Александр Волков - Когда темнота заберёт нас. Сборник рассказов

Или, может быть, ног. Он дёрнулся и попытался схватиться за край столика, чтобы подтянуться, но вместо этого он продолжал сползать всё ниже. Его всего утягивало вниз, сквозь пол, словно в болото. Страх стиснул его лёгкие и не давал издать ни звука, как бы он ни старался. Когда он погрузился уже по пояс, то стал в панике молотить кулаками по клетчатой напольной плитке, но та лишь колыхалась мелкими и частыми волнами, будто застоявшаяся тухлая густая вода. Греческий керамический орнамент уже добрался до глаз, и тут абсолютную тишину прорвали обрывки фраз официанток.

– Что, прямо тут?

– Да! Вон за тем столиком, где я только что меню забрала. Если бы не опоздала на работу – сама бы всё увидела!

Звякнул колокольчик на входной двери. Парень встрепенулся и в судорогах полудрёмы схватил себя за плечи, лихорадочно и шумно выдыхая. Он огляделся, чтобы убедиться, что это был всего лишь сон. Да, так и было. Он сидит на кресле, а не торчит из пола, в телевизоре гуляют модели, за окном всё те же сумерки ноября. Парнишка повернул голову в сторону входа в надежде, что пришёл его друг. Но это оказался седой старик. Тот неуверенно, с лёгкими покачиваниями двинулся к нему и уселся в кресло напротив, уставившись грустным и задумчивым взглядом через стекло на море.

– Простите, мы знакомы?

Старик молчал.

– Простите, но я жду своего друга, вы заняли его место…

– Добрый вечер, – перебила парня официантка. – Готовы сделать заказ?

– Да, – обрывисто, но вежливо бросил старик, переводя глаза на девушку. – Мне как всегда.

Она слегка улыбнулась, смутившись, и аккуратно переспросила:

– Простите, а что входит в «как всегда»?

Старик глубоко и тяжело вздохнул. Это заставило официантку нервно закусить нижнюю губу, но тут он наконец заговорил всё так же спокойно и не спеша:

– Два больших капучино. Один с корицей, другой без.

Она торопливо кивнула и быстро удалилась к барной стойке. Старик дрожащей рукой полез в карман джинсов. Он с трудом вытащил мятую пачку сигарет вместе с зажигалкой. Закурил и, слегка прищурившись, стягивая морщинистые волны в уголках глаз ещё сильнее, продолжил наблюдать за безустанным морем, таранящим уже и так разбитый берег. Парень смутился оттого, что его игнорируют и придётся пересаживаться.

«Какого чёрта? Это наше любимое место…»

Тихий и тёплый стук фарфора о столик заставил старика отвлечься от созерцания. Две кружки капучино поставили прямо перед ним. Старик посмотрел на дымок, переплетающийся замысловатыми тающими узлами, и снова перевёл взгляд на беспокойное море.

Парень хотел было встать и пересесть, но тут донёсся шёпот официанток:

– Сразу видно – новенькая!

– Почему? Что опять не так?

– Ты не знала, что закажет тот старик.

– А, этот…

– Да, только потише!

– Он что, постоянный клиент?

– Ага. О нём есть что-то типа местечковой маленькой легенды. Он приходит сюда уже сорок два года каждую пятницу ровно в 17:45.

Молодой человек с любопытством всмотрелся в лицо старика, испещрённое выщербленными морщинами.

– Так вот, видишь то пустое кресло напротив него?

Прозвучавшая фраза болезненным эхом прокатилась в сознании молодого человека. Холодный пот облизал затылок парня шершавым языком, а его глаза невольно заслезились. Парень с сожалением и грустью посмотрел на старика, который уже не казался ему наглым незнакомцем. Он разглядел в его седине некогда соломенный оттенок. Его задумчивый и слегка усталый взгляд куда-то на горизонт вызвал в груди парня щемящее, ноющее чувство тоски и печали.

– Да, вижу. И что? – спросила смущённо новенькая.

– Там умер его друг… С тех пор он всегда приходит сюда по пятницам и заказывает два больших капучино…

– Один без корицы, другой с корицей, – закончила новенькая.

– Да… В общем, мы обычно не спрашиваем.

Старик медленно затянулся, стряхнул пепел, выпустил серый дым в стекло и перевёл взгляд с витрины на пустое кресло. Затем, чуть подавшись вперёд, продвинул тёплую кружку на противоположный конец столика, оставляя за ней нежный шлейф пара, и тихо, но весело сказал:

– Угощайся!

Парень дрожащей рукой потянулся к кружке, стараясь левым запястьем остановить солёный потёк, бегущий по щеке. На поверхности кофе колыхалась, присыпанная корицей, воздушная пенка. Он ещё раз взглянул на старика – тот разглядывал его кружку, будто чего-то ожидая. Тогда он провёл пальцами по ушку кружки, но они прошли насквозь со слегка щекочущим и покалывающим чувством, словно от слабого разряда электричества. С широко раскрытыми влажными глазами парень посмотрел на свою кисть, шевеля пальцами, и, немного помедлив в нерешительности, занёс её над дымящимся напитком. Пар, сочившийся из кружки, облизал его пятерню, выводя чёткие очертания ладони, показывающей жест поднятого вверх большого пальца.

Старик заулыбался:

– Наконец-то встретились, дружище, – он утёр рукавом мокрый уголок глаза и добавил: – Ну, что так долго?

14.11.2014 16:36

«Когда уже попадётся что-нибудь незаезженное?» – водитель упорно клацал по кнопке «Forward» на руле. Его внимательный взгляд следил за хитро петляющим серпантином.

Белый Peugeot 407 уверенно и быстро мчал по пустой горной дороге, местами пролегающей под почти облысевшими кронами деревьев. Размеренный рык двигателя разносился сквозь медленно засыпающий горный лес. Нечастые жёлто-зелёные листья болезненно качались от свежего дыхания осени. Загадочные предзакатные сумерки глубокого октября сводили счёты с пока ещё живым днём.

Каждое нажатие на кнопку грубо обрывало песни одну за другой. Водитель с тоской вспомнил, как накануне вечером собирался записать новый CD для машины, но когда он вернулся домой с работы, сил хватило только на просмотр несвежих серий Top Gear, под которые он и уснул прямо на диване. Перед тем как провалиться в беспокойный сон, он успел подумать, что в пути он пожалеет, что не записал новый диск. Ему казалось, что он сидит у себя в архиве и к нему приходит заместитель председателя суда и требует выдать ему срочно диски с видеоматериалами по делу о самостроях в районе Толстого Мыса, приговаривая при этом: «Костя, побыстрее, меня с этими материалами в сауне ждут!» Костя молча окунается в пыльную глубину полок и возвращается обратно со стопкой дисков в плоских и истрескавшихся футлярах. Передавая их начальнику, он с ужасом узнаёт в них свои старые болванки с музыкой для машины. Заместитель председателя уходит с ними к себе в кабинет, и через некоторое время сквозь закрытую дверь его кабинета доносится гитарное соло, открывающее песню «Paranoid». Спустя ещё несколько секунд раздаётся громогласный ор, пробиваясь сквозь музыку: «Какая сволочь перезаписала эти диски и затёрла все материалы к чертям?!»

Читать дальше