Салли Эверс - Залес. Противостояние

– Тебе не платят за работу в полях?

Молчание.

– Когда я обращаюсь к тебе, будь так любезна отвечать.

Не выходя из своего укрытия, Наяда попыталась объясниться, сама понимая, как жалко это выглядит.

– Сейчас я работаю только половину дня, поэтому платят гораздо меньше. Едва хватает на налоги и одежду, но…

– Почему только половину?

– Господин Дамир позволил мне учиться в школе, – девушка подавилась, решив, что сейчас Мардар поднимет её на смех.

Но он не засмеялся и не улыбнулся. Он сложил руки на груди и чуть наклонил голову набок, выискивая в тени девушку.

– Ты тоже меня боишься?

Наяда предпочла не отвечать на этот вопрос. Мардар тяжело вздохнул, усмехнулся, вспоминая, как девушка вела себя у реки. Она говорила с ним совершенно… нормально. Под её нежным голосом гул отвратительных стенаний в его сознании стал утихать и вскоре совсем прекратился. Ему редко удавалось избавиться от недуга надолго, но в этот раз он чувствовал себя намного лучше. А сейчас она жмётся к стене и смотрит на него как на дьявола во плоти. Он достал из кармана брюк две золотые монеты и положил их на подоконник и, уходя, закрыл за собой дверь.

В ночи Мардару всегда сложнее совладать с голосами. Они набрасывались все разом, шептали или откровенно верещали. Он не мог разобрать слов, не мог отогнать их. В конце концов, невидимая борьба за собственный разум настолько изматывала его, что он напивался, а после падал без чувств. Каким образом оказывался в поместье, Мардар не помнил, да и не хотел помнить.

Сейчас он бодро шагал по протоптанной траве и ощущал себя хозяином своего тела и разума, голоса отступили и пока не спешили возвращаться. Вдохнул полной грудью свежий ночной воздух и улыбнулся, он намеренно пошёл до поместья долгой дорогой, наслаждаясь этой ночью. Ночь и в самом деле выдалась прекрасная. Знойное лето медленно перетекало в осень, холода ещё не пришли, но воздух перестал быть душным и тошнотворным.

На городской площади Мардар присел на каменный борт фонтана, смотря на звёздное небо. Впервые за долгое время он мог насладиться звёздами, ища в них известные созвездия. Но вместо этого мужчина раскрыл ладонь и стал разглядывать причудливую заколку для волос. Он считал, что своровать у воровки – это не воровство. К тому же девушка явно не пользовалась этой вещицей. Пока ещё он не понял, для чего ему дешёвая побрякушка, но чувствовал, что так память об этой ночи останется практически осязаемой. Никто не смел разговаривать с ним подобным образом, даже отец не указывал на его пристрастие к выпивке так смело, а девчушка с окраины накинулась на него, разве что за грудки не схватила и не затрясла, словно тряпичную куклу. Может ей и не хватало самообладания, но в отсутствии смелости эту оборванку Мардар не смог бы упрекнуть. Но так или иначе, она первая во всём городе, кто без страха и брезгливости заговорила с ним. Чувствуя себя почти счастливым, Мардар улыбнулся.

– Господин Мардар! Я так долго искала Вас. Лорд Ивьенто очень волнуется, давно пора вернуться.

Мардар нехотя поднял взгляд на девушку, впервые не желая её придушить. Надоедливая нянька, приставленная к нему отцом. Она прожила в поместье уже около полугода, а он до сих пор о ней ничего не знает.

– Как тебя зовут?

– Элишка, господин, я Ваша служанка, – девушка казалась удивлённой, но лишь самую малость. Она присела перед господином, стараясь выдавить из себя заботливую улыбку.

– Я знаю, кто ты, – тяжело вздохнул Мардар, поднимаясь. – Идём домой.

Он ощущал почти обречённость, что придётся идти в поместье вместе с Элишкой. Она изо всех сил старалась быть полезной и выполнять все приказания лорда, но от этого становилась занозой в заднице. Толку от неё было меньше, чем предполагалось. Вместо успокоения и подобия хоть какого-то равновесия, она только злила господина.

На секунду Мардар остановился и посмотрел на служанку.

– Ты не считаешь, что я слишком много пью? – спрошено без обиняков с живым интересом.

– Нет-нет, господин, что Вы, – Элишка растянула губы в улыбке и затрясла головой. – Я всегда рядом и слежу, чтобы с Вами всё было в порядке.

Слишком сладкий голос и слишком лживые речи. Мардар напрягся, вглядываясь в лицо служанки. Она врёт, боится и презирает его, вот почему они никогда не смогут поладить.

– Ну конечно. Идём, – бесцветно отозвался господин и побрёл по вымощенной камнем дороге.

Наяда выдохнула с облегчением, когда безумец ушёл из её жилища. Первым порывом было запереть дверь на засов и заложить окно дровами. Поборов этот порыв, Наяда подошла к окну, чтобы увидеть удаляющуюся фигуру. Мардар ни разу не оглянулся, но тревожное ощущение её не покидало.

Она гадала, когда за ней явятся солдаты, в ночи или к утру. Понимая, что натворила, она всё равно не испытывала боязни за собственную жизнь. К утру её, скорее всего, казнят или кинут в городскую тюрьму, но Наяда думала о двух золотых монетах, оставленных господином. Стоит ли этот жест рассматривать как угрозу? Этих денег могло бы хватить ей на всю зиму, возможно, осталось бы немного на начало весны. Но какой с них прок, если скоро её арестуют.

Так или иначе, но умирать на голодный желудок девушка не собиралась. Ополоснув добытые овощи в тазу с речной водой, она поставила небольшой котелок над очагом, залила его чистой водой и стала нарезать в посудину морковь и картофель её тайным оружием, взятым из дома Робина. Несмотря на время и ужасное использование в домашних целях, кинжал всё еще не утратил остроты. Это ещё один предмет, за который её станут судить. После ареста её дом обязательно обыщут и найдут меч, кинжал, две золотые монеты. Монеты сочтут ворованными. За воровство, скорее всего, ей присудят плеть у позорного столба, а за оружие смертный приговор.

Поужинав, Наяда закуталась в плед и вышла на улицу, сначала она подумывала бежать в леса, но к концу скудного ужина передумала. Она не умеет выживать в лесу и не продержится в диких местах одна долго.

Она стала подумывать о том, чтобы попробовать вымолить прощение у господина Дамира. Но ноги несли её в совсем противоположную сторону. Наяда сама не заметила, как оказалась около могилы Робина.

– Зря ты оставил меня одну. У меня совсем не получается привыкнуть к этому месту, – грустно заметила девушка, – если бы ты был рядом, всё было бы намного проще.

Она уселась в изножье могилы, скрестив ноги.

– С тобой я бы не наделала столько глупостей, правда?

Наяда печально улыбнулась, вспоминая, как Робин бранил её за проступки. Он, бывало, грозил девушке розгами, однажды взялся за прут, сорванный с дерева, и гонял её вокруг хижины, но ни разу не ударил. А после драки с городскими мальчишками, она пришла к нему с повинной, ожидая, что в этот раз ей уж точно перепадёт, но вместо этого Робин всю ночь просидел с ней в обнимку около очага. Тогда он сказал, что она должна быть сильной и не давать себя в обиду.