Виктор Ананишнов - Реликтовая популяция. Книга 3

«Мутные звёзды!» – воскликнул он про себя. – «Думал о свободе, идя сюда, а попал…»

Он заёрзал в тяжёлом вечном кресле, простоявшим здесь, может быть, тысячелетия. Калея обожгла его взглядом. Она, наверное, как и Малион, могла проникать в мысли собеседника. Свим непроизвольно поёжился и сжал пальцы в кулаки.

– Так что вы предлагаете? – нетерпеливо спросил Ольдим, ему не понравился жёсткий тон Калеи, как если бы она уже распорядилась им, а он не имеет права что-либо сказать против её решения.

– Сейчас, – сказала она и словно к чему-то прислушалась. – Не торопись, Зинема. Нам для беседы нужен ещё один участник… Он уже на подходе.

Дверь в комнату открылась, и в неё, пригибая голову под притолокой, ввалился громадный молодой человек. Он быстро оглядел сидящих в комнате людей, залучился радостной улыбкой на прекрасном, без изъянов, лице, и воскликнул:

– Свим!… Ольдим!… Наконец-то!..

– Грения, если ты ещё раз пристанешь ко мне с этим, мы рассоримся! Ну что ты нашла в этом мальчике? Он же младше тебя лет на десять… Пусть на восемь. И кто бы он там ни был, он ещё – мальчик. Совсем ещё маль-чик!

– Харан говорил…

– Он предполагал… – Гелина запнулась, грусть омрачило её лицо: «где ты, милый Харан?»

– Нет, он знает! – Грения капризно притопнула ногой.

Гелина вздохнула.

– Но, Грения. Я не знаю, где он сейчас. Я даже не знаю, где Харан. Где Свим, где Жариста, где все…

– Они же обещали… – плаксиво сказала Грения.

– Никто нам ничего не обещал. Да и если обещали, то не тебе, а мне… Сама посуди. Зачем ты им всем? Свиму, Харану, да и… Камрату?.. А что – Камрат? Он, быть может, и хотел бы с тобой и Думарой поговорить, но так же, как и ты, наверное, дальше хабулина или где там его сейчас определили, шага шагнуть не может. Пойми, пока за нами с тобой и за ним охотиться Теском, лучше отсидеться в дуварах и нигде не показываться.

Теперь от её слов вздохнула Грения.

– Так надоело здесь! Никуда не выйти, никого не видеть, – на её глазах навернулись слёзы. – Так можно всю жизнь просидеть и никогда не иметь детей.

– Что, что?! – широко раскрыла глаза от удивления Гелина. – Каких ещё детей? Ты это… Тебе ещё всего двадцать три года… Пусть больше. А ты уже о детях!

– Тебе было всего двадцать восемь, а у тебя уже был Харан.

– Так двадцать восемь, а не двадцать три. И не будем же мы, надеюсь, тут отсиживаться пять лет.

– А если будем?

– Ну что ты, Грения! Скоро всё изменится. А не изменится, сбежим куда-нибудь, а?

– В руины! – глаза Грении засветились. – Соберём всех наших и… Нет, мы не сбежим, – закончила она грустно.

– Ещё как сбежим!

– А твой ребёнок?

– Какой ребёнок? – задохнулась Гелина.

– От Харана. Какой ещё? – надула губы младшая гита.

Гелина долго не могла прийти в себя. Что ждёт ребёнка, она сама узнала только что, а о том уже известно даже Грении.

– Откуда?.. Откуда ты знаешь?

– А, все знают, – будто о безделице поведала Грения. – Да и что в этом особенного? Вы с Хараном…

– Грения!… Что тебе дался Харан?.. Тебе вредно общаться с взрослыми женщинами.

– Я и без них всё знаю. Они такие же, как и ты. Только шепчутся. Вот Жариста…

– Это она тебе наговорила обо мне?

– Почему наговорила? Она вообще говорила обо всём. И ты тут ни при чём… В конце концов, должна я знать всё. Я тоже буду женщиной…

– Грения! – схватилась за грудь Гелина. – Слышал бы нас твой отец, он опять бы сказал, что мы – странное поколение… Он так говорил. Мол, последние примерно пятьдесят лет родятся люди, не похожие на своих родителей.

– Мы-то с тобой похожи, – недоверчиво произнесла Грения. – Что они, то и мы.

– Мы не похожи на них не лицами, а в другом. В нашем поведении, в мыслях. Мы, то есть наше поколение, меньше прячемся в домах и хабулинах, а выходим чаще на улицы и даже за койну. Будто бы стало больше опритов, как себя называют бандиты, а так же бойцов Тескома, хожалых, лесовиков и изгоев… Мы вот с тобой… И Харан, и Свим, и Камрат тоже такие. Непоседы. Из странного поколения. И даже этот дурак Зиберлан… Оттого его восстание.

– Он противный, – делая гримаску на лице, веско заявила Грения. – Всем улыбался, а глаза злые-презлые. Он всех укусить хотел.

– Он меня хотел. Но чтобы я, гита…

– Ну, да, с Хараном…

– Ты, Грения, ещё не знаешь, что такое любовь. В любви нет гит и ухропов, а есть двое – влюблённых друг в друга.

– Я знаю, не рассказывай.

– Да что ты знаешь? – Гелина округлила глаза и следом почти шёпотом спросила: – Камрат?

– Камрат, – так же не громко подтвердила Грения и поникла головой: – Он…

– Ой, Грения!.. Мы и вправду из странного поколения. Он же на пять или больше лет тебя моложе. И ростом ниже.

– Ну и что? Через тридцать лет, когда мне будет пятьдесят, – девушка помолчала, по-видимому, представила для себя вечность этих лет, – а ему сорок пять… Какая разница?

– Смотрю, ты уже всё обдумала. Бедная девочка… А как к тому относится сам Камрат?

– Поэтому мне его и надо видеть…

Жуперр мрачно рассматривал свои руки, свободно брошенные на стол. Ноготь большого пальца на левой руке расслоился, и белый его кант резко контрастировал с глянцем всего ногтя. Это сбивало руководителя Тескома с мыслей. Они так же расслоились, разбежались, являя то одно, то другое, отнюдь не приятные ощущения.

Тóлпы людей и путров проникли в город, оттого шёл уже десятый день усиленных поисков – и безрезультатно.

Мелькнул Еменков и снова исчез. Отец Гелины ведёт себя так, будто не его дочь была со Свимом и Камратом. Впрочем, он с самого начала не верил Присмету – мало ли что ему могло показаться. Были ещё Ольдим и настоящий торн…

– Ольдима не найдёте, – авторитетно заявил Присмет. – Он либо затаился в такой щели, что понадобиться год на поиски, либо он уже сбежал из города.

– Куда? – со слабой надеждой спросил Жуперр.

– Да хоть куда.

– В Сох?..

Если бы тескомовец знал, что всего в десятке канторов на глубине почти сотни берметов почти слово в слово повторяется разговор Камеи с Ольдимом.

– А что у тебя?

Тлуман поёжился. Жил он себе до не давнего времени, не тужил, исполняя роль правой руки Жуперра. Всегда был точен, краток и всеведущ. Любое распоряжение предводителя Тескома исполнял мгновенно, пока… Пока не началась эта дурацкая гонка за мальчишкой, а теперь не менее бессмысленный поиск его в громадном городе, изобилующим норами, подземельями, лазами и другими укромными местами, где может затеряться не только одиночка, но и целый гурт.

И вчера, и позавчера, и третьего дня он не мог порадовать Жуперра каким-либо обоснованным известием. Сегодня – тоже, если не считать одной странности, замеченной доброхотом, помогавшим тескомовцам.

– Он утверждает, что в дом Кате Кинга Кторы ночью вошло не менее двух десятков вооружённых людей. Дурбов.