Лидия Бормотова - Где дали безбрежные… Роман

Охотники остановились на отдых всего в нескольких полётах стрелы от дома, но вход в пещеру загораживала высокая каменная спина утёса, вынуждавшая путников поворачивать на обходную дорогу, по которой и приходили в племя гостевые, торговые люди, сопровождающие деревянные повозки, гружённые плетёными корзинами и коробами с товарами или гостинцами. Небольшие жилистые лошадки, привычные к опасным горным тропам, уверенно ступали по твёрдой, укатанной дороге, давно освобождённой от камней и лесной поросли. Но поворачивать в обход охотники не торопились. Расположившись на успевших проветриться гладких валунах, они неспешно закусывали разложенной на чистых белёных холстинах и влажных пряных листьях приготовленной снедью, незаметно оглядывая цепкими прищуренными глазами знакомые окрестности, чтобы убедиться в отсутствии видоков. Племя Медведя ведало тайной тропой, петляющей между скалистыми выступами и теряющейся в колючих зарослях живицы, малины и густой поросли зелёных пушистых ёлочек, глубоко проникших упрямыми корнями сквозь щели и трещины утёса и закрепившихся в самых непроходимых, но теперь обжитых местах. Тропа вела в узкий каменный проход, скрытый от глаза случайных путников, и шла до самой пещеры, только не к главному входу, куда подкатывали повозки, а с обратной стороны. Этот выход из пещеры племя Медведя хранило в тайне и пользовалось им в исключительных случаях, намеренно позволяя лесной поросли загуститься и спрятать тропинку. Аккуратно собрав остатки трапезы и половчее устроив тяжёлые мешки за плечами, охотники друг за другом зашли за каменный выступ и пропали.

О приближении людей волхва известил Остроух, молодой кобель, чёрный и лохматый, с единственной белой отметиной на лбу в виде падающей стрелы, который почуял их появление чуть ли не в начале тропы. Волхв Баюр несколько вех назад, ещё мальчишкой, был принесён в пещеру охотниками израненным, без сознания. Они нашли его высоко в горах, недалеко от ледника, с которого он и сорвался в лощину, разбившись о камни. Старый волхв Шилак долго ходил за ним, отпаивая целебными отварами, вправляя кости, накладывая лубки и втирая травяные мази. Худенький светловолосый отрок выжил, но был так слаб, что погиб бы на первом переходе, покинув племя Медведя. Тем более что искать племя Харлиссов (так называли серебристую лису), перекочевавшее с высокогорной долины на зеленеющие луга к морю, по занесённым метелью горным тропам было не по силам и возмужавшим воинам, а уж ему… Мальчик стал сиротой две вехи назад, когда его родителей вместе с маленькой сестрёнкой накрыл камнепад. Потом камнепады всё чаще повторялись, и хоть никто больше не погиб, вождь решил покинуть горы и откочевать на юг. Маленький Харлисс остался помогать старому волхву, спасшему его от смерти, а потом остался у Медведей насовсем. Баюр искренне привязался к мудрому Шилаку, неторопливо и обстоятельно открывающему своему ученику тайные силы растений, камней, воды. Мальчишка и сам не заметил, как увлёкся составлением целебных сборов и творением заклинаний, подолгу искал в округе недостающие компоненты к снадобьям, с завидным тщанием подбирал для заклинаний слова в языке, ставшем родным. Старый Шилак только ухмылялся в седую бороду, подмечая в юнце сокрытый для других волшебный, драгоценный дар Богов – прозрение живительной силы всего сущего в природе. Шилак давно ушёл на сверкающую вершину Каймана, где его дожидались родичи и сверстники, завершившие земное кружение вех. А на холме, где в каждый цветущий срок трава вымахивает по пояс, на месте погребения волхва был врыт высокий столб, как того требовал обычай. По верхнему краю столба были вырезаны знаки и фигуры, движущиеся вслед за Солнцем, заговорённые волхвом ещё при жизни на защиту племени от козней тёмных сил и призывающие расположение Солнца и Звёзд.

Молодому волхву поначалу недоставало советов наставника, к тому же он замечал, что его юность и неопытность рождают сомнения соплеменников в его способностях. А суровые взрослые мужчины так и вовсе с презрением смотрят на парня, у которого в изголовье не лук с колчаном висит, а пучки сухих трав и бусы из разноцветных камней. Но Баюр знал, что Богиня Кайли, плетущая нити судьбы, заповедала его жизненный путь и не простит ему малодушия, захоти он перечить. Он станет могучим волхвом, и никто не посмеет смеяться над ним. Своё призвание он почувствовал вдруг, неожиданно, будто засветилось что-то внутри, до сих пор дремавшее, когда Шилак посвящал его в секреты волховства: «Животворящая сила земли наделяет особыми свойствами все свои создания, будь то травы, деревья, родники или камни. Разгадаешь сокрытую силу земных детей – и они станут тебе преданно служить, подберёшь верные слова для заклинания – и станет оно ключом от кладовых земли, где таятся могущественные силы. Богата земля детьми, и секреты их неисчислимы». Свои разгадки старый волхв передал Баюру, настал черёд молодого искателя. «Наблюдай и сравнивай, изменяй состав, испытывай срок, когда сила взыграет. Ибо целительная сила может обернуться губительною, если не узрел, как да при каком свете – Солнца или Луны – ею пользоваться. Но главное – слушай! Ты – тоже сын земли, и ты в родстве со всеми её детьми. В каждом из нас её голос слышен. Она и обережёт, и силу даст». «А другие? Не слышат голос?». «Всем от рождения заповедано слышать голос матери-земли, но люди почти утратили дар, только в деле своём ведо́мы голосом. Вот тебе, к примеру, не тягаться с охотником: он слышит лес, горы, зверьё, он связан с ними земной пуповиной. Только голос этот не о сокрытой силе, а о явленной. И лишь немногие сохранили земной дар слышать и чувствовать своих безмолвных братьев-сестёр». И непонятен был Баюр соплеменникам, застававшим его уединённым, сосредоточенным, только рукой махали: «Блажной!».

Пока не пришла беда.

Однажды в конце срока долгих ночей, когда съестные припасы подходили к концу, охотники наткнулись в горах на подземное озеро. В глубинной горной пещере, куда вели узкие каменные коридоры, озёрная гладь отливала чернёным стальным блеском и не ведала света ни солнечных лучей, ни звёзд. Озеро было полно непуганой рыбы, легко поддавшейся обрадованным изумлённым охотникам, которые, наполнив до отказа походные сумки добычей, вернулись в родовую пещеру устраивать пир. Пока женщины выпекали рыбу на углях, Баюр, услышав об озере и выпытав путь, отправился его проведать. Как до сих пор, облазив все закоулки окрест, он не наткнулся, не нашёл диво подземное!

Найти его, в самом деле, было не просто. Только случай толкнул охотников сунуться в узкую скальную щель и открыть неведомые кладовые подземья. Запалив факел и обходя каменный берег чёрного, тускло мерцающего озера, он заметил, как в одном месте, более пологом, рыба выбрасывалась на камни и издыхала. Погрузившись в оцепенение, он прислушивался к подземным звукам и с закрытыми глазами узрел, как горная река, проникая в глубинные недра, питала пещерное озеро, безжизненное, стоялое, как чистые ручьи вместе с рыбой, вливаясь в мёртвую воду, становились пленниками Богини Смерти. И вспомнил волхв сказки Шилака о мёртвой и живой воде. Вгляделся Баюр в пологий камень, куда выбрасывалась рыба, бегущая от гибельных объятий всесильной Богини, и услышал, как сильными толчками пульсирует жизненная сила камня, рождая в его красноватом теле белые и золотистые точки-отметины. Не живая вода, а живой камень! Животворную силу камня рыба почувствовала, только без воды всё равно дышать не смогла. Понял тогда волхв, что следует ему поспешить, ибо спасать (если удастся!) придётся всё племя.