Мэри Соммер - Замок на третьей горе

– Нет.

Джек усмехнулся.

– А если я вздумаю украсть чей-то браслет и взять его себе? Чтобы у меня тоже был не поддельный, а настоящий.

– Если ты наденешь на себя чужой браслет, он тебя убьёт, – радостно ответила Самира, словно только что придумала замечательный способ от него избавиться.

– Выражаясь фигурально? – на всякий случай переспросил Джек.

– Выражаясь буквально.

Когда Грэйс, назвав своё имя, протянула руку, чародейка перевернула её ладонью вверх и вложила туда серебристый диск на длинной цепочке. Грэйс сидела чуть дальше, а наклониться к ней Джек не осмелился, поэтому не смог рассмотреть медальон. Ничего, в другой раз. Ведь будет ещё другой раз, когда он снова сможет говорить с ней.

– Ты знаешь секрет , – чародейка согнула её пальцы, спрятав украшение внутри кулака, и посмотрела Грэйс в глаза – пристально, проникновенно, как будто с надеждой.

Грэйс кивнула.

– Ты знаешь секрет? – вспыхнула Самира. Поражённая услышанным, она не заметила, что сквозь ткань свитера сжимает на груди что-то круглое.

Грэйс снова кивнула.

– Даже я не знаю секрет, – Самира закусила губу. Расспрашивать о содержании секрета она не стала.

Когда чародейка наконец обратила на него внимание, Джек уже не находил себе места от нетерпения. Любая стена из безразличия рушится ради ощущения причастности. Он тоже хотел браслет – серебряный, желательно. Он хотел нарисованного дракона, и было бы здорово, если бы к нему так обратились.

– Меня зовут Джек.

Он едва сдерживался, чтобы не начать барабанить пальцами по столу, однако пришлось ещё немного подождать.

Из-за угла дома показался высокий худощавый мужчина с большой сумкой, в которой что-то позвякивало. При виде всех собравшихся его тонкие губы, не полностью скрытые в зарослях седой бороды, искривились в страдальческой гримасе. Он дважды обошёл вокруг стола и остановился между Рейком и хозяйкой дома.

– Ты опять здесь? – сурово спросил он Рейка.

– Прости, очень нужно, – тот боязливо втянул голову в плечи, – я заплатил!

Мужчина покачал головой, хмыкнул что-то неразборчивое, а затем, неожиданно для всех, наклонился к чародейке и смачно поцеловал её в губы.

– Ты опять нарушаешь закон, любовь моя?

Джек зачем-то покраснел. Тактично было бы отвернуться, но никто этого не сделал, и он не стал.

– Совсем немного, дорогой.

– Я этого не одобряю.

Женщина потёрлась щекой о его руку, превратившись на миг из волшебницы в ласкового котёнка.

– Не упрекай за маленькие шалости, не сердись. Ступай лучше в дом, любовь моя, пока пирог не остыл.

При слове «пирог» у Джека громко заурчало в желудке. Провожая взглядом счастливчика, Джек пожелал броситься следом и тоже отхватить хоть кусочек горячего лакомства.

И всё-таки сейчас следовало решать более важные вопросы. Воспоминание о нарисованном серебряном драконе быстро вытеснило как мысли о еде, так и удивление из-за разыгравшейся сцены.

Встряхнувшись, как мокрая собака после купания, Джек обратил всё внимание на вершительницу его дальнейшей судьбы и на всякий случай повторил:

– Меня зовут Джек.

Словно никто и не прерывал их тихую утреннюю беседу.

– Рада нашей встрече, Джек. Только мне нечего тебе дать. – Подобно пианисту, который закончил исполнять изнурительно длинное произведение, она сложила руки перед собой.

Пауза, которую повлекло за собой это заявление, длилась считанные секунды, но за это время успело произойти многое. Факел в центре стола вдруг погас, и в нос ударил неприятный запах горелой тряпки. Какая-то птичка, весёлым чириканьем приветствуя наступление утра, пролетела совсем рядом с его ухом, уселась на нижнюю ветку сливового дерева и продолжила песню там. Также Джек успел подумать о том, что браслет не понадобится по причине его близкой скоропостижной кончины.

– Что? – спросил Тони вместо него.

– Я ничего не приготовила для тебя, – повторила чародейка – вернее, злая ведьма .

Джек привстал было, но против собственной воли снова опустился на стул.

– Так, я платил за трёх человек, – высказался Рейк, – но… ты, конечно, можешь оставить излишек себе. За срочность.

– Выдать этого за уроженца Марилии? Да легче стену на границе разломать, вы уж простите, – хозяйка безучастно развела руками.

– Что со мной не так? – выпалил Джек.

– Тёмные волосы, бесцветные глаза – на вид ты настоящий корфиец.

Её тихий голос обволакивал, и буря, которая вновь и вновь пыталась разыграться у Джека внутри, выплеснуться наружу вместе с желчью разочарования, каждый раз затихала сама собой. Правда, назвать его обычные серые глаза бесцветными… Стало немного обидно.

– Кто?

А ведь если присмотреться, Джек чем-то походил на неё.

– Что мы будем теперь делать? – спросил Тони.

– Ничего, – отрезал Джек, – я останусь здесь. Может быть, вернусь в Норклиф с Рейком – драконов буду дрессировать. Увидимся через полтора года.

Он протараторил свой план на одной ноте и сделал ещё одну попытку подняться, а лучше вскочить и гордо удалиться, однако какая-то не неведомая сила опять вернула его зад на место.

– Да, у меня ничего нет для тебя, – сказала чародейка, – но есть у неё.

Она указала на Самиру. Жест явно выражал команду атаковать, потому как за ним на девушку устремились взгляды всех сидящих за столом.

Самира медленно вздохнула. Не ради воздуха в лёгких, а чтобы продлить паузу.

– Ну да, – сказала она, – у меня есть. Но я не хочу.

Голос её звучал тоскливо.

– Тебе придётся, – настаивала чародейка.

– Я не королева, – снова возразила Самира.

– Но у тебя есть полномочия.

– Я не хочу.

Когда аргументы начинают повторяться, это значит, что они закончились. Собеседник почти готов принять единственно верное решение – нужно только дожать его немного. Джек бы с удовольствием занялся этим, только он понятия не имел, на какие рычаги нужно жать и ради чего, собственно, напрягаться.

Самира помолчала ещё немного. Такого напряжённого мыслительного процесса Джек не наблюдал даже на лице шахматного гроссмейстера, который занял на чемпионате мира второе место.

Наконец Самира смогла договориться сама с собой и подошла к Джеку.

– Встань.

Он послушно поднялся.

Отчаянно пытаясь протянуть последние секунды, когда ещё можно передумать, Самира снова вздохнула. Затем ещё раз… и ещё раз. Прежде чем это стало выглядеть чересчур театрально, Самира всё-таки выудила из сумки небольшой прямоугольный предмет.

– Наклонись, – велела она.

Джек вновь не стал возражать. Опустив голову, он почувствовал на шее прикосновение холодных пальцев.

– Это тебе, Джек, – шепнула Самира.

Что ж, теперь и у него был медальон. Простой, гладкий со всех сторон прямоугольный кусок металла, отливающий розоватой медью в лучах раннего солнца, теперь украшал его грудь. Вопреки своей природе медальон был тёплым на ощупь – наверное, нагрелся в недрах сумки.