Дмитрий Янковский - Штурм бездны: Коллаборация. Цикл «Охотник»

– Затем случилось несколько громких побед охотников, – продолжила за меня Чернуха, чтобы поберечь мои связки. – Была создана база в Турции, в Мраморном море, усилены береговые базы Средиземного моря. С охотниками пришлось считаться. Тогда Хай подготовил пакет законодательных изменений, снимающих с охотников уголовную ответственность за изучение биотехов, так как изучать их было необходимо для понимания тактико-технических данных, уязвимых мест и прочего, чтобы уничтожать тварей. Сначала эта законодательная инициатива забуксовала, но чем дальше, тем понятнее было, что возрождение судовых трансатлантических маршрутов пахнет очень уж большими деньгами для Метрополии, и чиновники начали поддаваться. Создали несколько комитетов по изучению «законодательной инициативы Вершинского», разрабатывали юридические механизмы правоприменительной практики, кого считать охотником, кого нет, и так далее. Все это проходило в режиме высокой секретности, чтобы не будоражить народ, и растянулось на долгие годы. Но Хай, как обычно, отступать не собирался и постоянно контролировал ситуацию. За год до его смерти дело сдвинулось с мертвой точки, а затем появился новый импульс, так как Хай для всех теперь герой, и его законодательная инициатива стала чем-то вроде знамени. Ну и для чиновников стало проще найти способ это народу подать так, чтобы не вызвать волны отрицания.

– В общем, по сведениям из адмиралтейства, инициативу в полном объеме примут в ближайшие месяцы, – закончил я. – Она предусматривает ужесточение ответственности гражданских, вплоть до смертной казни, чтобы исключить попытки злоупотребления, а с охотников всякую ответственность снимает.

– Отлично! – воодушевился Бак. – Это же как можно будет развернуться!

– Главное в другом, – произнес Бодрый. – С принятием «инициативы Вершинского», производство жаберных скафандров можно будет вывести из тени, полностью легализовать, а сами аппараты официально принять на вооружение.

– Обалдеть! – Бак потер руки. – Тогда моя идея приобретает еще больший смысл!

– Поэтому мы за нее и уцепились, – пробурчала Ксюша. – Просто ребенка не хотели пугать. Тебе еще долго лежать в госпитале?

– Не знаю, – ответил Бак. – Пару дней, наверное.

– Выпишешься, приезжай в «Три сосны», – предложил я. – Есть о чем поболтать.

– Я понял! – Бак улыбнулся.

– Ну, тогда бывай, охотник!

Бодрый расплатился за еду и напитки, и мы, оставив Бака в кафе, направились к катеру, который уже урчал поршневым мотором на холостых оборотах.

– Интересный крендель, – догнав нас, поделился впечатлением Бодрый.

– В самую точку, – подтвердил я. – Нам такие психи нужны.

Только мы и адмиралтейство знали, что во втором конверте, полученном в наследство от Вершинского, содержались документы на предоставление мне особых полномочий по созданию новой группы специального назначения, на основе нашей команды. Целью группы была консолидация охотников с особыми данными с целью создания и развития новых тактических и стратегических схем противодействия биотехнологической угрозе. Командиром оставался Чучундра, на меня возлагались обязанности по отбору новых членов команды, а так же по созданию новых тактических идей. Задумка Бака как нельзя лучше вписывалась в это определение.

– Он еще главного не знает, – с улыбкой произнесла Чернуха, забираясь в катер.

– Во-во. – Бодрый подал руку Ксюше и та заняла место за штурвалом, рядом с Ритой.

Да, главного Бак, конечно, не знал. Как не знал этого никто кроме нас, даже члены совета адмиралтейства. Главным было то, что в подвале нашего с Чернухой дома, в пяти специальных контейнерах, в глубоком стазисе пребывали пять новейших глубинных аппаратов жидкостного дыхания линии ГАДЖ, три года назад доставленные спецрейсом с острова Крысолова, носившего теперь индекс «А-10».

– Пока неизвестно, можно ли ему об этом рассказывать, – остудила Ксюша наш пыл.

Но это она так, для проформы. Всем уже было понятно, что Бака надо брать в оборот.

В понедельник Рита и Мышка уехали в интернат, где будут жить всю неделю, пока мы несем службу. Чучундру из госпиталя еще не выписали, а мы на штабном гравилете отправились в ставку командования, расположенную в бухте Маракас, получать роли по табелю о боевом расписании. В отсутствие Чучундры обязанности командира нашего подразделения переходили ко мне, поэтому, когда мы прибыли в часть, я приказал всем, кроме Ксюши, выстроиться в шеренгу на плацу у летной площадки, и ждать офицера, который припишет нас к более численной группе и разъяснит нам сегодняшние обязанности. В руке я держал боевой планшет, как и положено командиру. Планшет, правда, не мой, а Чучундры, но мне был положен свой пароль, дававший много возможностей, даже ограниченный доступ к данным сателлитов.

Место было открытым, джунгли начинались только метрах в двухстах от здания штаба, так что солнце жарило, будь здоров, и если бы не восточный ветер с океана, с нас бы семь потов сошло. Дальше, за штабом, раскинулась мощеная огороженная площадка автопарка с техническими боксами, а за ней ангары основного воздушного звена, состоящего из полусотни гравилетов, как транспортных, так и ударно-штурмовых.

Ксюша в строй становиться не стала, а махнула нам на прощанье и сразу отправилась в автопарк, где ее ждал транспорт до береговой батареи.

Мы старались это не обсуждать, но каждый раз, когда мы получали новое служебное задание, между нами и Ксюшей возникала досадная неловкость. Дело в том, что хотя Ксюшу и не списали из отряда охотников после тяжелой взрывной контузии, но глубинный допуск ей был закрыт. Она могла нести службу в должности командира расчета береговых стационарных ракетных комплексов, что она и делала, прикрывая выход кораблей из безопасной зоны, но в глубину ей был путь закрыт. Врачи не могли взять на себя ответственность и дать глубинный допуск человеку, которого может убить давлением при погружении даже на десять метров. Именно такие последствия вызвало поражение мощной ударной волной.

Наверное, только я понимал, как Ксюша страдает от этого, потому что виду никакого она не подавала, никогда ни на что не жаловалась, но все же я знал ее лучше других, даже лучше, чем теперь ее знал Чучундра.

Впрочем, любого из нас могла ждать подобная участь. Взрыв твари в опасной близости от боевого пловца грозил ему или смертью, или полным списанием на берег, или лишением глубинного допуска. Так что тут глупо винить обстоятельства. Такая у нас служба. Кого-то раньше накроет, кого-то позже. Любой из нас к этому был готов.

Минут через пять из штаба вышел, прихрамывая, старший офицер Линь.