Дэн Пласкин - Лазерный гусь

Борька оторвался от канапе и взглянул на чиновника.

– Вы его знаете?

– Кто же не знает Евгения Петровича? Его вся Москва знает! Такую светлую голову еще поискать. Разве вы не знаете, что он сделал для всего города? – с нотками удивления спросил чиновник.

– Для Москвы? Нет, не знаю…

– Да если бы не он, мы бы с вами нюхали нашу канализацию в те моменты, когда коллекторы не успевали ее перекачивать. Бактерии плюс химия! – сказал мужчина и с улыбкой поднял указательный палец вверх.

Борька узнал любимую фразу своего преподавателя и наставника профессора Громова. Эти слова он чаще всего повторял при лабораторных экспериментах, когда в результате получался неожиданный эффект: то вдруг спокойная вода забурлит желто-зеленым пламенем, то вдруг капелька цветного вещества, опущенная в активную среду, на глазах превратится в монстра, не убирающегося даже на лабораторном столе. Они вместе рассмеялись. Борька не успел расспросить подробности про канализацию, как дверь открылась, и всё тот же вежливый мужчина, видимо, секретарь, сообщил:

– К вам с кафедры.

– Пригласите, – тут же ответил чиновник, – Уже давно ждём.

В кабинет вошёл профессор Евгений Петрович Громов.

Борька встал. Поистине, сегодня выдался очень богатый день на неожиданности! Чиновник с кресла не оторвался, лишь приветливо махнул рукой и по-простому сказал:

– Чего как долго? Говорил же, давай машину пришлю.

Громов в ответ пробурчал:

– Знаешь же, что не люблю я всю эту казенщину. Да и на метро хоть кости размять можно. Ну, а спешка уже не нужна. Уже всё сделано, – последнюю фразу выделил, кивнув на Борю.

– Здравствуйте, Евгений Петрович, – сказал Борис.

– Здравствуй, Боря, – ответил Громов. – Всё у тебя хорошо? Вещи уже отдали? Прибор? Конспекты?

– В машине лежат, – ответил за Борьку чиновник. – Отвезут сразу на место.

Громов кивнул.

В дверь без стука опять вошел секретарь, неся чашку и чайничек. Поставил на стол перед профессором. Чиновник улыбнулся, посмотрел на Борю и сказал:

– Вот, приходится нам из-за твоего профессора отдельно заварку держать. Не пьёт он, видите ли, ни чая, ни кофе.

– А что там? – спросил Боря.

– Травы, – опередил с ответом Громов. – Из них, между прочим, получается отличный чай. Совершенно не такой, что вы пьете. У вас сплошная химия.

– И бактерии, – подхватил чиновник. Все посмеялись удачной шутке.

Чиновник взглянул на часы и засобирался уходить, опять же ловко одним движением накидывая пиджак.

– А что будет со мной? – решился Борька задать давно мучивший вопрос. Ему очень не хотелось возвращаться в камеру.

Чиновник остановился. Добродушное лицо вдруг стало серьезным. Он внимательно посмотрел в Борькины глаза и сказал:

– С вами? Останетесь работать. Много ли будет пользы, если вас упрятать за решетку? Вы больше сделаете, если будете под нашим наблюдением, но при этом занимаясь нужным делом. Только вот что: о вашей работе я попрошу особо не распространяться. Конечно, следователю вы обязаны были это рассказать и по неопытности также и сокамернику рассказали. Впрочем, с другой стороны, именно поэтому вы сейчас здесь, а не в камере. Но попрошу впредь быть аккуратнее. Обо всем остальном вам расскажет Евгений Петрович.

Он хлопнул по плечу Громова и ушел.

А Борька с уважением подумал, что профессор, оказывается, действительно далеко не последний человек в этой стране. И если этот, явно влиятельный чиновник, не остался дольше, то полностью доверяет Громову, либо они уже успели обо всем договориться. В любом случае доверие к профессору огромное. Оказавшись в более привычном обществе, Боря осмелел и начал задавать вопросы:

– Евгений Петрович, а кто он? – Борька кивнул на пустующее кресло.

– Ах да, ты же, Боря, телевизор совсем не смотришь, откуда тебе знать, – ответил с улыбкой Громов. И продолжил: – Это большой человек, от которого зависит очень многое в нашей стране. Хотя, мне кажется, это не самое главное для тебя. Тебе важнее понимать, что он всегда поддерживал нашего брата, то есть ученых разного рода, да и писателей тоже. Да-да, писателей. А ты попробуй напиши хорошую книгу, такую, чтобы читали и черпали из нее как из источника, что угодно: знания, призывы к действию, чувства, юмор, всё. Сколько трудов нужно! А сколько самому автору нужно знать! Думаю, что не каждый именитый ученый столько в голове сможет уместить. Много! – здесь он помолчал.

– Евгений Петрович, вы так говорите, будто сами взялись за книгу, – с легкой усмешкой сказал Боря.

Громов смутился, но виду старался не подать.

– Да какая книга! – он отмахнулся. – Баловство. Ну, оставим это. Сейчас нужно твой вопрос решать. Давай ты мне расскажешь очень подробно, что именно произошло. Всё без утайки. Естественно, меня больше интересует научная сторона, но, возможно, ненаучная прольёт гораздо больше света на твою историю и наметит нам порядок дальнейших действий.

Борька уныло посмотрел на поднос с канапе и печеньями. Поднос был пуст. Он вздохнул. Но, ничего не поделаешь, придется потерпеть.

– Постой-ка, – не дал заговорить профессор, заметив Борькину грусть. – Я вспомнил, нас же ждет обед. Здесь прекрасная столовая. Хотя, это и не столовая вовсе, а кухня, где есть не менее прекрасный повар. Давай-ка сначала перекусим. Тем более, что платить нам не придется. Наверное, нас уже ждут.

"Сегодня поистине самый счастливый день!" – подумал Боря Сыроедов.

***

К моему радостному удивлению, утренняя битва с Черноклювом прошла для меня без последствий. Ушибы не в счёт, а серьёзных травм не было. Возможно, если бы всё происходило на суше, то результат оказался бы плачевным, не в мою пользу, поэтому до конца дня я держался подальше от них обоих. И от Афродиты, и от ревнивого гусака. Да чёрт с ними и с этой натуралистикой! Пусть влюбляются, сколько их душа пожелает. Моя задача дождаться окончания охоты и улететь к Сыроедову. А для этого мне необходим здоровый организм без переломов и вывихов.

Сегодня гуси не улетели. По непонятной мне причине вся стая осталась ночевать на берегу озера. Они расселись кто где. Граф по-прежнему на самом высоком месте, на кочке. Графиня рядом с ним. Остальные, у кого не было пары, со своими семействами, либо поодиночке. Моё место на мыске уже заняла какая-то пара, и я не стал им мешать. Всё равно бояться некого. Такая крупная стая точно обнаружит кого угодно. У них наверняка же есть сторожевые гуси, по крайней мере так описывают в книжках. Один Граф чего только стоит. И я преспокойненько уселся рядом с кромкой воды на проталину и подвернул голову под крыло. Я был очень доволен, что у меня появился ещё один день на восстановление сил, не опасаясь, что стая опять улетит без меня. И я уснул.