Алекс Т. - Новеллы горной тайги

– Как это вообще… физиологически возможно?

– Туалеты и душевые имеются на каждом этаже. Как раз напротив ее лифта. Санитарки приносят ей еду – в больнице, сам знаешь, четырехразовое питание. Одежду изредка просит купить. Зарплату она получает. Все ее имущество помещается в тумбочке. Не знаю даже, есть ли у нее зимняя одежда. Но знаю точно, что много лет она никуда не выходила.

– Лифт как келья… – пробормотал Пилот.

– Да, похоже на послушание.

– Может, от кредиторов прячется.

– В наше время и такое возможно…

– Взяла кредит, проиграла в казино, и всё. Ищите меня в лифте!

– Не похожа она на легкомысленную даму.

– Раз в жизни каждому вожжа под мантию попадает! Впрочем, – резюмировал Пилот, – женщина с таким взором не даст и не возьмет.

Стас вскинул на Пилота удивленный взгляд.

– Я про кредит! А ты про что подумал?

Стасу позвонили, и он начал давать указания по приобретению гуч-габбан… Пилот не стал дожидаться окончания разговора, пожал доктору руку и вышел.

Ноги сами повернули в сторону лифта.

«Интересно… – размышлял Пилот, стоя перед белыми широкими дверями с круглым иллюминатором. Она возьмет меня в лифт еще раз?»

За дверями громыхнул лифт, створки распахнулись. Дама объявила:

– Я за тобой, человек, входи. – Она глянула Пилоту в глаза, и он почувствовал силу ее взгляда. – У меня правило: сама привезла, сама увезу.

– Как же вы узнали, что я сейчас… – Пилот не договорил.

– Слышу, или, лучше сказать, чую, когда к лифту подходят. Ты в бархатных тапочках подойди – услышу.

Она запахнула двери, задвинула решетку. А Пилот подумал:

«Сколько раз она это делала за долгие годы… Я бы, наверное, с ума сошел!»

Нажав кнопку, дама присела. Лифт тронулся. Но, миновав этаж, остановился.

– Кажется, пассажир… – молвила она, вставая.

– А чем пассажир отличается от человека? – с ноткой иронии поинтересовался Пилот.

Дама, неутомимо распахивая двери, едва слышно фыркнула:

– Есть один пустячок.

В лифт вкатили каталку с телом, накрытым застиранной простыней. На серовато-белой ткани лежал шершавый исписанный лист. Пилот разглядел внизу подпись Стаса. Прощальная грамота. Или пропуск в рай.

Последовал ритуал закрывания дверей, и дама надавила на кнопку. Лифт деликатно качнулся, плавно тронулся. С грузом он двигался иначе, более ровно и чуть торжественно.

Не раскрывая рта, дама произнесла:

– Не важно место, важна внутренняя свобода.

Пилот в изумлении воззрился на женщину, живущую в лифте.

– Слышу, что думаешь. – Она уставила в лоб Пилота твердый нацеленный взгляд. – Отвечаю: живу в лифте. Давно. Нигде не чувствовала себя такой свободной, как здесь.

Лифт причалил к нужному этажу. Каталка звякнула. Тело под простыней колыхнулось.

– Очень вам благодарен, что доставили.

– Welcome aboard next time.

Пилот в недоумении замер. Невольно всмотрелся в ее сухие непроглядные глаза. Он почему-то надеялся увидеть в них улыбку. Это же была шутка? Но дама, живущая в лифте, невозмутимо затворила двери перед его взором. Пилот расслышал, как дрогнул лифт, опуская пассажира в подвал…

…Пилот умолк. Вылетели, зазвенели сонмы таежных кровопийц. Верный признак: дождь скоро закончится. По сторонам навеса, как свечи, оберегающие храм, дымили «рапторы». Кусачие твари шарахались от них, словно измельчавшие демоны от священного кадила.

– Лучше бы в монастырь ушла… – Тракторист всегда знал, что для другого человека лучше.

– Чем это лучше? – осведомился Пилот.

– Тем лучше, что рабочее место бы освободила для какой-нибудь нуждающейся пенсионерки. А сама сидела бы в монастырской келье.

– Знаешь ли, в монастыре работать надо! – вставил Эльф.

– И молиться. Причем часто…

Тракторист согласно покачал головой:

– Да, ладно, убедили… Пусть в лифте живет.

– Она когда-нибудь тебя еще подвозила? – спросил Эльф.

Пилот молчал, наблюдая, как зеленоглазый овод преодолел струю дыма и ошалело врезался в термос на столике. Перед столкновением с полированной сталью его прекрасные глаза увеличились в отражении и разъехались в стороны по цилиндру. «Какой удивительный миг он пережил перед катастрофой…» – подумал Пилот. Но овод выжил, по замысловатой дуге он взмыл и вылетел из-под тента прочь.

– Теперь уж прежним он не будет никогда… – заключил Пилот.

– Ты о чем?

– Да вот – овод в термос врезался. Такой кадр пропал, его глаза на мгновение отразились – огромные, как у кошки. А потом – бам!..

– Ага, видел я – чуть термос не уронил. – Эльф покачал головой и сказал с сочувствием: – Наверное, зрения лишился.

– Если насекомые когда-нибудь станут большими и захватят власть на планете, у тебя есть шанс сохраниться. Будешь протирать им прекрасные глаза замшевой тряпочкой, – усмехнулся Тракторист. – Но в горьком одиночестве – у остальных они выпьют всю кровь.

– Вообще-то я тоже ему посочувствовал… – как бы обидевшись, заметил Пилот.

– Во-первых, у тебя был практический интерес – кадр сделать, а во-вторых, это твой термос встал у него на пути. Думаю, решение трибунала оводов будет не в твою пользу. Увы…

И Тракторист в притворном разочаровании развел руки.

– Так что насчет лифта? Прокатила тебя дама? – вернулся к прежней теме Эльф.

– В больницу к Стасу я потом долго не приезжал. Слава богу, повода не было. А когда приехал на поминки, как-то в голову не пришло в лифте кататься.

– На поминки? Неужели дама сама стала пассажиром?

– Думаю, не стала. Это были поминки по Стасу.

– Да ладно!.. – Эльф даже привстал. – Что случилось?

– Рак. Стремительный и неумолимый. И как ни банально – рак желудка. Он умер прямо по ходу химиотерапии. Я звонил ему накануне… Его неузнаваемый шелестящий голос меня поразил:

– Хочу на футбол еще разок сходить.

– Лечись, и вместе сходим.

– Знаешь, не думал, что проработаю всю жизнь в районной больнице, а сейчас смешно… Но не обидно.

Пилот умолк, пригубил остывшего чаю и выплеснул остатки в траву, договорил:

– Пока я соображал, что ответить, он отключился или трубку уронил… Больше я его не слышал и не видел. Он вскоре умер.

– Же-есть… – еле слышно проговорил Эльф.

Стало тихо – ни ветра, ни зуда насекомых. Как будто кто-то невидимый объявил минуту молчания.

Скрипнул стульчик. Это поднялся Тракторист, объявил:

– Дождь кончился.

Пилот и Эльф за разговором не заметили, что капли перестали барабанить по навесу. Оба подхватились надевать защиты и заскорузлую от болотной грязи амуницию. Пять минут спустя завели квадрики… А спустя час карабкались по спине дракона. Склон древнего хребта Ошниёр был округл и умеренно крут, по его срединной линии тянулась цепочка причудливых скальных останцев, напоминавших гребень сказочного дракона.