Анна Бардо - Тень Мануила

По мере нашего приближения к матерчатому пологу, служившему кальянной дверью, меня начал обволакивать аромат яблочного чая с примесью какого-то, вероятно секретного, компонента жидкости для курения. О, этот запах! Особенный, тонкий, пряный и сладковатый! Будто бы веками мастера дистиллировали этот аромат из сотен и тысяч специй, обитающих на Египетском базаре, из двадцати видов кардамона, корицы, мускатного ореха, перца и шафрана, подбирая то удивительное сочетание, которое сводит с ума, заманивая зайти внутрь. Этот пряный аромат, как ненавязчивый официант-зазывала, берет тебя за рукав и тянет туда, в отсвет тусклых ламп, к старым жестким диванам, обтянутым пестрыми коврами. Зайти в тепло с промозглого ветра, тайком подслушать, о чем, перебивая друг друга, говорят мужчины за столиками, потягивая кофе и кружащий голову дымок наргиле, сесть неподалеку от них в углу, будто бы становясь частью их круга, одним с ними целым… И вдруг, совершенно внезапно, обнаружить, что ты совершенно спятил, потому что вся эта восточная культура, пять минут назад казавшаяся тебе чужой, принимает тебя с распростертыми объятиями. Будто бы и ты, и твои предки вот так же всю жизнь сидели по вечерам на кладбище и курили кальян со сладковато-пряным запахом. И он кого угодно из врага превращал в друга, заставляя забыть все на свете ради приятной, уютной и неспешной мужской беседы…

Хасим вошел внутрь и сразу начал оглядываться по сторонам. Видимо, убедившись, что ему больше ничего не угрожает, он жестом пригласил меня следовать за ним вглубь кафе, где на традиционном матерчатом диване лежал, поджав лапы, черный кот, сонно прикрывший зеленые глаза и медленно уходящий в свою кошачью нирвану.

Мы уселись за столик, и кот, разбуженный нашим не слишком вежливым шумом, недовольно встал, потянулся, выгнув спину дугой и скользнул через окно в кладбищенскую темноту. Хасим подозвал официанта и заказал наргиле и две чашки яблочного чая, который был теперь очень кстати.

– Замерз, небось? Ветер сегодня на редкость жестокий, – протяжно сказал Хасим. Я кивнул головой, не зная, что еще сказать. Я и вправду порядком продрог. – Ну ничего, сейчас принесут горячего чая, и он приведет тебя в чувства.

– Хасим, а кого мы все-таки видели там?.. – кивнул я в сторону кладбища.

– А… Да ничего особенного. Какой-то сумасшедший гоняется за мной вот так уже несколько недель… Наверное, чего-то хочет от меня, вот только я никак не возьму в толк, чего именно…

Принесли заказанное. Официант предложил раскурить наргиле, но Хасим с видом профессионала в кальянных делах отрицательно покачал головой. От расписанных турецкими тюльпанами чашек шел заманчивый яблочный аромат. После нескольких глотков тепло начало разливаться по моему телу и дрожь стала понемногу отступать.

Хасим принялся раскуривать кальян привычными движениями, внезапно обнаружившими в нем восточного человека. Внутри кальяна уютно забулькала пахучая мутноватая жидкость, и от дыма приятно защекотало в носу.

Он протянул трубку мне. Я задумчиво распаковал пластиковый наконечник, надел его на кальян, неумело глубоко затянулся крепким ароматным дымом, и в голове тут же поплыло. Предметы вокруг меня, турецкие фонари, Хасим и булькающий сосуд с трубками – все пустилось в хоровод в моей голове, и спустя несколько кругов этой, казалось, неугомонной канители я наконец-то почувствовал долгожданное расслабление.

Хасим вел себя уютно и по-домашнему, будто бы в этой кальянной он проводил чуть ли не каждый свой вечер. Задумчиво попивал чай из своей чашки, словно несколько минут назад ни за кем и не гнался по вечернему кладбищу.

– У тебя есть хоть какие-нибудь идеи насчет того, кто бы это мог быть и что ему нужно?

– Идеи-то, конечно, есть… Но зачем этому человеку могла понадобиться… – Тут он будто бы сам прервал себя, отпил глоток яблочного чая и поставил чашку на стол. – Послушай, Леон, прежде чем я расскажу тебе, из-за чего, по моей версии, гоняется за мной этот сумасшедший, я должен поведать тебе кое о чем другом… Рассказ мой будет весьма долгим, так что садись-ка поудобнее.

– О чем другом? – взволнованно спросил я.

Вместо ответа он улыбнулся, потом снова взял трубку кальяна, выпустил из ноздрей струйку дыма и начал рассказывать.

– Думаю, тебе хорошо известно, что издревле в Константинополе было туго с питьевой водой. Оттого еще во времена первых византийских императоров здесь были построены огромные акведуки, в том числе и тот, что теперь проходит практически по центру города, – акведук императора Валента. А он, между прочим, обслуживал город до конца Османской империи. С незапамятных, античных еще времен, когда город не был даже Константинополем, а был маленькой деревушкой Бизантиумом, в нем строили огромные подземные водохранилища, поскольку никакой пресной воды на небольшом полуострове у самой восточной границы Европы не было. Позже Бизантиум стал частью Римской империи, и нужда в пресной воде только росла год от года. Изобретательные римские инженеры придумали целую систему акведуков и водохранилищ, чтобы утолить жажду ненасытного города, и цистерн в нем появилось столько, будто под землей возник еще один город – для воды. Первые христиане использовали для строительства то, что оказалось под рукой, – обломки античных статуй и колонн. Так и появились своего рода новые языческие подземные храмы – храмы воды, обраставшие со временем легендами и мифами, как некогда и сами античные божества.

В одном средневековом источнике встречается свидетельство путешественника о том, что под Святой Софией будто бы есть настолько же большая цистерна, насколько велик и сам храм, и якобы в ней даже могут плавать корабли и разворачиваться водные бои; будто в Большом Императорском дворце есть секретное водохранилище и император может запереться внутри и сидеть там несколько месяцев, пользуясь только своей водой. Словом, под Стамбулом существует еще один город, состоящий из цистерн, и в некоторых даже по-прежнему имеется вода. Они прекрасно сохранились, в них благодаря хорошей акустике проводят концерты и берут неплохие деньги за вход…

Хасим снова выпустил струйку кальянного дыма.

– Но иным цистернам, Леон, повезло гораздо меньше. Остатки некоторых из них можно найти в подвалах современных зданий, в какие-то даже пускают… ну, если очень хорошо попросить… Но есть и жутко древние цистерны, судьба которых находится в руках совершенно недобросовестных строителей…

Хасим ненадолго умолк. Мне вдруг стало окончательно ясно, что, водя меня по кладбищу, Хасим просто хотел увериться, что эта высокая мужская фигура не пойдет за нами в кальянную. Я спохватился и спросил его: