Юрий Еферин - Ларец Шкая. Мистический детектив

Закончив лекцию, Вилен заскочил на кафедру, где в дверях столкнулся с заведующим кафедрой отечественной истории Геннадием Константиновичем. Завкафедрой был человеком по природе добрым, хотя и пытался выглядеть строгим, глядя на собеседника через оправу своих роговых очков. В глубине его глаз всегда таилась хитринка. В отношении сотрудников Геннадий Константинович был гибким, поэтому управлял кафедрой без особого нажима, и коллектив его слушался и за это уважал.

– Вилен Юльевич, пора на защиту выходить, чего тянешь? – в своей привычной демократичной манере начал заведующий кафедрой.

– Да нужно еще кое-какой материал подсобирать, в архивах покопаться. Фактура нужна, Геннадий Константинович, – объяснил Вилен.

– Фактура, дружище, это хорошо, это правильно, без фактуры научная работа – не работа. Только не затягивай, ты помнишь, по плану нашей кафедры у нас в этом году три защиты, и твоя одна из них.

– Я помню, конечно, помню, Геннадий Константинович, вот даже уже в рамках темы статью в университетский журнал набросал.

– А это молодец. Принеси мне почитать, может, посоветую что-нибудь. А по поводу фактуры… будет нужна помощь, скажем, командировка, даже в другой город, подходи, подпишу.

– Спасибо большое, Геннадий Константинович, – улыбнулся Вилен, – обязательно подойду.

– Давай, давай, – похлопал завкафедрой Вилена по плечу, – удачи!

На кафедре, кроме методиста кафедры Тамары Борисовны и секретарши Гали, в этот час никого не было.

– Барышни, привет, – приветствовал их Вилен, – как дела?

– Вы, Вилен Юльевич, как всегда, на подъеме и галантны, – улыбнулась Тамара Борисовна, приятная и внимательная женщина. Она обращалась к нему, старшему преподавателю кафедры, всегда только на «вы».

– Я позвоню? – с чуть вопросительной интонацией сказал Вилен и, не дожидаясь ответа, уселся за стол, где стоял черный, еще, наверное, довоенный телефон, и начал набирать номер Николая.

– Вот вы, Вилен Юльевич, всегда спрашиваете разрешения позвонить, – кокетливо улыбнулась секретарь кафедры Галя, – а сами, никогда не дождавшись разрешения, всегда звоните!

– Милая Галя, я не спрашиваю, я вас, дорогие женщины, просто информирую, – улыбнулся Вилен, продолжая крутить диск телефона.

– Алле, Сухоцвет слушает, – услышал он на другом конце провода.

– Здорово, гражданин начальник, – поприветствовал Вилен Николая в своей привычной манере.

– А, это ты, профессор, привет, чего меня от государственных дел отрываешь?

– Слушай, Николай, я уже на сегодня отстрелялся, давай в нашей пельменной в Серпуховском переулке пересечемся, например, в 14.00. Сможешь?

– В 14.00? – в трубке ненадолго воцарилось молчание. – Годится, буду в 14.00, – подтвердил Сухоцвет и положил трубку.

Ровно в два часа дня Сухоцвет был на месте. Вилен заказал две порции пельменей.

– Ну, как успехи? – с ходу поинтересовался опер.

– Лучше скажи, что у тебя? А потом я тебе кое-что интересное расскажу, – ответил Вилен.

– Да пока особо рассказывать и нечего, – буркнул Николай сурово, – разве что про головомойку от начальства. Зацепиться особо не за что! Все, что пока есть, это охранники. Один в больнице до сих пор без сознания, второго допросили, но ничего. Он бывший вохровец, охранял зону в Мордовии…

– Что? – Вилен чуть не поперхнулся пельменем. – В Мордовии?

Николай с удивлением посмотрел на него:

– Ну да, в Мордовии, там же зон как грязи. А что тут такого? Что ты так удивился?

– Да нет, просто как-то необычно, – попытался хоть как-то скрыть свои чувства Вилен. – Где мордовские лагеря, а где Третьяковка. И как только его сюда занесло?

– Слушай, дружище, меня вот совсем не интересует его доблестный трудовой путь, – раздраженно сказал Николай, – этот вертухай не Пушкин и не Маркс и книгу из серии ЖЗЛ я про него писать не собираюсь. Меня интересуют только факты. А факты таковы, что сотрудник вневедомственной охраны Третьяковской галереи Савва Петрович Филимонов – это бывший контролер по надзору в ИК-18 в поселке Потьма Зубово-Полянского района Мордовской АССР.

– Ты чего завелся, Николя? – Вилен не ожидал от друга подобной реакции.

– Да вот вспомнил, как мне вчера на совместном оперативном совещании с комитетчиками весь мозг вынесли из-за этой кражи, так что я выучил все административное деление Мордовской АССР, будь она неладна. Короче, Виленыч, допросил я этого Филимонова. Гнида та еще, вертлявый весь такой, как уж, и все в рот мне заглядывал. Вертухай он и есть вертухай. Сука… – процедил сквозь зубы Николай.

– Так связи с блатными же наверняка остались, и могли они на него выйти. Это же реальная ниточка, – оживился Вилен.

– Да нет, Вилька, уверен – вертухай этот не при делах. Где он и где искусство! Ты хочешь сказать, блатные из его прошлой жизни, узнав, что он охранник в Третьяковке, находят его и решают тиснуть что-нибудь из всесоюзной галереи, а как не тиснуть, ведь маза-то какая – знакомый вертухай мировые шедевры охраняет, а поскольку они в искусстве как корова в апельсинах, тырят что под руку попало – «Лиловый куб». Так, что ли? – ухмыльнулся Николай. – Ну бред же, Вилен.

– Пожалуй, ты прав, – аргументы капитана звучали вполне убедительно.

– Ну, ладно, проехали, а у тебя есть какая-нибудь версия? – с надеждой спросил Николай.

– Ну, честно говоря, у меня тоже не густо, но кое-что обсудить с тобой все же надо, – серьезно сказал Вилен. – Значит, по порядку. Во-первых, встречался вчера с Пахой. Тебе, кстати, привет от него.

– Спасибо, и ему от меня кивни. Ну и что Паха?

– Сам он еще пока ничего не слышал, но обещал у своих что-нибудь разузнать. И просил, если будет у него от блатных какая-нибудь информация, чтоб ты там поаккуратнее с ней, чтоб ему не срикошетило.

– Как будто когда рикошетило, – улыбнулся опер. – Паха пацан правильный, и подводить мы его не будем. Ну, давай излагай, что там у тебя во-вторых?

– А во-вторых, я позавчера заболел, даже более того, свалило меня наповал.

– Слушай, профессор, по тебе не скажешь! Выглядишь огурцом и за обе щеки со звериным аппетитом трескаешь пельмени, дай Бог многие лета этой замечательной пельменной! – засмеялся Николай.

– То-то и оно, Коля! А теперь послушай самое интересное, – и Вилен во всех подробностях рассказал о событиях прошлой ночи и особенно про сны.

– Да, брат, если бы не знал, что ты у нас не злоупотребляешь, я бы подумал, что… – Николай не закончил мысль. – Но если серьезно, очень странная история. Может, действительно таблетки какие-нибудь не такие, может, просроченные? Говорят же, что там всякие наркотики, ЛСД, человека вводят в какой-то транс, галлюцинации всякие появляются, видения и тому подобное. С алкоголя, слава Богу, такого не бывает.