Mel RedWolf - Проклятие Крылатых. Ход царицы

– Каска…

Тихо прошептала дурфа, пытаясь сдерживать слезы.

Каска кивнула Слушающей Ветра и поклонилась в пояс. Лишь после этого церемониального движения взгляд теплый лучистый коснулся глаз Лоры, а вместе с тем и рука легла на ее плечи.

– Все хорошо, милосердная моя, ты теперь равная дочь клана.

Шепнула воительница тихо, чтобы никто не услышал. Со сторон тысячи глаз послышался одобрительный свист, гомон дочерей Воздуха, что разделяли радость пары таким образом. Каска весело улыбнулась, не так добродушно, как прежде, рукой скользнув под колени девушки. Вот он миг и Лору взяли на руки, как маленькую хрупкую драгоценность. Под шум взревевших воительниц и неловко выступивший румянец на щеках, Скрытый Клинок развернулась и понесла свою возлюбленную к месту брачного дома, который в походных условиях вышел всего лишь палаткой, но это лучше, чем ничего. Шаг воительницы держался мягкий, будто поступь северного волка, но уверенный, как никогда. Пучки тугих мышц ощутимо играли под тканью, так, что можно было представить себе эти перекаты. Вокруг сопровождали взгляды светлых глаз и полные доброй радости улыбки на лицах. Кто-то в стороне отпускал шутки, беззлобно легкие.

Но вот звуки молвы стихли, а загораживающая вход ткань оказалась отведена в сторону плечом светловолосой воительницы. Каска сделала еще пару шагов, а после опустила Лору на ложе, коснувшись губами ее лба. Сколько же нежности было сейчас в движениях, сколько скрытой ласки, что заставляла нутро болезненно сжиматься, а улыбку озарять черты лица.

Их союз благословили и скрепили узами. Каждый момент отпечатался в памяти Лоры. Как тянулась улыбка Переменчивой, как горячо ветер коснулся спины, как их окружили добрые, но такие смущающие баргустки. Важнее был только взгляд и укрытие, что дала Каска, позволив скрыть порозовевшее лицо. В её груди также громко билось сердце, совсем как у самой дурфы. Успокоиться ей удалось лишь в палатке, когда поцелуй накрыл лоб, взгляд обратился к глазам полные любви.

Шум, ожившего церемонией лагеря, достигал ушей многих, но, если целительницы ушли посмотреть на халрарствующих, то Огненная с Аэль остались одни. Царица Воздуха и не заметила, когда веки отяжелели и сомкнулись, а соблазнительному расслаблению сменился плен мира грез. Вывел из него странный феномен. Руку что-то потянуло на себя и Аэль подскочила на стуле, дернувшись вперед опущенным вниз лбом, чуть не влетев в лоб Огненной. Но нет, удар пришелся на массивный подбородок, влетевший в висок. Из глаз вылетели искры, а зубы заскрежетали от попытки сдержать болезненный стон.

– Прости, – глухо отозвалась Огненная, чья пятерня легла на плечо дочери воздуха, притянув ее в свои теплые объятия.

Запах пряный, смешанный с горчинкой вина и легкой сладостью цветов ударил в нос, заставив юную баргустку беспомощно трепыхаться в хватке царицы. Взгляд огненных глаз прошелся по палатке, отметив для себя, что хватило бы места здесь для многих, а после спустился на непокорную рыжую головку с, почти в тон, красными кончиками ушей. Улыбнувшись своим мыслям, Огненная недобро ухмыльнулась и выдохнула воздух на ухо, отпустив смущенную девушку. Вид того стоил – красная с головы до пят и только голубые глаза, с жалобным негодованием, горят другим цветом.

– Это тебе за выходку, Порывистая. Чтобы больше не глупила в шаговой доступности вездесущих цариц.

Заключила Фаврир, хохотнув раскатисто, как гром.

– У тебя тоже открылись крылья? – Полюбопытствовала мягче царица, понизив голос до доверительной осторожности.

Аэль только кивнула. Больше всего сейчас девушке хотелось спрятаться или под землю провалиться, но уж точно не сидеть перед царицей Огня с видом провинившегося гута.

– Вот то-то же. Тебя все-таки отметила Великая, Аэль Скрытый Клинок. Будь благодарна той участи, что выпала. Ну, а научиться летать я тебе помогу.

Рассудила Огненная, удовлетворенно осмотрев напоследок покрытое пятнами лицо юной царицы, а после свесила ноги вниз, издав звук полный неудовольствия. Рукой Фаврир подозвала к себе и водрузила руку на плечо Аэль.

– Помоги-ка мне. Кажется, как бы не лечили дочери Воздуха, а внутренности мне хорошо отшибло при падении. Давай дойдем до моего шатра.

По свойски распорядилась Фаврир и если бы не мягкий характер Аэль, то определенно последовала бы не помощь. Но это ведь была та славная баргустка, которую даже главой Скрытых Клинков могли смущать подопечные, в ответ не получая ничего, кроме недовольного бурчания. Та самая девушка, что на некультурные шутки улыбалась так же мило, как и на добрые, отвечая с юмором, а не клинком в руке. И сейчас подставив плечо под руку Огненной, Аэль взяла кисть женщины поувереннее и вывела царицу из палатки, а дальше к площади и мимо нее.

Еще шумели. Видно, обряд халрарства вызвал бурю положительных эмоций у воинов. На губах обрисовалась нежная улыбка. Надо же, подруги начали вступать в союзы, а ведь Каска и то младше на год. Если бы была здесь Ириль, как бы вдвоем пошли на этот обряд? От одной мысли румянец поплыл с новой силой и Аэль выругалась, заставив себя не думать о таком. Понурив голову, девушка отвлеклась на свой полученный дар.

– Царица, а как вы, как вы осваивали свой дар? Как учились летать и призывать крылья?

Спросила неловко Аэль, хрипло, от чего слова сильнее норовили застрять в горле. Фаврир озиралась по сторонам с неким удивлением и озадаченностью во взгляде. Услышав голос баргустки, огнеликая обернулась, направив взгляд своих ярких глаз прямо в лицо собеседницы.

– Конечно со взлетами и падениями, Аэль. Легко никогда не бывает. Только мои крылья огненные и они оставляют после себя не только дыры в одежде, но и ожоги. Однако это не сложнее ходьбы. Представь, что у тебя еще две ноги, которые помогают тебе подниматься вверх в любой плоскости, но для этого надо ими махать. Вот и все.

Аэль нахмурилась. Такое объяснение несильно упрощало восприятие, но если так говорит Огненная… Шаг царицы остановился и Аэль удивленно посмотрела на ноги Фаврир, а потом и на ее лицо. Суровый взгляд не обещал ничего хорошего.

– Аэль, что ты на самом деле собиралась сделать там, в поле?

Вопрос ударил ниже пояса. Все внутренности неприятно сжались, в животе заныло, а ноги стали ватными. Девушка отвернулась, подернув бровями. Сказать Огненной как есть язык не поворачивался, но еще ниже было бы солгать. Аэль тогда хотела себя убить, более того собиралась это сделать. Как же до сих пор Переменчивая не призвала к себе столь нерадивую дочь, а позволяет бродить по земле? Царица Воздуха тяжко и рвано вдохнула.

– Я хотела пасть от архона, царица, – сухим скрежещущим металлом отозвалась девушка.