Игорь Англер - Слышащий сердце. 1–2

– Наш человек!

– Даёшь его к нам!

– Ему тоже бесплатного пива!

– Следующий инвестор… – начал было Борис.

– Да пошли они н-н-на…

– Сколько их там у тебя?

– Мы так целый день здесь просидим!

– Вот-вот, слушай эти долбаные доклады!

– Точно! Уже водки выпить хочется!

– Покороче давай!

– То есть? – опешил председатель.

– То есть голосуем полным списком, и пусть сразу канают в кассу с бабками!

– Даёшь новоселье!

– Ура! Прощай, любимая тёща! – полез обниматься к своей жене мужичок во втором ряду.

– Не радуйся, сучий сын, я к тебе каждое воскресенье приезжать буду! – обрадовала того бабка сзади, ткнув в спину.

– Так что, голосуем списком? – пытался перекричать толпу председатель.

– Принято единогласно!

– Женя, слышал, что у жилищного комитета полномочия по регистрации уставов ЖСК отобрали? Говорят, что создали новую регистрационную палату при мэрии, которая теперь регистрирует новые юридические лица, – делился последними новостями Борис.

Паша с Сергеем напряглись, так как любая новость в те дни, как правило, ничего хорошего не сулила, а сейчас они ещё впряглись в стройку собственными деньгами и привлекли других людей, перед которыми можно было конкретно ответить, если что. Таких новостей из разряда «ответишь, если что» приходило по нескольку в день. Все привыкли к высокому уровню адреналина, но всё равно было стрёмно.

– Конечно слышал. Всё будет полная хюйвя! – отвечал отцу Евгений. – Мы в своей конторе уже наладили нужные связи и нашли подходы. У одного моего друга, который тоже вступил в наш ЖСК, жена теперь там работает. Комитет по внешним связям больше не регистрирует совместные предприятия, и всех юристов оттуда перевели в регистрационную палату.

– Смотри, Женя, как бы твоя финская хюйвя не превратилась в нашу русскую… фигню! – съязвил Паша.

– А что с правами на квартиры? Как мы будем их регистрировать и передавать инвесторам? – спросил Сергей, подливая себе горячий чай.

– Буду захаживать в жилищный комитет для поддержания отношений, но они останутся в теме ненадолго. Пока дом строится, всё ещё десять раз поменяется. Для нас чем больше путаницы и чехарды с компетенциями органов власти, тем спокойнее. Чем дальше мы от жилищного комитета с его очередью нуждающихся, тем лучше. Вот устав ЖСК мы уже регистрируем не у них, а в регпалате, и никаких проблем с новым списком пайщиков. Приняли на общем собрании – и ол райт! Пока пусть инвесторы формально оплатят паи по советским официальным ставкам, чтобы всё было чисто и по старым правилам, а по новым мы что-нибудь придумаем.

– А «формально» – это сколько будет? – переполошился Паша.

– Да фигня вопрос. Тысяча за однокомнатную, две – за двухкомнатную и три тыщи за трёшку, – успокоил всех Борис.

– А слышали, что Стрельчук сказал о едином городском реестре недвижимости?

– Конечно. У меня однокурсник устроился в юридический комитет и рассказывал, что хотят создать контору специально для ведения этого реестра и регистрации прав на недвижимость. Так что скоро жилищный комитет точно никому не будет нужен. Тамошние юристы уже включили свои связи, чтобы перейти на хлебное место. Эти нюхом чуют, когда и куда потекут взятки.

– Окей, понятно. Сидим и ждём. Главное – дом достроить.

– И все документы на него оформить.

– Проект утверждён, изменения в устав ЖСК официально зарегистрированы, госприёмку начальник СМУ гарантирует, с БТИ договоримся. Да всё будет ништяк!

В номере 8—404 отеля «Москва» шло обычное вечернее совещание, на котором компаньоны ООО «Квентика» подводили итоги прошедшего дня и намечали план дальнейших действий. Работы было много. С французами по цене быстро договорились, контракт с Марселем успешно подписали, аванс в валюте получили. Оставалось подготовить техническую документацию, изготовить пробную партию поросячьих клеток и запустить производство. За это отвечал Борис.

Сергей Грановский с Евгением продолжали поддерживать отношения с заказчиками и время от времени мотались во Францию, встречаясь с ними то в Марселе, то в Париже и обсуждая контрактные дела. И вот теперь французы вознамерились приехать в Санкт-Петербург – познакомиться со своими деловыми партнёрами и проинспектировать производство на месте. С этими новостями Сергей вернулся из последней заграничной поездки.

С торжественной встречей проблем не было никаких: в банкетах самых различных форматов и бюджетов компаньоны здорово поднаторели. А вот с инспекцией вырисовывалась конкретная проблема. Французы до сих пор понятия не имели, где именно будут производиться клетки.

– Дерьмо полное! – выругался Серёга. – Как я им скажу, что клетки выпускаются зэками в тюрьме?

– А что если они сами захотят посмотреть на производство? Смотри-ка, они очень обеспокоены качеством! – Борис протянул Паше факс, на котором рукой Грановского был сделан подстрочный перевод с французского.

И тут Евгению пришла в голову гениальная идея, как объяснить иностранным партнёрам, почему производство находится в тюрьме.

– А давайте скажем им, что наша «Квентика» участвует в специальном гуманитарно-социальном эксперименте по интеграции преступников в общество ещё на стадии отбывания наказания. Да и не преступники они никакие, а так, несчастные водилы и мелкие хулиганы. Про сто вторую и сто семнадцатую им говорить не надо. За границей это популярная тема. Французам понравится, а проверить они не смогут. Ещё скажем, что ООО перечисляет деньги тюрьме, а та начисляет заключённым зарплату, которую они получат, когда выйдут на свободу.

– И это чистая правда! Можно даже договор с ИТУ-16 представить, – обрадовался Паша.

– Но и производство как-то надо показать, – покачал головой Серёга. – Придётся тебе, Шильман, выпить с начальником тюрьмы конкретно! Нужно обязательно добиться, чтобы французов пустили на зону.

– Да уж, привезут они впечатлений из России! Никакой икры с водкой и матрёшек не нужно, – протянул Борис. – Приехали в культурную, блин, столицу! Эрмитаж? Русский музей? Петродворец? Уи-уи, твой дом – тюрьма! Я на их месте охренел бы от такой программы!

– Пить с начальником придётся полюбасу. – Паша с тоской смотрел на бутылку дагестанского коньяка. – А прямо сейчас мы и начнём тренировку печени! Если что, вы за своё бабло будете лечить мой цирроз, и не в местном ЛТП, а во Франции.

– Что доказывает фуа-гра? – шутливо поинтересовался знаток Франции Грановский. – А то, что с циррозом печени можно жить долго и вкусно, если не давать кормить себя с руки!