Дмитрий Янковский - Штурм бездны: Коллаборация. Цикл «Охотник»

Личинка к этому времени развернулась и готовилась к новому удару. Я примерно понимал, как у не мозг работает, какие инстинкты зашили ей в голову инженеры-генетики, поэтому решил не становиться у нее на пути, а чуть снизил степень плавучести и опустился метра на три в глубину.

Тварь, конечно, все внимание переключила на меня. Катер был для нее сложной целью – взрываться она еще не умела, а перевернуть судно, пусть и маломерное, не так-то просто. Я же – вот он, бери в зубы и тащи в глубину.

Личинка изогнулась и спикировала на меня, но я заметил, что двигается она не так резво, как раньше – сказывалась потеря крови и нескольких хвостовых щупалец. Я же с бурлящей от кислорода кровью чувствовал себя замечательно и задыхаться не собирался.

Увернувшись от первого удара, я скользнул вдоль огромной туши, нашел щель между боковыми пластинами ее панциря и просунул туда острие клинка. Там находился нервный центр сенсоров перепада давления, и когда я в него попал, тварь дернулась, словно ее током ударило, выбила у меня из руки кинжал, да и меня знатно приложила.

От шлепка по спине широкими рулевыми концами щупалец у меня часть воздуха из легких вылетела крупными пузырями, к тому же я остался без оружия, а это не очень хорошо в сложившейся ситуации. Пришлось извернуться, врубить водометы и спицей устремиться вниз, за кинжалом. Тварь помчалась за мной, но ее раны давали о себе знать, и она начала отставать.

Это дало мне время поймать кинжал и схватиться за рукоять

«Как бы не напала снова на катер», – подумал я, сбросил тягу водометов, крутанул на скорости «бочку» и, описав вертикальную дугу, вышел с торпедой на встречный атакующий курс.

Она раскрыла пасть, я сразу понял, почему тварь не смогла со всей силы сжать челюсти, когда тащила Чучундру. Тот успел воткнуть ей кинжал в верхнее небо, из-за чего попытка стиснуть зубы грозила проникновением клинка в мозг. Тварь чувствовала угрозу и челюстями работала с осторожностью, держа пасть приоткрытой.

Это навело меня на весьма продуктивную мысль. Тыкать ножом в здоровенную тушу можно до вечера, а я хоть и провентилировал легкие кислородом, на несколько часов эффекта точно нее хватит. От потраченных усилий я уже ощущал нарастающее желание сделать вдох, так что следовало расправиться с тварью как можно быстрее. Когда я увидел торчащий из верхнего неба личинки кинжал, я понял, как ее надежно угробить.

Тут даже большой сноровки не требовалось, надо было лишь не дрейфить, и все.

Тварь приближалась ко мне, распахнув пасть и раскрыв жабры для лучшего газообмена, а я отстегнул каркас с водометом, не снимая его со спины, чтобы не спугнуть добычу, дождался, когда между нами останется не больше трех метров дистанции, и дал водомету полную тягу. Его так мощно сорвало с плеч, что меня раскрутило, кубарем пустив вниз, а сам водомет влетел в пасть, застрял в горле, давлением изнутри разнес жабры в клочья, а когда тварь рефлекторно захлопнула челюсти, ее голова разлетелась кровавыми клочьями и обломками черепа.

Несколькими мощными гребками рук я стабилизировал тело в пространстве и увидел сверкнувший в солнечном свете кинжал Чучундры, опускавшийся вместе с фрагментом кости. Я его выдернул, сунул за пояс и поспешил к поверхности, так как без дыхания уже красные искры плясали в глазах.

На палубу мне помогла выбраться Рита, потому что Ксюша держала ячейку. Я отдышался, хватая ртом воздух и показал поднятый вверх большой палец, еще не в силах произнести ни слова. Затем подполз к моторному отсеку и помог Ксюше придерживать гидролизер, пока Рита цепляла кислородную трубку к патрубку. Когда она с этим закончила, мы установили ячейку в отсек и запустили мотор.

– Гони в Пойнт-Фортин, к спасателям, – прохрипел я, ощущая, как горят голосовые связки. – Я чуть полежу.

Ксюша устроилась за штурвалом, не сводя взгляд с сонара. Там видно было, как дохлая туша личинки медленно всплывает, надутая газом.

Чернуха и Чучундра лежали рядом, оба дышали, и это главное. Ксюша вывела сектор тяги на средний ход, чтобы волнами не сильно било о днище в режиме глиссирования, развернула катер и повела к проливу между Змеиным мысом и материком.

– Как ты ее грохнул? – спросила Ксюша.

– Водомет ей скормил, – шепотом ответил я.

Говорить громче не получалось.

– Дядя Бодрый сдохнет от зависти, – предрекла Рита.

Ксюша на нее покосилась, мол, следи за языком, а я лежал и пялился в небо, где кружили чайки – вечные морские охотники.

Через пару минут от тряски пришел в себя Чучундра. Я протянул ему кинжал, тот повертел его с удивлением и спросил, едва шевеля губами:

– Мой?

– Конечно. Не мог же я оставить тебя без оружия. Мой в ножнах.

Чучундра глянул на мой пояс. Кинжал, действительно, находился в ножнах.

– Не слабо, произнес он.

Следом и Чернуха подняла веки, затем привстала, потребовав от меня немедленного отчета о произошедшем. Говорить было трудно, поэтому я, без затей, принялся пересказывать им ход битвы жестами, а они лишь смотрели, округлив глаза.

Поскольку все более или менее очухались, не смотря на полученные ранения, Ксюша приняла решение не заходить на катере в Пойнт-Фортин, а сразу погнала в северную часть залива, в восстановленный город Порт-оф-Спейн, чтобы передать нас в руки наших врачей, а не гражданских. Она вышла в эфир на служебной волне, по форме доложила о произошедшем дежурному диспетчеру, сообщив число потерь раненными.

Когда мы причаливали, в пирсовой зоне нас уже ждал гравилет медицинской службы. Ксюшу с Ритой не взяли на борт, а нам приказали лечь на носилки, и не выделываться, хотя мы пытались геройствовать. В отряде охотников служили только самые лучшие врачи, проходившие жесточайший отбор, а потому с ними на медицинские темы можно было даже не спорить. К тому же все они были званием выше нас, так что все их рекомендации одновременно являлись приказом, а тут уже точно не повыделываешься.

Нас перевезли в госпиталь, осмотрели, выяснилось, что Чернуха отделалась, можно сказать, легким испугом и парой царапин, так как была в гидрике с кольчужной сеткой, а вот Чучундра получил несколько проникающих ранений клыками в живот и его увезли в операционную, зашивать. Порезы Чернухи прошили полимерными скобами прямо в кабинете врача и посоветовали пару дней не загорать на солнце. Мне велели прополоскать горло смягчающим гелем и поменьше болтать в течение суток, просканировали легкие, поцокали языками, сказали, дескать, если почувствуешь себя плохо, обращайся, а так вроде бы все нормально.

В командировках на материковые базы все мы сталкивались с гражданской медициной, в той или иной степени, чаще наблюдая со стороны, но я пришел к интересному для меня выводу о разнице между тем, как ведут себя гражданские доктора и как обращаются с пациентами врачи отряда охотников. Первые очень тщательно изучали болезнь и больного, назначали кучу анализов и тестов, совещались между собой, ставя диагноз, а затем, кроме основного лечения, прописывали еще и общеукрепляющее, хотя и то, и другое, зачастую не имело вообще никакого действия, человек как болел, так и продолжал болеть, и вынужден был обращаться к медикам снова и снова. Врачи охотников концентрировали все внимание на главной болезни, ко второстепенным относились по принципу «когда заболит, тогда и придешь», лечили интенсивно и до предела эффективно, хотя почти всегда некомфортно. В сравнении я понял, что разница эта обусловлена тем, что гражданские врачи получают деньги только пока человек болен, а врачи охотников стоят на довольствии только пока все их пациенты здоровы. Ну, или подавляющее большинство.