Mel RedWolf - Проклятие крылатых. Тайный город

– У баргустов не принято подобное. – сухо ответила женщина и отошла к столу. Значит, выхода не было. Ганхе сжала руки в кулаки и плечом откинула входной клапан, в следующий миг сорвавшись в бег. Бежать, бежать, куда глаза глядят! Голова кружилась, из глаз пошли слёзы. Дурфа обернулась, но там, где прежде стояла баргустка, ее уже не было. Лишь ветер дал знать, что ей не привидилось и Ганхе прежде была здесь. Как такое могло произойти? Целительница вернулась, вручив в руку дурфы мешочек с травяным лекарством.

– Принимай по необходимости, не чаще двух раз в день. Это поможет тебе первое время, пока живот не велик. А потом приходи вновь.

Женщина вновь отошла. Улия растерянно проводила ее взглядом и кивнула. – Спасибо. – глухо ответила дурфа и осторожно спустилась на ноги. Голова перестала кружиться, но в мыслях была пустота. Ноги сами ее повели к лагерю крылатых, к своей палатке, где девушка могла бы спрятаться. На время скрыться от проблем, но вместо этого дурфу принесло к своей подруге, Лоре, в чьих объятиях и заботах она действительно находила толк. Дочь Рефаль, как мягкая милосердная, не могла её оставить в плохом состоянии и по разрешении Каски, разместила ее в палатке, где вместе устроились, спасаясь от жары.

Лязг клинков отрезвил разум. С новым лагерем, среди хлопот, связанных с праздником и размещением, находились и те, кто больше посвящал времени клинку. Аэль сражалась с Илаэр. Обе девушки молниеносно награждали друг друга атаками. Режущий удар рассекал ветер, колющий летел в плечо. Танец Скрытых Клинков всегда отличался от иных – резкий, самый быстрый и динамичный. Девушки кружили, не уступая друг другу, пока в их бой не вошла Правая Рука клана. Двуручный меч с которым Фаар спарринговалась, стал флагом перемирия. Илаэр поклонилась царице с улыбкой и сошла с помоста, тогда как дочь Огня заменила ее на поле и нанесла сокрушающий удар с плеча.

Меч из-за спины обрушился вниз, оставив борозду на земле. Аэль вовремя сделала перекат и ударила рукоятью в пресс, но не тут-то было – мазолистая ладонь баргустки стала препятствием, выкрутила меч и откинула царицу, как тряпичную куклу. Абсолютно разные стили фехтования оказались у сестер. Аэль пришлось обороняться под градом прямых рубящих атак. Ещё удар и баргустка запрыгнула на клинок, развернув лезвие к горизонту, а пламенеющий клинок приставила к горлу Фаар. Дочь Огня улыбнулась и опустилась на колено. Аэль сошла с клинка, благодарно кивнув.

– Это было здорово, Фаар.

– Царица Аэль, есть разговор. – хрипло окликнула баргустку Ганхе. Воительница наблюдала за боем и за это время смогла для себя решить. Ситуация рисовалась темными красками, либо все решится, либо все разрушится. Третьего не дано. Пальцы непроизвольно сжали архон – воплощение воинского духа баргустов. Аэль обернулась на голос и кивнула.

– Тогда пойдем, Ганхе.

Девушка спустилась и быстрым шагом увела подругу в свой шатер. Возле него расположилась Фаар. Илаэр, после оповещения принцессы Дорэль, не прозебала. Раз тренировка подошла к концу, как Левая рука клана, наблюдала за иными аспектами подготовки к штурму Запретного города. Да и бывает ли мало дел на войне? Проверить размещение, разведать местность, подготовить праздник. Аэль зашла в шатер и кивнула подруге, предлагая расположиться за столом. Простая утварь, как и в палатке Скрытых Клинков, только мебели чуть побольше. Аэль не пыталась себя выделять среди клана.

– Есть дело, царица. Наплошала я и в этот мне нужна помощь.

Тихо-тихо выдавила из себя баргустка. Ганхе опустилась на пол, а вместе с тем положила перед собой архон на перевязи. Голова воительницы опустилась низко, что лица было не увидеть. Аэль удивлённо подняла брови вверх. Что такого могла натворить ее подруга, что не верила в свои силы решить проблему? Ведь только действительно ужасные вещи могли быть не отменяемы.

– Что случилось, Ганхе? Расскажи все.

Аэль не сдвинулась с места. Архон Ганхе доказывал, что дела плохи. Если женщина собиралась его сдать, то она либо собиралась покинуть клан, а это гибель, без перехода к другим, либо она была готова понести самое суровое наказание за его потерю. Только рассказ Ганхе хоть и был долгим, но дал понять Аэль ситуацию. Баргустка опустилась на стул, широко расставив ноги для устойчивости. Некоторое время смотрела перед собой, взвешивая аргументы и факты, словно от перестановки может что-то измениться к лучшему.

– Хорошо. Я постараюсь тебе помочь, Ганхе. Сейчас ты можешь быть свободна, но не уходи из лагеря и жди моего решения до конца этого дня. Я постараюсь уберечь тебя от ссылки.

Баргустка поднялась с колен и кивнула. Развернувшись, Ганхе осторожно откинула входной клапан и ушла, куда глаза глядят. Жребий брошен, а там, как помогут Великие. Понять, что делать теперь, когда у нее будет две маленьких девочки. Путь Аэль лежал в лагерь дурф. Можно было бы попытаться решить вопросы через руки кланов, но в нынешней ситуации Аэль решила действовать сама – вопрос оставался слишком щекотливым. Посему баргустка устремилась к шатру Дорэль, встречая все больше взглядов дурф, от чего пригретые солнцем щеки начало покалывать. На пороге царица помешкала. Не оказалось защиты у принцессы, Аэль отворила входной клапан.

– Принцесса Дорэль, светлого дня пред очами Великих, вам.

Аэль сделала два шага и остановилась. Дурфа сидела за столом над картой, напоминая взъерошенного филина. Стоило ей услышать голос баргустки, как взгляд серых лунных глаз поднялся, а через миг дочь Рефаль засуетилась, приводя себя в порядок.

– Да, да, какое же у вас дело ко мне, Порывистая? – девушка оживилась и даже просияла улыбкой. Встреча с Лорой сделала свое дело. Настроение принцессы поднялось, кажется даже былые горести позабылись. К тому же Порывистая пришла в шатер принцессы сама. Может она действительно простила Дорэль? Взгляд девушки невольно задержался на мягком румянце нежных щек, что успел обветрить немногим ветер, но не уменьшил красоты. Казалось, за время разлуки, дочь Воздуха стала ещё краше – ее фигура крепла. Сильнее очертилась линия крепких бедер от верховой езды, округлыми стали плечи и выделялись пучки мышц.

– Принцесса Дорэль, вы говорили о том, что хотите соединить наши народы союзом… – тихо начала Аэль, опустив взгляд. Слишком пристально смотрела Дорэль, от чего баргустке захотелось хотя бы прервать столь странный контакт. К тому же уличать ее в несобранности не хотела баргустка. Ведь сама пришла без предупреждения. Вина ли Дорэль, что она отдыхала в том вине, в коем ей было удобно? Дурфа ушам своим не верила. Значит, Аэль решила породниться? Счастье пузырьками разлилось по нутру. Крылья хотели поднять до небес и только осознание того, что шатер не предназначен для полетов, немногим успокоил принцессу. Сизокрылая отошла к столу, улыбаясь, устроилась на стуле, закинув нога на ногу.