Сергей Санин - Дорога в вечность. Иудей

Мысли прервал бас шефа:

– Повторяю вам, Колесников, это не статья, а мусор. И что это вы стоите с отсутствующим видом? Вы не понимаете о чем я говорю?

– Понимаю, Станислав Павлович, но если…..

– Тогда извольте взять то, что вы нацарапали, и пожалуйста, напишите что-нибудь нужное, чтобы это всеми читалось.

– Хорошо, я постараюсь, – согласился и вышел из кабинета..

Захлопнув за собой дверь, униженный, с ужасным настроением, он молча поплёлся к себе. Мысли роились в голове, как пчелы в улье.

«Так о чем же писать? Это, значит, «не нужно», а что тогда нужно? Сплетни об очередной звездульке, которая изволила с кем-то переспать? Несомненно это интереснее, чем голодные дети… В первый раз за свою журналистскую карьеру захотелось написать о чем-то важном и значимом. О том, что люди губят сами себя, что в наше время не читают поэзии, не интересуются литературой и позабыли о духовной близости, остался только секс… Зато для многих очень важно, кто победит в шоу «Давайте потанцуем». Но наплевав на прошлое, нельзя построить будущее!! Ведущие страны мира изготавливают новое и более мощное, более совершенное оружие, чтобы уничтожать всё больше и больше людей. Зачем? Неужели наши земные божки думают, что все свои капиталы утащат на тот свет, и там их встретят с распростёртыми объятиями? Не все можно приобрести за деньги! Господь денег не берет!!! Его нельзя купить или подкупить, и всем воздастся полной мерой».

С такими мыслями Костя вошёл в свой кабинет, сел за стол и попытался написать какую-нибудь очередную «пустышку» о даме, которая так любит свою собачку, что приучила её ходить в салон, где ей красят ногтики и делают причёску. Да, их, богатых не поймёшь!!!

«Рабочий день окончился, просьба всех покинуть свои рабочие места! Приятного всем вечера», – раздался голос по селекторной связи.

«Уже восемь вечера! Как время пролетело, – раздумывал, складывая бумаги в стол. – Да, завтра нужно будет напрячь всё своё серое вещество».

Спустившись на первый этаж, прошмыгнув через проходную, он очутился на мокрой мостовой. Дождь так и не прекращался весь день, ветер разносил листья, как почтальон газеты клиентам. Машины и их водители торопились по своим делам. Улица была ярко освещена и Костя побрёл по ней с надеждой остановить такси. Сил на общественный транспорт не было.

Зазвонил мобильный. Отогнав мрачные мысли, взял трубку:

– Да, слушаю.

– Привет, как прошёл день? Ты уже дома?

– Нет, – грубо ответил Колесников, – ещё в офисе, босс заставил отредактировать статью.

– Понятно. Значит мы сегодня не увидимся?

– Нет, я очень занят и буду поздно.

– Тогда ладно, – грустно ответила Вика,– до завтра.

– Пока, – промямлил он и сбросил вызов.

«Извини детка, сегодня мне никого не хочется видеть, кроме большого стакана с виски и телевизора».

Не поймав такси, он решил отправиться домой пешком. Наверное, так он убеждал себя проветрить мозги. Погружённый в свои мысли, свернул в свой пустынный дворик, усаженный клёнами и липами.

«Вот и арка, я почти дома, сумасбродный день. Что завтра? Ладно, не будем о плохом. Домой, скорее», – думал он, приближаясь к арке.

Зайдя в неё, заметил на другом конце темный силуэт, но спешить не перестал.

– Эй, друг, закурить не найдётся? – окликнул незнакомый голос.

– Не курю, – ответил журналист, двигаясь дальше.

– А зря, – раздался голос у Кости за спиной.

Адреналин стремительно ударил в голову. Руки автоматически сжались в кулаки.

«Не бойся, – думал про себя Колесников. – Страх – убийца разума».

Тёмная фигура впереди медленно приближалась. Расстояние сокращалось.

«Бей первым, – подсказывал внутренний голос. – Закрывай спину и не жди».

Костя сделал пару шагов навстречу, до боли сжав кулаки, и молниеносно ударил. Человек пошатнулся, отошёл назад, пару раз тряхнул головой и опять пошёл навстречу.

«Вот гад!» – звенело в ушах у Колесникова.

Подняв повыше руки, он стал двигаться к противнику, дабы нанести ещё один удар. Острая боль в затылке заставила забыть всё на свете. Он провалился в иной, тёмный мир, где нет страха, унижения и тревоги.

Сознание вернулось вместе с сильными ударами ногами по телу. Заставил себя открыть глаза и увидел три тёмные фигуры , которые с невероятной жестокостью его били.

– Вот тварь! Пацаны, он мне, кажется, нос сломал! – кричал тот, что бил сильнее всех.

– Шманайте по карманам и смываемся.

Стоящий справа шустро нагнулся и полез к Косте в карманы.

– Пацаны, мобила нехреновая, – прошипел он, продолжая рыскать дальше.

– Не базарь, менты услышат, шманай быстрее.

– Ха, братва, зацените – у него перс на пальце, походу не делявый, – сказал тот, кому сломали нос.

– Снимайте!

Перстень, который был у Колесникова на безымянном пальце, подарила ему мама на восемнадцатилетие. Для него он был символом молодости и дорогой памятью. Он не снимал его вот уже тринадцать лет. Из последних сил Костя попытался вырвать руку, но попытка была безуспешной. Почувствовав острую боль в области головы, он понял, что кольцо ему не спасти.

– Лежи, шакал, и не рыпайся! Димон, чего так долго паришься? Снимай и сваливаем, – доносились голоса в темноте.

– Да прилип перстень, как банный лист к заднице! Зараза!

Костя снова попытался вырвать руку из цепких лап шпаны.

– Да он заколебал дёргаться, паскуда! Дайте ему промеж глаз.

Острая боль пронзила тело – такая, что невольно наворачивались слезы. Безвыходность и злость рвали сердце изнутри.

– Отойдите от человека, безбожные окаянные псы! – послышался голос в нескольких метрах от лежащего журналиста.

Удары прекратились.

– Менты! – крикнул тот, который так безуспешно пытался стянуть перстень.

– Да чё ты впариваешь, какие менты?! Ты на него посмотри – у него платье, как у выпускницы школы, и мешок, как у бомжа. Какие на фиг менты?!

– Дед, свалил бы ты по-тихому отсюда, а то как бы тебе двигалку не перебили, – прошипел третий, которого до этого слышно не было.

– Как ты со старым человеком разговариваешь, сопляк? Был бы я твоим отцом, мигом бы на тебе лозу сломал. Пошли вон отсюда, стервятники! – прогрохотал бас старика.

– Всё, бомжара тупоголовый! Щас мы и тебя относкуем по полной, чтобы не гавкал громко.

Разъярённые парни двинулись в сторону деда.

С большим трудом Колесникову удалось подняться на ноги и упереться руками в стену. Боль мешала двигаться, каждый шаг давался с большим трудом. Он посмотрел на человека, который вмешался в драку, защищая его, и понял, что ему нужно помочь, иначе его ожидает та же участь.

Попытался сделать шаг, но острая боль сразу же остановила все попытки.

– Ну что, дедуля, страшно? – сказал, видимо, Димон.