Игорь Англер - Слышащий сердце. 1–2

И лейтенант достал из кабины грузовика автомат «узи» с несколькими заряженными магазинами в подсумке. Автомат был абсолютно новый, с фирменным, таким же новым и чистым подсумком к нему.

– Тут за углом положили одного бандита, с него и сняли! Бери – надеюсь, не пригодится!

– Спасибо, лейтенант!

– Удачи, майор! Мы будем выезжать за город по Коммунистическому проспекту. Догонишь – пристроишься к нам и выйдешь из города с нами, но ждать тебя не могу!

– А что так криво, на базу же…

– Это, похоже, уже не моя страна, и удобные маршруты выбирать не приходится!

– И не моя! Удачи!

– Прощай.

Майор погладил чёрную, холодную, как смерть, сталь автомата, чей затвор, похоже, ещё ни разу не передёргивали и из ствола которого её, затаившуюся в магазине смерть, не выпускали. Пока… Она же, словно узница, уже заждалась, когда ей наконец дадут вырваться, прогуляться по Баку с трескучим «та-та-та» и запахом жжёного пороха.

Раздалась команда «по машинам!», и «газон» с комендантским взводом и оружейными ящиками в кузове заурчал движком и медленно двинулся по улице с выключенными фарами.

Четыре азербайджанца, стоя в свете фар белого «жигуля», возбуждённо переговаривались на родном языке. Они постоянно озирались по сторонам, словно кого-то искали или ждали.

– Уважаемый Муса, мамой клянусь, да, я точно здесь видел двух женщин с детьми! Куда пошли – не знаю, да!

– Куда подевались эти армянские суки?!

– Они должны быть где-то рядом!

– Наверное, туда пошли!

– Далеко не могли уйти!

Трое были в чёрных спортивных костюмах и кроссовках. На головах топорщились натянутые почти на самые глаза спортивные шапочки-«петушки», придававшие им нелепый вид. Нижнюю часть лица скрывали чёрные косынки. Только один из четверых ни от кого не прятал своё лицо. Он вообще выделялся среди остальных, напоминавших со стороны кучку галдящих базарных торговцев.

Это был крепкий старик явно за семьдесят, чьи седые волнистые волосы и густая седая борода красиво смотрелись под папахой из мягкого серого каракуля. Старик почему-то облачился в национальный костюм: чёрный архалук с серебряными газырями и отороченными серебряным замысловатым орнаментом рукавами. Красивый, перечёркнутый белым крестом чёрный башлык был откинут на спину и не скрывал хищного восточного лица. Ноги были обуты в сапожки из тонкой сыромятной кожи без каблуков со шнуровкой почти до колен. На богато инкрустированном кушаке висел длинный кривой кинжал в ножнах, украшенных тонкой резьбой по серебру. Рукоять кинжала завершалась костяным набалдашником с крупным рубином в форме сердца. Старик, явно никого не боявшийся, всем своим обличием резко выделялся в этой компании.

– Уважаемый Ахмет-муэллим, я мечтаю увидеть вас в этом костюме на Пятой авеню в Нью-Йорке!

– Не трепись, Муса! Совсем тебя распустили твои американские хозяева!

– Ну что вы, почтенный Ахмет…

– Молчи, не перебивай старших! Я нюхом чую этих гадких армяшек! Они рядом! Воздух пахнет их страхом, и он приведёт нас к ним!

Высокий сильный азербайджанец лет тридцати пяти, которого старик называл Мусой, не мог оторвать глаз от роскошного старинного кинжала.

– Учитель, скажите, откуда он у вас? – спросил Муса.

– Эта легенда передаётся в нашем роду из поколения в поколение, и тебе, Муса, как моему племяннику, её нужно знать. Мой прадед Исмаил принадлежал к знатному древнему роду. Давно, когда Бакинское ханство было завоёвано русскими, он не захотел мириться с их господством. Со своими преданными людьми он присоединился к черкесскому князю Анзору, который боролся с Россией. Исмаил командовал одним из его отрядов во время кавказской войны. Однажды в засаду, которую он устроил, попала русская военная экспедиция. Это была очень удачная операция – никто из неверных захватчиков не выжил. Черкесы порубили более двухсот человек. А этот турецкий бебут попал к Исмаилу в качестве трофея. Он снял его с русского поручика, которого лично зарубил в поединке. Прадед преподнёс кинжал в подарок князю Анзору, но тот великодушно ответил, что Исмаил завоевал бебут в честном бою, поэтому оружие отныне по праву принадлежит ему.

– А как кинжал мог попасть к русским? – поинтересовался Муса.

– Этого я не знаю! Офицер не успел рассказать Исмаилу, да и прадед по-русски не знал ни слова!

– Ха-ха! Но судя по драгоценным украшениям, кинжал принадлежал знатному паше.

– Какая разница? Всё равно он мой.

– А правда, что ваши отец и дед этим кинжалом резали армян в Баку в девятьсот восемнадцатом году?

– Правда! Как правда и то, что этот бебут способен слышать сердце убитого им врага. Ну, хватит разговоров. Муса, захвати мой Коран из машины. Пойдём пешком, так мы их вернее найдём! Я хочу наслаждаться запахом смерти, крадущейся за неверными!

– Где будем искать, почтенный Ахмет-муэллим?

– В парке их уже нет. Они наверняка успели уйти. Пойдём по улице – будем проверять все дворы подряд.

– Они точно там, я чую их скверную армянскую кровь!

– Они там! Они там, учитель!

– Сегодня все неверные сдохнут как собаки!

– Аллах всемогущий вернул нам силу!

– Быстрей, быстрей! Там же Виолетта с детьми! Давай же, заводись, родная! Мать с ума сходит: сказал, что вернусь через двадцать минут, а прошло уже… – Эдуард бросил беглый взгляд на светящийся циферблат, – пятьдесят пять!

Оперативная «Волга» с форсированным двигателем завелась с пол-оборота! Овсепян, несмотря на своё звание майора, всегда лично следил за обслуживанием этой машины. Поэтому подвести она не должна. Бензина полный бак, плюс несколько канистр в багажнике и пятилитровая пластиковая баклажка с водой. До русских станиц должно хватить. Ментовские номера с «БББ» и «01—01» были в Баку известны всем и должны были стать гарантией выезда из города, даже если не удастся догнать комендантский взвод. Мундир с погонами подполковника, якобы начальника РУВД Искандерова, и фальшивые документы на его имя во внутреннем кармане – гарантия более-менее спокойного проезда по Азербайджану.

«А если что, то есть табельный „макаров“ с двумя обоймами и – вот повезло так повезло – автомат „узи“ с несколькими магазинами. За такую удачу можно простить не только „чурку“, но даже „ара“ и „хачик“ не покажутся обидными от русского брата! Какой подарок сделал!» – размышлял Эдуард.

Интересно, а чего это Искандеров такой добрый был? Не ходи на работу, дома сиди. А вещдоки, спортивную сумку «Самбо» с наличными и всяким золотишком, найденные в багажнике угнанной «девятки», мол, пока у себя подержи. Подставить, сука, хотел или… И тут Овсепяна пронзила догадка. «Он же специально всё подстроил! Сам хотел нагрянуть на мою квартиру и расправиться со мной, списав потом пропажу денег и драгоценностей на меня». Никто, кроме их двоих, не знал о находке в багажнике. Остальные опера в группе думали, что на пустыре за рынком нашли всего лишь угнанный неделю назад автомобиль. Правильно, что забрал семью с собой, а не оставил её дома.