А. Писателев - Тысяча снов. Сборник рассказов

Иллюстратор Olga Nesh

© А. Писателев, 2022

© Olga Nesh, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0055-9394-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается моему другу Роману Скидану, который неутолимо меня вдохновляет своими мыслями, мировоззрением, отношением к жизни и к людям. Точнее даже не так. Сборник посвящается внутреннему миру Романа Скидана, который завораживает своей уникальностью, скрытой под маской обычности и скромности.

Этот человек очень строг и порой скуп на чувства, больше на их публичное выражение. Он невероятно проникновенен и кроток, что до удивительности западает в сердце.

Каждый из приведенных рассказов, на мой взгляд, соприкасается с таким миром, каким его видит и воспринимает Рома – через грубую линзу очков забвенного детства, по разноцветным бугристым переездам серых плоских дней, в светлую и идеализированную будущность.

Не хватит и тысячи снов, чтобы хоть немного рассказать вам об этом человеке. Но чувства и ощущения от увиденных сновидений всегда оставляют в нас едва дымящую лучинку, в которой каждый видит то, что хочет.

Этот блокнот попал мне в руки от одной пациентки, которая всю жизнь была немой. Она никогда ничего не говорила вслух, но в ее взгляде можно было услышать абсолютно все, что она хотела сказать.

За окном шел снег. И в нашем долгом молчании слышался шелест снежинок на подоконнике.

В холодную зиму, она принесла мне этот блокнот, чтобы согреться.

Было видно, что эта вещь для нее много значит – маленькие книжечки сшитые в одном переплете.

В хрупких руках она крепко сжимала ее, но так и не могла удержать рвущуюся оттуда силу.

– Каждого человека можно спасти историей…! – Громко сказала она вслух, а потом встала и вышла.

Ошеломленный ее голосом, я долго сидел не шевелясь. Мне послышалось или…?

Блокнот остался лежать на моем столе. Я открыл первую страницу, но в мой кабинет вошел очередной пациент….

– Доктор, непонятно почему болит спина, ноет позвоночник в районе лопаток.

– Да. Верно. Вас кто-то обсуждает за спиной, делает пакости и строит козни.

Доктор зашелестел в своем столе медикаментами.

– Вот, возьмите. – Он протянул пациенту небольшую книжечку.

– Что это? Лекарство? – Но доктор просто мило улыбнулся ему и лишь глазами указал на обложку.

В тенистом воздухе города Кропивницкий цвели низкие райские яблоки, отдавая запах утру. Влажный от утренней росы, холодящий руки песок впускал в себя мечтательные ладони мальчика Бронислава. Руки возводили мосты, маленькие домики с заборчиками, подпесочные тоннели, игрушечную жизнь.

– А что же построить здесь? – Спросил он негромко самого себя.

Бронислав всегда представлял себя маленьким эльфом, когда ему нужен был совет или подсказка, или просто, когда было скучно. Голова вдавилась в шею, внутренне снизив рост, ручки поджались к груди, а уши, так как их было не видно, вытянулись ввысь.

– Построй тут лабиринт, где можно будет играться. – Сказал хриплый волшебный голос.

Пухлые руки тут же стали вычерчивать угловатые закоулочки, лепить стены в конце длинных обходов, копать ямки на самых легких путях. Солдатики и человечки тоже помогали, отгребали песок, не боясь работы. Кто-то уже успел прыгнуть в маленькую полицейскую машину и помчаться вдоль непроходимых поворотов, огибая сорняки, которые были в песочном городе деревьями.

Старая куча строительного песка, где он игрался, долгие годы обрастала травой возле соседского забора, откуда его могла видеть мама, но не могла видеть соседка тетя Света. При строительстве нового флигеля, куча не израсходовалась до конца, но тетя Света очень ревниво следила, чтобы в ней никто не игрался, чтобы песок просто зарастал сорняками.

Дверь ее калитки тяжело скрипнула, босые ноги в протертых резиновых тапках ступили на песок, издав легкий скрип, как на снегу. Бронислав испуганно отпрыгнул назад, представляя себе, как его город рушится под тяжелыми шагами тапочных следов.

– Не надо!

Но тетя Света разрушила все домики, мосты попадали сами, засыпав подпесочные тоннели, а лабиринт остался лишь в воспоминаниях. Ее кремовые жирные руки схватили игрушки, с налипшими на них мокрыми песчинками и Бронислав разрыдался, протягивая руки к ней.

– Отдайте…!

Из окна выглянула его мама, обеспокоенная плачем. Она громко крикнула, чтобы голос долетел через забор.

– Броник! Что случилось? – Глаза пытались понять ситуацию, где ее сын плакал, а соседка возвышалась над ним с игрушками в руках на куче песка. – Света….

– Я тебе сколько раз говорила?! Если твой ребенок ненормальный, нечего его выпускать на улицу! Ему семнадцать лет, а он до сих пор в игрушки играет! Он отсталый!

– Броник, а ну, заходи домой. – Она опять посмотрела на соседку. – А ты за своим сыном следи!

– Мой-то уже работает в его возрасте. А этот – отсталый! Сам с собой разговаривает. Я все твои игрушки выброшу на помойку!

Когда дома мама успокоила его в объятиях пропахших луком рук, бурлящие звуки кухни пробудили в ней желание говорить. Он набрал свежих красок и открыл альбом, в котором выводил кистью свои обиды.

– Ну, ведь правда, сынок, сколько можно?

– Я просто хочу играться в игрушки. – Он отложил рисование, бросил кисточку в стакан с водой. – Ты вот, например, просто хочешь жить богато, а я….

Она мягко обрадовалась его пониманию, но в тоже время, слова соседки всплыли в памяти мачтой разбитого корабля. Как странно…. Равнодушный тебе человек может одним едким словом задеть за душу, заставить плакать внутренности.

– Иди, уберись во дворе и подстриги траву в саду. Живо! – Резко выпалила она. – Не хватало, чтобы ты еще вырос отсталым лодырем! Хватит у матери на шее сидеть!

– Ты чего? – В спокойном недоумении спросил он.

– Я сказала, марш за работу! Иначе я все твои игрушки вышвырну на помойку!

Старая, самодельная, собранная еще его отцом, ржаво-коричневого цвета газонокосилка взрычала, выплюнув несколько выхлопов плоти. Было досадливо шумно. Скрежет стрижки обрывал желание возвращаться к своему внутреннему голосу. Тогда он злобно выругался в полный звук, почти как взрослый, но ничего не услышал.