Людмила Лазарева - Посох Байбосына

– Тяните билеты, други мои, – на столе рассыпалась пачка тетрадных оборвышей в клеточку.

Билеты. Что в них? Экзаменационные вопросы Профессора всегда отличались оригинальностью.

Купец Байбосын водил караваны по Шёлковому Пути почти всю жизнь. Его уважали, а порой и побаивались. Кому захочется связываться с человеком, который одним лишь взглядом мог остановить разгорячённого скакуна и странным мычанием вперемежку с клёкотом превратить дикого коня в послушного друга и помощника.

Ещё мальчиком Байбосыну посчастливилось стать мюридом – учеником старшины общины дервишей. То было странное время, тревожное. Отец намеренно отдал десятилетнего сына в ученики. Дервиш, принявший обед бедности стал для мальчишки вторым отцом и первым испытанием. Из шёлковых одеяний в холщовую рубаху. Что может быть страшнее для избалованного материнской любовью первенца? Мама, милая мама, рыдала и целовала ноги отцу, моля о милости оставить сына рядом. Но тот был непреклонен. Богатство развращает. Что может быть хуже для юноши в эпоху перемен? Постоянная борьба за власть и за новые территории среди соплеменников могла в любой момент испепелить кочевье, спрятавшееся далеко в горах. Мальчиков, выросших выше колеса арбы, не жалели и предавали смерти. А Байбосын был на удивление высок.

Так, Байбосын ещё ребенком впитал знания великих суфиев и понял, золото и серебро не самое главное в жизни, важнее быть сытым. Года два он жил в обители «ханаке» под началом шейха – блюстителя порядка. Иногда бродяжил вместе с наставником, питаясь мирским подаянием. Периодически возвращаясь в общину, Байбосын проводил время в молитвах и постах.

Когда ему исполнилось семнадцать, умер отец, оставив старшему сыну немного скота, юрту и многочисленную семью малолетних братьев и сестёр. Выжить в таких условиях оказалось труднее, чем бродить мюридом по свету. Ещё один голодный рот в семье? Именно поэтому Байбосын напросился погонщиком в караван, уходивший в Китай. Мать отдала сыну немного золотых украшений, и кое-что по мелочи.

Байбосын вернулся в кочевье через год окрепшим батыром, способным держать меч. В седельной сумке каждому из семьи были припасены подарки. К счастью, междоусобица не коснулась высокогорья. Лето и осень даровали много забот со скотом. Приятных забот, связанных с продажей многочисленного приплода овец. Жить бы, да радоваться! Но зима принесла лютый холод. Часть скота помёрзла, вокруг рыскали голодные стаи волков и резали овец набегами, истребляя поголовье. Этой же зимой умерла мать, и на руках Байбосына осталось три сестры и шесть братьев. Самому младшему к тому времени исполнилось пять лет.

Прошёл год скорби. И весной на празднике равноденствия молодой глава рода выдал замуж сразу трёх сестер в одну семью. Их мужьями стали три родных брата. Малышей взяли на воспитание новые родственники. Разделив скот на четыре равные части, Байбосын отдал три из них сёстрам. Новость, что мюрид Байбосын не только не взял калыма за сестёр, но и сам поделился тем, что имел, облетела близлежащие кочевья.

Воспитание и законы дервишей вошли в его кровь – только так можно было объяснить сей странный поступок. Свою четвёртую часть он продал.

С кошелём монет он вновь ушёл в Китай, а затем в Индию по Великому Шёлковому Пути.

Что за человек этот Байбосын? Молодой и горячий батыр? Отчасти да. Несостоявшийся дервиш, готовый делиться с близкими имуществом, не думая о себе? Возможно. Будущий купец? Или глупец, выбравший дорогу вместо уютной юрты, молодой жены и тучного стада овец? Любой из соплеменников имел по этому поводу своё мнение. Но Байбосыну было всё равно. Он знал, что хотел и поступал так, как считал нужным.

– Профессор, посмотрите, – Арман протянул деревянную резную пиалу, – я нашёл это у старого кострища.

– Ну-ка, ну-ка. Сандал? Нет. Что-то другое… Удивительно, – глаза начальника экспедиции искрились от восторга. – Варис, прими находку в лабораторию.

– Да, Профессор! – донеслось с соседней палатки.

– И проверь возраст сего экспоната, как можно быстрее. Возможно, артефакт.

Лаборатория, она же палатка была напичкана разнообразными приборами. Доставить на точку ценное оборудование оказалось нелегко в прямом и переносном смысле. Груз по горам везли на двух лошадях, с трудом договорившись с местными об аренде вьючных животных.

– Так сразу и артефакт, – ревниво прошипел Варис, беря найденный предмет. – Ар, ты её в индийском магазине, когда купить успел? Да липа всё это. Ли-па! Профессор, не может артефакт сохранится так в естественных условиях. Не верю.

– Просто проверь, – отчеканил Профессор. Он вошёл так тихо, что ни Арман, ни Вар не услышали даже шороха и оттого вздрогнули. – Привыкай делать выводы только после исследований. Заметь, я сказал, возможно.

– Есть, проверить. Армаша, не горюй. Лаборатория – моя стихия. Наша экспедиция не только археологическая, но и с биологическим уклоном, так сказать. Посему, собирай гербарий, фотографируй птичек, это у тебя лучше получается, – рыжая шевелюра склонилась над столом. Парень попытался отщипнуть перочинным ножом частичку древесины. Не получилось. Ещё раз. Лезвие ножа соскальзывало, будто от стекла. – Что за чёрт…

Последующие два часа, используя все возможные варианты, трое исследователей с трудом срезали тончайший слой со дна пиалы.

Предположения оправдались, возраст находки привёл в восторг.

– Ребята, скоро вечер, – очнулся Профессор. – Ар, где ты нашёл эту штуку?

– Недалеко, полкилометра от нас. У старого кострища, я же говорил.

– Так, веди, пока не стемнело. Варис, возьми с собой фотоаппарат. Фиксируй всё: кусты, корни елей, даже следы на земле. Понял?

– Как не понять. А вы секретное оборудование возьмете?

– Обязательно.

Об аппарате, что прислали из России в самый последний день перед экспедицией, первым узнал Арман. И то, чисто случайно.

В тот день Арман помогал упаковывать химические реактивы. В дверь постучали, у порога стоял высоченного роста белобрысый парень. Он вежливо спросил Профессора и скрылся вместе с ним на кухне. Беседа была на удивление короткой. Благо перегородки в современных домах тонкие, их толщина не является препятствием для звуковой волны. За стенкой оговаривали срок использования аппарата. Как и когда вышел незнакомец Арман так и не понял. Человек будто пропал, даже дверь не хлопнула.

– А мне испытать дадите? – Арману не терпелось подержать тщательно охраняемое оборудование в руках.

– Нет, – отрезал Профессор. – Не время ещё. Вперёд, други мои.

Так, налегке с одним фотоаппаратом и с зачехлённым предметом, похожим по форме на обыкновенный термос, трое исследователей вышли из лагеря.