Салли Эверс - Залес. Противостояние

– Здесь только я, господин.

Наяда сильнее прижала к груди украденные продукты одной рукой, второй она крепче сжала ладонь господина. Его глаза с каждой секундой становились всё безумнее, побуждая девушку бросить его одного и убежать домой. Но отчего-то ей не хотелось удирать. Она смотрела на молодого мужчину, изъеденного неизвестной болезнью, и ощущала грусть.

Девушка провела рукой по волосам Мардара, убирая растрёпанные чёрные пряди с лица. Она ощутила на лбу господина холодный пот. Несмотря на жару он дрожал. И выглядело это достаточно забавно. Сейчас он не похож на господина – обычный мужчина, борющийся из последних сил с собственными демонами. Ростом Мардар головы на две выше Наяды и крупнее неё раза в четыре, но тут жался к её руке, словно ребёнок-переросток.

– Здесь никого нет, господин, – снова повторила девушка, усаживаясь поудобнее.

– Голоса, они отвратительны, – прохрипел господин.

– Не слушайте их, – Наяда пожала плечами, – смотрите на луну или водную гладь, успокойте дыхание, ощутите в воздухе раннюю свежесть, присущую осени. «Ведь это прекрасно», – зачаровано прошептала она, сжимая руку господина сильнее. – Здесь им Вас не достать.

Мардар надолго закрыл глаза, откинув голову назад. Он явно боролся с тем, чего Наяда не могла увидеть или услышать, его глазные яблоки нервно подрагивали, а губы шевелились, будто он тихо шептался с кем-то. Так продолжалось достаточно долго, и девушка старалась не терять бдительности. Младший сын лорда славился непредсказуемостью.

Когда Мардар, наконец, открыл глаза и взглянул на девушку, она с облегчением выдохнула.

– Спасибо, – сухо отозвался господин и попытался улыбнуться. Ему явно стало лучше, о чём свидетельствовал ясный взгляд, избавленный от мук и пелены.

Эта была первая благодарность в её жизни, Наяда не смогла сдержать улыбку. Ненадолго господин сделался нормальным и сейчас его можно не опасаться. Такие проблески были весьма редкими, об этом знал весь Хорт. Наяда втайне радовалась, что ей посчастливилось не напороться на безумца в момент агрессивного приступа.

– Уже поздно, господин, Вас наверняка ждут дома. Я могу проводить, если позволите.

Наяда надеялась встретить в поместье лорда Дамира, доброго и улыбчивого. Люди его любят и радуются его появлению в городе, как весеннему солнцу. Ей господин Дамир тоже очень нравится.

Мардар тихо засмеялся, не выпуская руку девушки.

– Ты?

Наяда пожала плечами, потихоньку высвобождая руку.

– Я знаю короткую дорогу и привыкла к темноте.

– Ты это украла? – он указал на две большие картофелины и две средние морковки, одна из которых прилично откушена.

– Одолжила, господин, фермер в курсе, – не моргнув соврала девушка.

– Я безумец, а не идиот. А ты воровка, – рыкнул он, поднимаясь.

Наяда поджала губы от обиды и тоже встала. Сегодня она нарушила много правил, и не будет хуже, если она нарушит ещё одно. Вырвав свою руку из хватки Мардара, она толкнула его в плечо и посмотрела ему в глаза. Будь здесь леди Эдиона, её хватил бы удар.

– Сначала попробуйте пожить так, как я, а потом судите, – её голос прозвучал слишком громко в ночной тишине, но останавливаться и не думала. – Ну конечно же! – голос засочился ядом, – легко судить, каждый день набивая пузо до сыта и иссушая все запасы в таверне! Да жизнь вообще сказкой кажется, когда перед тобой все радостно пляшут, желая угодить, а впереди безупречное будущее в тёплом просторном доме с кучей покорных слуг!

Господин как-то странно дёрнул плечом и нахмурился. Наяде показалось, что сейчас он ударит ее. Что ж, к этому она готова, зато от высказанного на душе стало легче. Не один год злость на весь город томилась, желая найти выход. Когда Мардар потянул к ней мускулистую руку, девушка не дёрнулась, продолжив твёрдо смотреть господину в глаза, словно бросала ему вызов, желая задеть побольнее.

Над пропастью

Наяда не могла поверить в происходящее и отвести взгляд от своей ладони, зажатой в руке Мардара. Сын лорда тянул девушку за собой в сторону её дома, совсем не пренебрегая прикосновением к ней. Ей пришлось поспевать за широким шагом господина, но это не самое страшное, ведь он мог запросто предать её городскому суду за воровство и… девушка не знала, как обозвать своё отвратное поведение перед господином, но наверняка наказание за это гораздо серьёзнее, чем за кражу пару картофелин.

Всё же достаточно просто. Наяда мысленно загибала пальцы:

«Не смотреть в глаза! – один».

«Не заговаривать без разрешения. – два».

«Не прикасаться к господину. – три».

«И самое главное: ни при каких обстоятельствах не пытаться ударить благородных господ – об этом вслух никем и никогда не говорилось, потому как настолько простые истины и так всем понятны».

Она умудрилась нарушить все правила и даже не по одному разу всего лишь за четверть часа. По пути Наяда успела тысячу раз пожалеть о содеянном, но просить пощады не пыталась. Если Мардар хоть бы в половину настолько безумен, как о нём говорят, то просить пощады у безумца так же бесполезно, как умолять голодный желудок замолчать.

Девушка попыталась высвободить руку, не в силах больше бежать за младшим господином, но он только сильнее сжал её ладонь и ускорил шаг. Когда они добрались до хижины, единственным желанием Наяды было упасть на пороге и немножко отдохнуть, а потом пусть казнят, если так уж сильно надо. Мардар затормозил на импровизированном крыльце, впервые за всё время взглянув на девушку.

– Ты живёшь здесь?

Наяда осторожно кивнула.

– Одна?

Снова молчаливое соглашение. Может, если молчать и соглашаться, он просто потеряет к ней интерес и уйдёт?

Мардар пропустил девушку вперёд и подтолкнул в спину к двери.

– Знаете, вообще-то я очень благодарна лорду и королю за позволение…

– Заходи, – отрезал господин, почесав подбородок.

Сглотнув ком в горле, она опрометью юркнула в своё скромное жилище, Мардар вошёл следом. Он по-хозяйски нашёл старую оплывшую свечу и поджёг её от очага в центре одной единственной комнаты. Наяда поспешила скрыться в тени на всякий случай.

Сын лорда застыл около свечи и долго смотрел перед собой, о чём-то думая, он хмурился, и это заставляло девушку сильнее вжаться в стену. Если бы она могла, то слилась бы с тенью. Не стоило говорить столько гадостей, в самом деле, не болезный же сын лорда виноват в скудности её жизни.

От взгляда Мардара не укрылось ничто. Постепенно он осмотрел каждый угол, даже потрогал постельное бельё и нахмурился ещё сильнее, брови у него на переносице почти сошлись друг с другом. Он подошёл к очагу и пошевелил кочергой тлеющие поленья, оживляя слабый огонек. Провёл рукой по грубому столу, за которым, как предполагалось, девушка ела, если было что. Больше всего его заинтересовали сухие травы, подвешенные на ржавых гвоздях на стене. Потом он вернулся к двери, привалившись к дверному косяку, и простоял так ещё какое-то время, обводя комнату взглядом.