Дамина Райт - Кровь фей

Мёртвая Риджана в окружении цветов казалась даже красивой. Наставница и Лейя успели обмыть и обрядить её в фиолетовое погребальное одеяние, которое прикрывало всё тело, кроме головы и кистей рук. Всё было готово. Лэннери заметил, как шевелились губы фей: они читали молитву Кэаль. И сам бы прочитал, да только в голову ничего не приходило – все слова куда-то испарились. Единственное, что смог произнести про себя Лэннери, это: «Прими, Кэаль».

Эти же слова повторила Наставница, прежде чем поднять палочку и зажечь погребальный костёр. Белым пламенем вспыхнуло одеяние Риджаны, цветы, крылья, лежавшая рядом с ней палочка… и она сама. Лэннери услышал, как где-то рядом заплакал Аргален.

И почувствовал, что с этого дня его жизнь начала непоправимо меняться…

– Куда это ты? – спросил Аргален, наткнувшись на Лэннери в коридоре Школы. Приближалось вечернее время, и Золотая Звезда тускнела – вот-вот всё зальёт своим красноватым светом Алая.

– Хочу поговорить с Наставницей, – ответил Лэннери и увидел, что собеседник прячет за спину странно пахнущий предмет. – Это что там у тебя?

Аргален шумно вздохнул:

– Сыр. Когда мне плохо, я ищу, что бы поесть, а сайкум закончился. Скажи, Лэннери, а ты никогда не хотел попробовать человеческую еду? Она вкусная.

– Нет, – Лэннери отвернулся от него и полетел к двери комнаты Наставницы; уже оттуда он прибавил: – Это сделает меня таким же неповоротливым, как ты, и не даст вовремя увернуться от врага!

Аргален так и застыл со своим сыром в руке, глядя на него.

– Это я, Наставница, разрешите? – больше не обращая на него внимания, Лэннери деликатно постучал в дверь палочкой. Из комнаты откликнулись:

– Влетай, Лэннери.

Прежде чем закрыть за собой дверь, он заметил, как Аргален скрылся у себя, пряча сыр в пухлых ладонях и оглядываясь.

Наставница указала Лэннери на табурет из аргенового дерева и вновь отвернулась к белоцветам, росшим под окнами. Усаживаясь, Лэннери подумал, что Беатия, должно быть, утащила Саймена на прогулку. От вздохов и нежных взглядов эти двое уже могли перейти к объятиям и поцелуям. Перед священным союзом и близость разрешена, если феи уверены в своём решении.

– Ты что-то хотел спросить? – не оборачиваясь, поинтересовалась Наставница.

Лэннери глубоко вздохнул, отогнал неуместные мысли и начал:

– Да, хотел. Мы с Сайменом видели черномага, помните, я вам рассказывал. И он говорил с кем-то о разрушении магической защиты.

– Если ты беспокоишься о Школе, то не стоит, – всё тем же ровным тоном произнесла Наставница. – Чтобы прорвать наш купол, необходима брешь в ней. И проделать её можно только изнутри. А внутрь, как ты понимаешь, мы черномага не пустим.

У Лэннери отлегло от сердца. Хотя бы здесь всё хорошо: его дом, Школа Белой Звезды, останется неизменным.

– Хорошо, тогда я хотел бы спросить о том черномаге. Он… мне показалось, что он не просто хибри, а помесь человека и нечисти. Чудовище, – до сих пор, стоило Лэннери вспомнить о нём, невидимые ледяные пальцы касались сердца. – Возможно ли такое?

Какое-то время Наставница молчала, затем повернулась от окна и скрестила руки на груди. Лэннери показалось, что она постарела ещё больше, и это его тревожило. Незадолго перед смертью – за месяц или около того – феи начинают стремительно стареть, и в блаженный край Кэаль уходят уже ветхими, ни на что не способными существами, как он слышал. Неприятно было представлять себе такой Белую Наставницу; она же сильная, могущественная!

– Есть только один черномаг, который сумел, как говорили, смешать свою кровь с кровью нечисти – чёрной ящерицы, отродья Мааль, – говоря с Лэннери, Наставница как будто смотрела поверх его головы в далёкое прошлое. – Он очень силён, и ему много лет – больше, чем любому из когда-либо живших черномагов. Но его логово на Рубиастрии, что он делает здесь?

Лёгкая тревога, проскользнувшая в голосе Наставницы, заставила Лэннери напрячься, сжимая в руках палочку.

«Спокойно», – посоветовала ему Айя, недовольная тем, что он сильно надавил на её голову.

Лэннери пробормотал про себя извинение и вновь обратился к Наставнице:

– А его можно как-то поймать в ловушку? Схватить?

– Многие пытались, – после паузы сказала Наставница. – Он же говорил о феях, приколотых на булавки?

Лэннери безмолвно кивнул.

– Это участь тех, кому удалось до него добраться.

– Кто-нибудь сумеет с ним покончить! – вырвалось у Лэннери, и мелькнула дерзкая мысль: «Может, я! Или хоть помогу тому, кто это сделает…»

– Ему больше пятисот лет, и до сих пор даже Хранительнице неизвестно, где он прячется, – Наставница странно усмехнулась, будто прочитав его мысли. – Не пытайся охотиться на опасного зверя, Лэннери. Иначе и вправду можешь пополнить коллекцию фей на булавках. Когда-то моя Наставница чуть не попалась ему в руки – еле ушла, а ведь это была фея быстрее нашей Лейи и сильнее всех нынешних фей, вместе взятых!

– Она рассказывала о черномаге? – любопытство Лэннери было поистине неуемным.

– Говорила, что он приплыл на кораблях вместе с остальными, когда настали Злые Времена. Жаль, правители Островов поздно спохватились и начали разворачивать корабли обратно, а то наш черномаг остался бы на умирающей Кэрлионе и погиб в каком-нибудь землетрясении… Эх, время не повернуть вспять!

– Но ведь на кораблях не только черномаги были, наверное, – неуверенно предположил Лэннери, отвлекаясь от темы разговора. Ему не понравилось это «поздно спохватились». – Простых людей тоже надо было отправлять обратно? Чтобы умерли или в море, или на Кэрлионе?

Вид у Наставницы сделался суровый.

– Лэннери, когда ты займёшь моё место, ты сам поймёшь, что есть принцип меньшего зла. Во имя Равновесия лучше было не пустить на Острова несколько кораблей с простыми людьми, чем пропустить хотя бы одного черномага.

Лэннери молча склонил голову, соглашаясь с Наставницей, хотя всё в нём восставало против этого.

– А что ещё известно о черномаге? – спросил он и тут же почтительно добавил: – Если я не надоел вам своими вопросами, Наставница.

По её лицу скользнула едва заметная улыбка.

– Нет, не надоел. Чем старше фея, тем болтливее становится, а ты задаёшь дельные вопросы. Итак, черномаг, – Наставница задумалась, отошла от окна и присела на свою кровать. – Ах, вот что я вспомнила! Черномаг-нечисть отличается от собратьев тем, что его имя никому не известно. И по слухам, узнавший его обретёт власть над черномагом. Точно так же, как черномаг, узнавший имя феи, обретает власть над ней и может внушать ей иллюзии, играя на слабостях. Иные феи погибли именно потому, что, пытаясь выяснить, как зовут злодея, впутывались в сомнительные затеи. И ему, в конце концов, удавалось поймать их.