Алексей Тенчой - Сказания хори-бурят. Девятый том

Во время своего пребывания там Жамьян-лама увидел в медитации, как Манджушри указывает ему на какое-то место на вершине горы. Местность в видении была покрыта известняком, песчаником и даже местами остывшими извержениями вулкана. Найти это место было нелегко, так как вершины там плоские, а склоны крутые. Когда он, наконец, увидел это место и пришел туда, то обнаружил среди сосен никому не известную доселе ступу Манджушри. С тех пор все паломники, посещая Утайшань, обязательно приходят поклониться этой самовозникшей чудесным образом ступе.

В Тибет в 1850 году приехал монгольский геше Балдан-Соржой. Он попросился на аудиенцию к Его Святейшеству Далай-ламе. Разрешение было сложно получить, но старый лама все же добился своего и попал в святые покои.

– Я нашел маленькое несоответствие в тексте Ламрима, я уверен, сам Цонкапа не мог так написать, – заявил приезжий ученый.

Далай-лама практически наизусть знал текст великого реформатора Цонкапы и поэтому задумался над услышанным. Через неделю достопочтимого ламу пригласили в экспедицию к ступе Цонкапы в Кумбуме, внутри которого находился оригинальный текст Ламрима, написанный самим Цонкапой. Среди буддистов считается одним из тяжелейших грехов – разрушение ступы, поэтому к данной миссии отнеслись с опаской. Только личное разрешение великого Далай-ламы смогло успокоить огромную толпу верующих, собравшихся у ступы. И вот по кирпичикам ступу разобрали и вынули текст Ламрима. Как оказалось, монгольский ученый оказался прав, опечатка была исправлена, и изменения внесли во все тексты Тибета и Монголии. Все великие ламы поблагодарили монгола и преподнесли его учености дань уважения.

Когда великий лама вернулся домой в Ургу и со спокойной душой взялся править свой Ламрим, то оказался он уже исправленным. Лама удивленно вызвал своего любимого ученика Жаврал Цультим-Намгьяла и тот ответил:

– Да, я давно уже подозревал, что опечатка существует, и поэтому имел наглость самовольно её исправить.

Со временем его ученик стал известным ученым Монголии и прославился как Шежа Гавжа.

В Гандане есть реликвия – меч самого Манджушри

Еще его называют пламенный меч мудрости Манджушри 26, потому что обоюдоострое лезвие обвивает тонкий язык пламени, поднимаясь над его остриём. Пламя символизирует ваджрную природу меча: его невозможно сломать, по природе он подобен алмазу, несокрушим.

Как меч короля Артура Эскалибур он обладает магическими качествами и может находиться в руках только у своего законного владельца. Сияние его пламени освещает темноту как физически, так и духовно, и устрашает полчища мар и демонов.

В западной традиции ритуал возведения на трон монаршей власти обычно сопровождается прикосновением, благословением и передачей меча. Это главная материальная эмблема монарха, символизирующая не только верховную власть, могущество и авторитет, но и справедливость, милосердие, различающую мудрость и прозрение.

Множество гневных божеств держат в руках меч в качестве оружия, как правило, в правых «проворных» или «ловких руках».

На тибетских танках мечи могут быть изображены с пламенем или без него, с односторонним изогнутым лезвием или с прямым обоюдоострым лезвием и с различными стилистическими вариациями рукояти. Лезвие меча изображается в основном тёмно-синим цветом железа, но существуют также описания лезвий меча из кристалла, меди, золота или ляпис-лазури, особенно в описаниях гневных божеств, окружённых свитой из четырёх проявлений по сторонам света. Чрезвычайно гневная активность иногда выражается в виде рукояти меча в форме скорпиона или меча, сделанного из языка восставшего мертвеца-зомби, или пылающего огненного меча демона- ракашаса . Каким бы гневным ни изображался меч, его основной символизм – в разрушении неведения и врагов, персонифицированных в форме злых духов и демонов, создающих препятствия на пути развития мудрости.

В правых руках божеств ануттарайога-тантры, таких как Ямантака, меч также символизирует обретение восьми сиддх или сил духовного достижения. «Сиддхи меча» – это первая из сиддх, дарующая силу уничтожать врагов мечом различающей осознанности. Вторая, анджанта сиддхи , дарует способности ясновидения благодаря «глазной мази» всеведения. Третья, падалепа сиддхи , дарует проворство ног в виде «ножной мази» скорохождения. Четвёртая, антарадхана сиддхи , дарует способность делаться невидимым и чудесным образом исчезать. Пятая, расаяна сиддхи , это алхимическая сила преобразования, которая дарует бессмертие и способность трансформировать материю. Шестая, кечара сиддхи , дарует способность летать по небесам. Седьмая, бхучара сиддхи , дарует силу перемещения и множественных проявлений в пространстве. Восьмая, патала сиддхи, делает сиддха способным перемещаться по всем измерениям бытия. Восемь великих сиддхи в разных тантрических традициях объясняются по-разному, но перечень, приведённый выше, наиболее распространён.

Ещё в Гандане есть щит Защитника.

Меч и щит часто изображаются в паре как оружие нападения и защиты: пронзающий меч держится в правой, «мужской», руке, или руке метода, а оборонительный щит – в левой, «женской», руке мудрости.

В тибетском искусстве железный щит изображается округлой формы, часто украшенный декоративными лотосовыми лепестками, или же он может изображаться как колесо с восемью спицами, что, возможно, подчёркивает аспект мудрости, заключённый в символизме щита. Также за восемью спицами щита могут изображаться концентрические кольца, придающие ему сходство с ротанговыми щитами, которые до сих пор используются полицией в борьбе с уличными беспорядками в Индии и Юго-Восточной Азии. Щит индийских воинов обычно изготовлялся из шкуры носорога, которая заковывалась в круглую железную оправу и часто украшалась четырьмя железными или бронзовыми шишками.