Лидия Бормотова - Где дали безбрежные… Роман

– Словно всю жизнь только его и ждал. А дождавшись – спешил облечь юнца умением провидеть силу и слабь окружных сутей да употребить не во зло. Передал – и ушёл на вершину Каймана, чтобы из облачных весей наблюдать, сколь верен был его выбор, как мужает молодой волхв, умножая его вклад, и являет умения невиданной силы.

– Не ошибся старик. Мыслится мне, среди Медведей наших не нашлось бы столь даровитого волхва. И не случайно он попал к нам. Думаю, Боги озаботились судьбою Медведей и ниспослали нам мальчишку как оберег. Не впервой спасает он племя от неминуемой гибели.

– Порадовал меня нынче Медведь, когда на сходе племени мудрым велением назначил неукоснительно исполнять любое желание либо прошение волхва, сколь ни казалось бы оно причудливым и непостижимым.

Синеокая Росина склонилась над вновь очнувшимся Баюром, чтоб напоить его душистым настоем живицы. Вяжущая кисловатая влага устремилась по жилам, возвращая телу энергию движения, а голове ясность сознания. Неожиданно волхв приподнялся и встал с устроенного для него ложа на тюфяке, набитом свежим душистым сеном, и только теперь заметил, что продолжает сжимать в руке камень. Он разжал стиснутые пальцы, камень слегка поблёскивал золотисто-белыми отметинами, а вверх по руке устремлялись невидимые горячие ручейки. Камень работал. Волхв молча направился в свою каморку и стал носить оттуда глиняные и деревянные плошки и кувшинчики. Мальчишки, караулившие сон Баюра, бросились ему помогать и в точности выполнять его тихие распоряжения. Самоцветы, растёртые в пыль и вываренные с настоянными в мёртвой воде ядовитыми корешками, превратились в яркие краски, не гаснущие от воды и времени. Приготовленные загодя за ради опыта, теперь они будут служить потомкам, передавая в зримых образах историю предков, не подлежащую забвению. Пучки жёстких перьев, прикрученных жилами к древку и смоченных красящей жижей, малевали непонятные полосы на каменной стене пещеры. Трое старейшин и соплеменники, допущенные к бережению волхва, замерли в недоумении, молча наблюдая за решительными действиями Баюра, освящёнными, без всякого сомнения, провидческой волей Богов. Недоумение сменилось потрясением, когда из разноцветных линий и завитушек проступили узнаваемые образы. Над голубой гладью озера возвышалась на длинной мощной шее уродливая голова чудовища, разинувшая клыкастую пасть, а к берегу бежали Медведи с боевыми копьями и крепкими сетями, сплетёнными из кручёных жил горных козлов. Картина росла, дополняясь подробностями, и восхищённые зрители уже угадывали знакомые фигуры и, кажется, даже слышали крики и голоса.

Баюр смотрел на разрисованную стену, прислушиваясь к невнятным отзвукам пробивающейся в сознание догадки. Камень, призывающий и возвращающий жизнь… Как случилось, что он послужил орудием возвращения исчадия тьмы в глубинные пропасти подземного дьявольского мира? Почему тогда, у Рандаха, стоя в центре шестиконечной звезды, Баюр выхватил среди других камней именно камень жизни? Потому что привык думать о нём в последнее время, вызнавая его возможности? А может, камень сам лёг в его ладонь, ведь волхв избрал его, даже не заглянув в мешок? Теперь не узнать. Новое открытие, ещё не вполне осмысленное, было ошеломляющим. Значит, камень, помимо целительного действия, облечён даром перемещать в иной мир. Не убивать, а перемещать… Да! Притягивая жизнь, он изгоняет смерть! Разделяет их мирами! Не проронив ни слова, потрясённый искатель сотворённых Богами тайн скрылся в своём углу, и никто не смел его тревожить, только слышно было, как переливались из сосудов настои, переставлялись и падали камни, да скрипела каменная ступка. Долго не гасла лучина волхва, уже видели сны спасённые им люди племени, старейшины обсудили подробности дневных событий и разбрелись по своим шалашам. Даже Драгонах, так неожиданно прозревший недавно и боявшийся во сне потерять свой дар, мирно посапывал в редкую седую бороду. И лишь дозорные сторожевые псы, обходя долину, с любопытством просовывали чёрные кудлатые морды в потайной лаз пещеры на мерцающий огонёк: не пахнет ли тревогой, не пора ли отчаянным лаем возвестить о новой беде.

Каменный утёс, изрезанный, как морщинами, сеткой больших и маленьких извилистых трещин, давно знал, что ветер издалека приносит и прячет в них украденные семена. Когда с пробуждением земли пригревало солнце, юные несмышлёные ростки тянули робкие пальчики из всех щелей, радуясь возможности участвовать в общем пире природы, и утёс становился зелёным. Он-то знал, как недолговечно дыхание молодой поросли. Сотни вех возвышался он среди своих собратьев, цепью протянувшихся вдоль взбалмошной красавицы-реки, и видел, как летние наряды всех оттенков зелёного, щедро выставленные напоказ горячему и влюбчивому цветущему сроку, сменяли роскошные украшения из янтаря и рубинов, а потом пышные белые шубы, искрящиеся в холодном солнечном свете, надолго укутывали отзвеневшую беспокойную жизнь, навевая ей сны о пёстрых хороводах и птичьем гомоне.

Миновав горбатый каменный мостик, Ковбой уверенно повернул налево и побежал вдоль реки, обнюхивая дорогу и живичные кустарники, тонущие в густой траве. Временами он настороженно поднимал уши и замирал, словно сверял по памяти обнаруженный запах, чихал, помечал место, задрав лапу, и бежал дальше. Санни бестолково и весело обшаривала кусты и притаившиеся в траве, как в засаде, свалившиеся с утёса валуны, успевая уделить внимание каждому участнику этой странной экспедиции, тычась в ноги и сбивая движение. Как и предполагала Лирбена, пёс быстро встал на ноги и на третий день уже не осталось заметных следов от побоев, только прощения предателю это вовсе не сулило. Достаточно было видеть его решимость отыскать дорогу, пройденную обидчиком. Стаська и Ян намеревались вновь побывать в пещере и тщательно обследовать её. Но теперь их интересовал тайный вход в пещеру, который, они надеялись, сумеет отыскать Ковбой. Чтобы обезопасить себя от слежки, они дождались, когда в Кантар отправится Почётная делегация на ежегодную научную конференцию в Думском Соборе. Посовещавшись с Лирбеной и Грегором, Мастер включил в состав Почётной делегации гипотетических пришельцев и, конечно, Арденна. Участие в ежегодной Королевской конференции было не просто почётно, но полезно и перспективно (особенно для «недавних сотрудников») – новая информация, связи, знакомства, контракты о научном сотрудничестве. Правда, расширенный состав Почётной делегации вызвал некоторое недоумение у старых учёных Академии, но вслух сомнения не были высказаны, поскольку Мастера Дарни ценили и уважали за его дипломатическое и воспитательное руководство. Пришелец, попав в неожиданную для него ситуацию, непременно будет надёжно конспирироваться, однако по выходкам, импульсивному поведению Арденна многое можно приметить и вычислить. Наблюдение тщательно планировалось и распределялось на троих: Мастера Дарни, Лирбену и Грегора.