Аля Воронова - Дар Авирвэля

Наетые, они бы хотели лечь спать. Вопрос заключался только в том, где именно можно поспать, и можно ли вообще сделать это задаром? Они оба очень надеялись на второе. И, на счастье, в городе нашлась одна гостиница, называемая «Ми́рин Алги́рис». По крайней мере, так её назвал высокий четырёхрукий человек с нежно-голубой кожей, вероятно, тоже пришедший из иного мира. Взгляд его был привыкшим и радостным, так что юноша сразу понял – этот незнакомец приходит сюда не первый раз.

Гостиница располагалась на рубеже между нижним и срединным ярусами и имела не самую выразительную форму. Представлялась, в общем-то, обычным трёхэтажным домом с красивой, но не изящной крышей, со множеством окон, выходящих на улицу и в небольшой двор, единственными деревянными входными дверьми – прямо посередине здания. Облицованный бело-жёлтой краской приглушённых молочных оттенков, этот небольшой дом заставлял глаза следить за собой. А над самым входом красовалась нечитаемая надпись, выглядевшая так:

Артур предположил, что это и есть название гостиницы, и очень обрадовался, что может сделать вид, что понимает этот язык в полной мере. Не копошась на улице очень долго, вскоре они оба зашли внутрь. Холл и столик администратора выглядели очень современно для эпохи, предполагаемо шедшей здесь. Невысокий потолок, закрашенные стены и пол, устланный жёстким ковром, освещали немногочисленные свечи. Администратор сидел на положенном месте и заполнял какие-то журналы. Но, завидев посетителя, сразу же отложил свои дела и вежливо приветствовал юношу. Его «чем могу служить» прозвучало так мило, что Артур тут же растаял. Он испытывал это перед каждым вежливым человеком! И сейчас, широко улыбаясь и сверкая добрыми глазами, он приблизился к молодому мужчине в костюме так, словно шёл по поверхности луны. Мерлин последовал за хозяином. И после небольшой беседы, в ходе которой прояснились особо важные детали, Артур получил свой ключ.

Они зашли в комнату на втором этаже и приятно удивились: небольшая коморка выглядела очень опрятно, имелись комодик, плотные шторы с изящным рисунком, скромная ванная комната и, естественно, кровать. Широкая, но не очень, и крайне мягкая, будто наполненная перьями! Пыль не летала по комнате, и даже в лучах солнца виднелись лишь крошечные бело-серые точечки. Поэтому юноша, не удосужив себя проверить кровать, рухнул на колючий плед в полной уверенности, что он чист. Так и оказалось.

Глава II. Начало приключений

Они проспали почти весь день. Когда Мерлин разлепил глаза (а Артур ещё досматривал свой необычный сон), небо уже окрасилось в оттенки вечера, и временами среди многих множеств звёзд пролетало одно-другое тёмное облачко, которое лишь дополняло чарующую картину заката суток. Пёс спрыгнул с кровати, издав немного шума, и подошёл к закрытой двери. В этот момент его манила какая-то неясная сила, и ему хотелось пойти к ней, несмотря ни на что… Дверь открылась, повинуясь чужому желанию. Не желанию самого Мерлина, а чьему-то чужому, очень могущественному и бескомпромиссному. И так, пёс двинулся дальше, уходя от хозяина всё быстрее…

Перед ним распахивались все двери. И точно так же закрывались, стоило четырёхлапому спутнику Артура выйти за них. Всё то время, что Мерлин шёл по дорогам, вплоть до последнего, самого главного яруса, его не покидало ощущение опасности. Он боролся с собственным телом, но никак не мог сопротивляться той силе, что вела его вперёд, по засыпающим улицам огромной столицы. Ему встретились домашние кошечки, другие собаки – большие и волкоподобные, которые сторожили хозяйские дома. Встретились звери, отдалённо похожие на земных, виданные и невиданные птицы, мирно сидевшие в самодельных гнёздах, прямо под крышами богатых домов. И, конечно же, встретились люди. С коровьими ушами – очень смешными и милыми – и с глазами, полными счастья и веселья. Но потом вся заинтересованность Мерлина в происходящем изменилась. Он, на удивление самому себе, подошёл к серебряным воротам и длинной-длинной стене из мрамора неровной круглой формы, которая опоясывала все владения королевской семьи.

Но эти ворота не распахнулись. Всё оказалось не так просто, как можно было себе представить. Однако даже это не сумело остановить пса. Он принюхался к земле, присмотрелся своими собачьими глазами поближе, и очень скоро обнаружил место, в котором можно сделать подкоп. Промучившись с этим делом с полчаса, он всё же сумел раскопать достаточно глубокую яму, и высокое заграждение, уходящее вглубь, больше не представляло проблем.

По другую сторону изгороди стлался огромный сад. Вышло так, что Мерлин сделал подкоп возле куста, и теперь ему приходилось выгибаться и разгибаться, чтобы хоть как-то протиснуться среди тонких и толстых ветвей и бирюзово-зелёной листвы. Под слоем растительности совсем пропало вечернее небо, и на обозрение осталась лишь нескончаемая тень зарослей. Но вскоре, кусты остались позади. Пёс вынырнул из них, случайно поломав несколько веточек, и тут же ускорился, как опаздывающий на встречу зверь. Он перепрыгивал, огибал, нагибался и снова бежал, минуя одни деревья за другими, минуя кусты, цветы и небольшое прозрачное озеро, мягкую траву и сухие земляные тропинки. И, наконец, в награду за все неоправданные труды, он увидел дворец. Огромное сверкающее строение, исполненное острыми углами и нежными линиями, загораживала ещё одна мраморная стена. Хоть десяток этажей и проглядывался сквозь эту «заслонку», но крепкое основание дворца, судя по всему, уже очень долго было вне власти антагонистических сил. Впрочем, эта стена не являла собой одну сплошную каменную панель, как её предшественница: по достаточно большому её периметру были понатыканы двери, чья роль, вероятно, была крайне важна для садоводов и животноводов этого огромного заповедника. И Мерлин воспользовался этим незаметно, как настоящий профессионал.

Одна из маленьких деревянных дверей открылась подобно прошлым, и пёс тихо-тихо прокрался внутрь, во двор, где росли множества небольших деревьев, цветочных кустов и той же травки. Но здесь появились и каменные дорожки. Самая широкая вела в главные двери замка, дружелюбно распахнутые всем жданным гостям. К счастью, неведомая сила вела Мерлина немного в другом направлении: влево, к небольшому прямоугольному строению, выложенному белым камнем (вероятно, это были обычные булыжники, покрашенные краской). Пёс бесправно двинулся туда. И оказалось, что перед входом надо было задержать дыхание…

Прямо за дверью – за воняющей страданиями дверью – начиналась лестница, ведущая куда-то вниз. По двум бокам от спуска лежало всякое барахло, выброшенное сюда за ненадобностью. Прекрасное совмещение темницы и склада! И Мерлину пришлось идти вниз. В затхлый воздух, наполненный болью и безумием. В старый-старый воздух, живущий здесь не одно столетие. Он пропустил так много интересного, пребывая в своём горьком одиночестве! И все те души, которые страдали вместе с ним, тоже не застали ни одной любопытной детали, которую мог бы преподнести им этот мир! А Мерлин чувствовал это. Возможно, не мог осознать, но чувствовал всю скорбь, всю ненависть, всё отчаяние и потерянность, которые чувствовали пленники этого места. Но где-то вдали, еле долетая до носа, слышался запах надежды и твёрдости убеждений. И именно к этому запаху стремился Мерлин, – теперь он понимал это. Он шёл мимо маленьких камер, заколоченных стальными прутьями, шёл мимо здешнего надзирателя, который не обратил на него никакого внимания, шёл к кому-то, кто был всё ближе и ближе, и уже почти мог говорить с ним.