора с капитаном я распрощался со своим маленьких другом Полом. Он как обычно был весел и пел задорную ободряющую песню, подбрасывая старую монету в воздух. А после мелодично просвистел какую-то короткую мелодию и, обняв меня, попрощался, сказав: «До свидания, мой друг. Я верю, что мы еще обязательно встретимся! Вот увидишь! Судьба благосклонна к таким как мы и уверяю, что рано или поздно наши пути снова пересекутся на поле этой суровой жизни».

Вещей у меня почти не было. С собой я взял только немного еды, сколько мог позволить капитан, и денег, которые мне дал Пол, выиграв их у матросов.

От реки до центра города было идти довольно далеко, поэтому я шел быстрым шагом, чтобы успеть до темноты. По пути я не забыл заглянуть в аптеку доктора Уайта, но там его не обнаружил, как и самой аптеки. Теперь на том месте открыли чайную лавку.

Пройдя до своего дома, меня вдруг обуяло неведомое чувство, сродное волнению и тревоги. В моей груди словно зажегся огонь, а в животе начало бурлить. Я прибавил шаг и очутился у самой двери. Не теряя времени, я постучал трижды. Потом еще три раза, но меня встретила лишь мертвая тишина. Я решил, что не стоит отчаиваться, и прогулялся до булочной Дюшера. Однако и там меня ждала досада. Булочной уже давно нет, и место попросту простаивает.

Набравшись терпения, я стал ждать, пока вернется отец. Я все же надеялся на этот благоприятный исход, но мои ожидания не оправдались. Три дня я просидел у дверей своего дома, мои припасы уже почти закончились и нужно было решать, оставаться и ждать отца, который может вовсе не вернется, и все мои сны всего лишь игра воображения, либо мне стоит скорее бежать в порт и успеть на корабль Тича. Со слезами на глазах мне пришлось оставить свою затею с бессмысленным ожиданием, и я побежал что есть мочи, чтобы успеть к отплытию.