Гомер - Илиада. Перевод А. А. Сальникова

50 Если услышит, что я – у данаев в плену невредимый!»

Так говорил он, почти убедив Менелая Атрида;

Тот уж хотел поручить одному из своих подчинённых,

Чтобы отвёл к кораблям он Адраста, как вдруг Агамемнон,

То увидав, подбежал, закричал в гневе на Менелая:

55 «Слабый душой Менелай! Ты к троянам столь жалостлив нынче?!

В доме твоём не они ль дело славное сделали, помнишь?!

Чтобы никто из троян не ушёл от погибели черной!

Смерть им от нашей руки! И младенец, что мать ещё носит

Только в утробе своей, пусть погибнет! Пусть каждый живущий

60 В Трое погибнет! Они пусть исчезнут все без погребенья!»

Так Агамемнон сказав, изменил тем намеренье брата,

Правду напомнив ему. Менелай светлокудрый Адраста

Молча рукой оттолкнул, и в утробу ему Агамемнон

Пику вонзил. Тот упал навзничь замертво. Тут Агамемнон,

65 Ногу поставив на грудь, пику выдернул молча обратно.

Нестор меж тем аргивян возбуждал, им крича громогласно:

«Други, данаи! Бойцы! Вы, бесстрашные слуги Ареса!

Вы не бросайтесь теперь на добычу, не медлите, други,

Сзади рядов, чтоб унесть больше в стан корабельный трофеев.

70 Прежде врагов поразим! Ну а после уж вы их неспешно

Сможете всех обнажить, с трупов их сняв доспехи спокойно».

Так говоря, возбудил дух и мужество в каждом бойце он.

Дрогнув, трояне тогда от данаев, что бранью дышали,

Скрылись бы в город родной, побеждённые собственным страхом,

75 Если б Гелен Приамид, знаменитейший птицегадатель,

Мудрый совет свой не дал брату Гектору, с ним и Энею:

«Гектор, Эней! Ведь на вас, воеводы, лежит прежде прочих

Бремя трудов и забот о народе троянском! Отличны

В каждом намеренье вы: пусть сражаться нужда, или мыслить.

80 Встаньте же вы у ворот, и бегущих троян удержите,

Сами подайте пример ратоборства, чтоб женам в объятья

В бегстве не пали они, на потеху и радость ахейцам!

И лишь поднимете дух у троянских фаланг перед Троей,

Здесь, у ворот, станем мы с аргивянами насмерть сражаться,

85 И не отступим, сколь нас ни теснят! Так велит неизбежность.

Ты же тогда поспеши в город, брат, и совет мой поведай

Матери нашей: пускай созовёт благородных троянок

Всех в наш акрополь, где храм светлоокой Паллады Афины.

Храма священного дверь открывая, внесёт пусть с собою

90 Самый прелестный из всех, что ни есть в царском доме, и самый

Ею любимый покров, величайший и пышный убранством.

Пусть на колени его дивнокудрой Афине возложит

И даст обет заколоть в честь её однолетних двенадцать

Тёлок, не знавших ярма, если, просьбы услышав, богиня

95 Город помилует, жён, стариков и младенцев невинных;

Если она отразит Диомеда от Трои священной,

Воина бурного и повелителя мощного бегства,

Воина, думаю я, из ахейцев храбрейшего в стане!

Так и Пелид не страшил нас, великий мужей предводитель,

100 Хоть и рожден, говорят, он богиней! Тидид аргивянин

Пуще лютует: никто не сравнится с ним мужеством в битве!»

Так он сказал. И совет брата приял божественный Гектор.

Вмиг с колесницы своей он с оружием спрыгнул на землю;

Острые копья, кругом обходя ополченья, колеблет,

105 Дух распаляя бойцов; и воздвиг снова страшную сечу.

Тут же трояне в лицо аргивян развернулись и – в битву!

И аргивяне назад подались, прекратили убийство,

Думая, что это бог, к ним сошедший со звездного неба,

Встал на защиту троян: так внезапен и смел был их натиск.

110 Гектор троянам ещё громогласно кричал, возбуждая:

«Храбрые Трои сыны! И союзники славные наши!

Будьте мужами, друзья, о неистовой вспомните силе!

Я ненадолго от вас отлучусь, чтобы в Трое священной

Старцам советным сказать, также – нашим супругам любезным,

115 Чтобы молились богам, обещая стотельчные жертвы».

Так говоря им, летел ярким шлемом сверкающий Гектор;

Сзади его по ногам и по шее трепалась концами

Черная кожа, что щит окаймляла огромный и прочный.

Главк Гипполохид меж тем, также – сын знаменитый Тидея

120 На колесницах неслись в центр, меж войск, чтобы в битве сразиться.

Чуть лишь герои сошлись друг на друга, для битвы жестокой,

Первым сопернику так говорит Диомед многомощный:

«Кто ты, бестрепетный муж от земных обитателей смертных?

Прежде не видел тебя я в боях, прославляющих мужа;

125 Нынче же, вижу, что ты своей смелостью всех превосходишь,

Если ты, выйдя сюда, ждёшь мою длиннотенную пику.

Дети несчастных отцов лишь встречаются с силой моею!

Если ж ты бог, что сошёл от высокого неба на землю, –

Я никогда не дерзал с божествами Олимпа сражаться.

130 Нет, и могучий Ликург, знаменитая отрасль Дриаса,

Долго не жил, на богов небожителей руки поднявший.

Некогда, дерзкий, напал на кормилиц весёлого Вакха,

В Ниссе божественной он их преследовал: нимфы вакханки

Тирсы зелёные в пыль побросали, спеша от Ликурга.

135 Дротиком острым разил их убийца свирепо. И в страхе

Вакх в море бросился, где был он с ласкою принят Фетидой,

Трепетный, в ужас придя от неистовства буйного мужа.

В гнев на Ликурга пришли все спокойно живущие боги.

Зевс же тогда ослепил Дриасида Ликурга; и после

140 Жизнью не долгой уж он наслаждался, богам ненавистный.

Нет, ни за что не хочу я с богами бессмертными биться!

Если же смертный ты муж и земными плодами ты вскормлен,

Ближе ко мне подойди, и скорее ты смерти достигнешь».

Тотчас ему отвечал Гипполоха воинственный отпрыск:

145 «О благородный Тидид, для чего хочешь знать ты о роде?

Листьям в дубравах лесных мы подобны, сыны человеков:

Осенью ветер листву по земле рассыпает; весною

Снова дубрава листву порождает, сама расцветая.

Так же и люди: одни погибают, родятся другие.

150 Если ж ты хочешь узнать, я скажу, – чтобы знал моих предков.

Также и род мой узнай, так как он очень многим известен.

В Аргосе – славе коней, – знаменитый есть город Эфира;

В городе этом Сизиф обитал, премудрейший из смертных.

Этот Сизиф Эолид был родителем славного Главка.

155 Главк же на свет произвёл непорочного Беллерофонта.

Боги ему дали в дар красоту и любезную доблесть.

Только царь Прет погубить неповинного злобно задумал,

И из народа изгнал. Прет был сильным ахейским владыкой,

Ведь под его царский жезл покорил сам Кронион ахеян.

160 С юношей Прета жена, молодая Антия, хотела

Тайно любовь завязать; но, исполненный чувств благородных,

К ней непреклонен он был, честный Беллерофонт непорочный.

В гневе Антия тогда клеветала властителю Прету:

– Смерть тебе, Прет, если сам не погубишь ты Беллерофонта!

165 Он ведь любовью хотел насладиться со мной, не желавшей. –

Гневом великим вскипел повелитель, услышав такое.