Татьяна Бердникова - Чернокнижник. Три принципа тьмы

– Прошу вас, господин Фаррад… – перепуганный чуть не до сердечного удара отец юноши подался вперед и неожиданно, не обращая внимания на изумленные взгляды вокруг, упал на колени, – Молю вас! Если вы можете… умоляю… спасите моего сына! Антошка, Антошенька… Молю, спасите его, спасите!!

– Встаньте.

Фаррад, по-видимому, остался единственным, кого сцена мольбы совершенно не тронула. Взгляд его темных глаз обратился к ученику.

– Это твоя жизнь и твое тело, Антон. Решение должен принять ты.

– Я не стану вампиром после укуса? – вопрос парень задал, почти не задумываясь: видимо, уже успел обдумать его и только и ждал мига, чтобы задать. Учитель неопределенно пожал плечами.

– Мне не доводилось обращать вампирами, но доводилось убивать, – спокойно произнес он, – Я не знаю, как происходит процесс обращения, должен ли вампир делать что-то дополнительно, чтобы обратить. У тебя есть выбор, мой мальчик, – голос вампира неожиданно зазвучал мягче, – Ты можешь рискнуть жизнью, или умереть наверняка. Выбор за тобой.

Повисло молчание. Скрипач думал, глядя в пол у своих ног; прочие присутствующие переминались с ноги на ногу, в страхе ожидая его решения.

– Скрипка здесь бессильна? – уточнил Антон, – Вы говорили, она способна… как это… возвратить все, как было?

– Это не тот случай.

Парень кивнул. В голосе его при ответе зазвучала мрачная решимость.

– Кусайте.

Фаррад кивнул и, не оттягивая неизбежное, склонился над плечом юноши, аккуратно открывая рот. Сверкнули тускло на краткое мгновение в слабом свете с улицы острые клыки, и почти сразу же удивительно мягко и легко погрузились в бледную плоть.

Антон вздрогнул и, закусив губу, стиснул здоровой рукой ткань штанов, закрывая глаза.

Потянулись минуты. Вампир медленно тянул из раны отравленную кровь, тянул очень внимательно, прислушиваясь к собственным ощущениям и, похоже, ни капли не глотал.

Сколько прошло времени, не знал никто – каждая секунда казалась часом, каждый миг растягивался на века. Когда Фаррад отстранился и, недолго думая, сплюнул кровь в находящееся возле печи ведро, по горнице пронесся вздох облегчения.

Антон неуверенно выпрямился, тряхнул головой. Потом поднял, было, руку, чтобы потрогать рану, однако, оказался остановлен учителем.

– Ты можешь занести инфекцию, – спокойно произнес он и, окинув присутствующих быстрым взглядом, чуть улыбнулся, – Теперь можно звать знахарку, чтобы она залечила рану. Или кто-то из вас знает основы врачевания, и способен перевязать ее?

Игнат, не в силах стоять спокойно, бросился к сыну и, обхватив его голову, прижал к своему плечу. Говорить кузнец ничего не мог – слезы душили его, однако, вопрос спасителя он услышал и, стараясь говорить ровнее, ответил.

– Милена знает основы знахарства, она могла бы…

– Нет! – Антон дернулся, высвобождая голову из отцовских рук, – Нет, отец, нет… Я не хочу впутывать ее в это. Милена итак пережила сегодня достаточно, она чистая, невинная девочка, она не должна видеть этого ужаса! Она отправилась домой, убежденная… уверенная, что я… – парень запнулся и, опустив голову, напряженно облизал губы, – Словом, это ее… как бы сказать… мысли. Думы. Это не так, но она верит и… и… Ей лучше будет, если она останется в стороне. Она хорошая девушка, очень наивная, правда, но я бы не хотел, чтобы с ней что-то… – парень пошевелил в воздухе пальцами и, не продолжая, закончил, – Не надо ее беспокоить.

Отец молодого человека, выслушавший его с нескрываемым удивлением, неожиданно широко улыбнулся и легко хлопнул сына по здоровому плечу.

– Ты стал настоящим мужчиной, сын! Когда ты только успел так повзрослеть… – он потряс головой и поспешил вернуться к насущным делам, – Что ж, если ты не хочешь звать Милену, полагаю, господин Фаррад прав – следует позвать знахарку. Пусть она займется твоей раной.

– Шин, мухой, – негромко приказал Ашет, не дожидаясь дальнейших разглагольствований, – Найдешь эту троицу – и пусть они сейчас же бегут сюда! Объясни ситуацию.

– Есть, патрон, – Шин торопливо кивнул и, не задерживаясь, вышел вон.

…Мирко мрачно сидел на сырой земле, поджав под себя ноги и уже без особенного восторга наблюдал за тем, как Фредо раз за разом прокручивает в руках магический посох. Как кристалл в навершие последнего вспыхивает розовато-красным пламенем, а из земли в том месте, куда посох опускается, вырываются редкие язычки огня.

Ему было скучно. Карина, отчаянно флиртовавшая с ним всю дорогу (сам страж на это особенно не реагировал, чем, по-видимому, изрядно раздосадовал шаманку), пообещавшая обучать его магии, по прибытии на место вплотную занялась своим первым учеником – князем Финоры, – про второго, похоже, просто забыв. Она, правда, дала ему какое-то невнятное задание – сидеть и пытаться почувствовать энергию или земли под собой, или окружающей травы, или воздуха, или хоть чего-нибудь, но Мирко это развлечение быстро наскучило, и он стал наблюдать за упражнениями князя.

Ему хотелось колдовать. Хотелось быть как Его светлость, хотелось тоже иметь посох, вот так вращать его в руках и высекать из земли язычки пламени.

– Плохо! – негодующий голос Карины заставил молодого стража удивленно отвлечься от размышлений. Почему «плохо»? Как это – «плохо»?? Он же вызвал огонь, пусть немного, но все-таки это же совсем даже не…

– Твои потуги в магии стихий не перестают меня удручать, – принялась выговаривать девушка, – Намного больших успехов ты бы добился своими стишками, привычными заклятиями! Почему ты не хочешь сконцентрироваться, Фредо?

– А почему ты не разрешаешь мне использовать заклятия? – в тон ей откликнулся князь, – Я привык применять магию стихий, основывая ее на словах, на темных строках, я – чернокнижник, в конце концов, это моя стезя!

– Ты – маг стихий, – последовал непререкаемый ответ, – Посох пришел к тебе через мои руки, я ответственна за твое обучение магии стихий, так что прекрати своевольничать! Усмири свое мужское самолюбие и хоть раз в жизни послушайся умного совета! Мирко!

Страж, уверенный, что про него уже никто не помнит, подпрыгнул от неожиданности. Карина резко повернулась, так быстро, что даже длинная юбка ее взметнулась в воздух и, вытянув руку, устремила на парня указующий перст.

– Ты добился хоть чего-нибудь? Или только сидел и любовался провалом Фредо?

– Слушайте… – страж, не поднимаясь с земли, отчаянно замахал перед собой руками, – Во-первых, я, вообще-то, не думаю, что это типа «провал». По мне так Его сиятельство очень хорошо…

– Отвечай на вопрос, – оборвала его строгая учительница, и парень тяжело вздохнул.

– Да ничего я не добился, я вообще не понял, что я делать должен! Ты ж… В смысле, вы ж не объяснили ничего.