Гомер - Илиада. Перевод А. А. Сальникова

Лучше мне видеть народ мой спасённым, чем гибель и язвы.

Дайте другую тогда мне награду, чтоб в стане аргивском

Я без награды один не остался, ведь это позорно.

120 Вы же все видите то, что награду свою я теряю».

Первый ему отвечал Пелейон, Ахиллес быстроногий:

«Славою гордый Атрид, беспредельно корыстолюбивый!

Где для тебя обрести добродушным ахейцам награду?

Знаешь ты, – нет ведь у нас сохраняемых общих сокровищ:

125 Всё, что добыли войной, города разорив, – разделили!

Вновь отбирать и делить у своих же – то вдвое позорно!

Лучше награду свою возврати, в угождение богу.

После мы втрое тебе, даже вчетверо больше заплатим,

Если позволит нам Зевс крепкостенную Трою разрушить».

130 Гневно, к нему обратясь, отвечал Агамемнон могучий:

«Сколько ни доблестен ты, Ахиллес, что бессмертным подобен,

Ты не хитри! И меня ты никак провести не сумеешь.

Хочешь, чтоб сам обладал ты наградой, а я чтоб, лишённый

Молча сидел? Мне отдать Хрисеиду советуешь? Ладно,

135 Только тогда пусть дадут мне ахейцы другую за эту,

Равную деве моей, и приятную столь же для сердца!

Если ж откажут, я сам к вам приду и возьму себе деву;

Может, твою, Ахиллес, иль – Аяксову, иль – Одиссея!

Сам я приду и возьму! Но тогда на меня не пеняйте!..

140 Ладно, об этом ещё побеседовать можем и после.

Нынче же черный корабль мы на море священное спустим,

Сильных гребцов изберём, и тельцов для святой гекатомбы,

И отведём на корабль Хрисеиду, прекрасную деву.

А капитаном пускай будет знатный ахеец совета:

145 Идоменей, Одиссей Лаэртид, иль Аякс Теламонид,

Или ты сам, Пелейон, быстроногий отважнейший воин!

Действуй! И в милость склони Аполлона священною жертвой!»

Грозно взглянув на него, отвечал Ахиллес быстроногий:

«Царь, потерявший свой стыд! Ты мздолюбец с коварной душою!

150 Кто из ахеян твои повеления слушать захочет?

Кто, мне ответь, хоть сейчас и в поход, и в сражение смело?!

Я для себя что ль пришёл, чтобы здесь мне с троянами биться?!

Предо мною ни в чём нет вины у троян конеборных.

Ни лошадей у меня, ни коров не украли трояне

155 В Фтии счастливой моей, многолюдной, обильной плодами;

Нив не топтали они, и не жгли урожаев. Просторы

Нас разделяли всегда гор, лесов и бескрайнего моря.

Нет, для тебя мы пришли! Здесь мы тешим тебя перед Троей,

Честь Менелаю ища и тебе, человек псообразный!

160 Ты же бесстыдно не чтишь нашей службы, а нас презираешь!

Мне угрожаешь отнять у меня боевую награду,

Плату военных побед, драгоценнейший дар от ахеян?

Только с тобой никогда не имел я награды на равных!

Если же город какой мы захватим троянский цветущий,

165 То при разделе твой дар – самый лучший, а я же и с малым

В стан возвращусь не ропща, от сражений с врагами уставший.

Только не руки ль мои в страшных битвах победы приносят?!!

Всё! Я во Фтию иду! Для меня несравненно приятней

В дом возвратиться родной на своих кораблях быстроходных,

170 Чем, посрамлённым тобой, за тебя продолжать ратоборство.

Я не намерен тебе умножать здесь добычу и славу».

Тут же ответил ему повелитель мужей Агамемнон:

«Что ж, если хочешь, беги! Я тебя не прошу тут остаться

Ради меня. Только знай: здесь хватает мужей достославных,

175 Честь мне окажут они! И за нас будет Зевс громовержец!

Всех ненавистней ты мне меж царями, питомцами Зевса!

Только тебе и милы разногласия, битвы, раздоры.

Храбростью ты знаменит; но она – дарование бога.

В дом возвращайся, беги с кораблями своими, с дружиной;

180 Властвуй фессальцами! Прочь! Больше я о тебе не забочусь!

Я презираю твой гнев! Прежде сам тебе буду грозить я:

Требует бог Аполлон, чтобы я возвратил Хрисеиду, –

Я возвращу, и корабль снаряжу, и людей предоставлю.

Только к тебе, Ахиллес, я приду, и твою Брисеиду

185 За Хрисеиду возьму! Для того, чтобы ясно ты понял:

Власть моя выше твоей! Для того чтобы каждый страшился

Мнить себя ровнею мне и со мною, дерзя, пререкаться!»

Горько Пелиду от слов и угроз Агамемнона стало,

Мощное сердце в груди волосатой в сомнениях билось:

190 Меч ли немедля достать обоюдоразящий из ножен,

Чтобы охрану разбить и убить властелина Атрида;

Или свирепость смирить, обуздать огорчённую душу?..

Мыслями этими он, пылкий разум и душу волнуя,

Страшный свой меч вынимал… В этот миг появилась Афина,

195 С неба стрелою слетев, по велению золототронной

Геры – богини богинь, что любила обоих героев.

Резко Афина взяла Ахиллеса за русые кудри,

Видима только ему, для других оставалась незрима.

Дочь громовержца узнав, Ахиллес отступил, испугавшись:

200 Пламенем страшным глаза у богини Афины горели.

Но, страха миг обуздав, к ней крылатую речь устремил он:

«Дочь Эгиоха, зачем ты сюда прилетела с Олимпа?

Может, ты буйство царя Агамемнона видеть желаешь?

Слово тебе я даю, и, поверь, оно скоро свершится.

205 Этот надутый гордец свою душу гордыней погубит!»

Сыну Пелея тогда так ответила дочь Эгиоха:

«Если покорен богам, гнев ты свой укроти беспримерный!

Лишь для того послала меня вниз златотронная Гера,

Чтоб объяснить: вас она одинаково любит и ценит.

210 Кончи раздор, Ахиллес! Если хочешь, то гнев свой довольствуй,

Злыми словами разя, но рукою меча не касайся!

Вот что тебе я скажу, и, поверь, то исполнится скоро:

Ты за обиду свою даже в три раза больше получишь

Столь же прекрасных даров! Успокойся и нам повинуйся!»

215 К ней обратившись опять, так сказал Ахиллес быстроногий:

«Должен я, Зевсова дочь, соблюдать повеления ваши.

Как мой ни пламенен гнев, но покорность полезнее будет:

Тот, кто покорен богам, и от них много милости видит».

Тут он могучей рукой, крепко сжав серебро рукояти,

220 Меч свой огромный назад быстро в ножны вложил, покоряясь

Слову Паллады; и та на Олимп вознеслась без задержки,

В дом Эгиоха отца, к небожителей светлому сонму.

Снова Пелид Ахиллес быстроногий суровое слово

Сыну Атрея послал, дав свободу обиде и гневу:

225 «Винная бочка! Глаза – как у пса, сердце – словно у лани!

Ты никогда не дерзал смело встать перед войском, открыто,

В битву вести за собой, иль пойти на засаду с мужа́ми

Храбрыми вместе. Тебе это кажется страшною смертью!

Лучше и легче стократ по широкому стану ахеян

230 Грабить дары у того, кто тебе прекословить посмеет.

Царь пожиратель людей! Над презренными царь ты, не больше!

Знай же, Атрид, ты нанёс мне обиду, последнюю в жизни!

Слово тебе я даю, и, поверь, оно скоро свершится.

Скипетром этим клянусь, он теперь уж ни веток, ни листьев

235 Вновь не распустит, и сам к корню он, что оставил однажды,

Не прирастёт. Медь с него и листву, и кору удалила.