Сергей Санин - Дорога в вечность. Иудей

Журавли… Опять улетают стройным клином в лучах восходящего солнца, вольные, красивые, сильные. Кто-то из них долетит и будет танцевать свою песню любви, а кто-то… Нельзя ли остаться навсегда в своих краях? Нет же, нужно каждую осень подниматься в небо и, жалобно крича, прощаться с нами, оставляя за собой тоску и плохое настроение.

Да… Утро сегодня не сулило ничего хорошего. Наверное и день такой же будет. Да ещё шеф выводит из себя претензиями и придирками:

– И что за глупость в очередной раз ты принёс, Колесников?

«Я хотя бы что-то принёс и что-то написал, в отличие от тебя. Сидишь тут целый день на заднице и ничего не делаешь, только придираешься и кричишь на подчинённых», – очень хотелось ему ответить.

С этими мыслями началось утро журналиста Константина Колесникова.

Настроение соответствовало погоде за окном: сырость, дождь… Тоска да и только. Ничего делать не хочется. Да у всех, наверное, так. Хотел бы я увидеть дурака, который в это время желал бы вылезть из-под тёплого одеяла и выйти на улицу. Радует хотя бы то, что на работу добираться всего минут пятнадцать. Вот Сашке Дуганову ехать через весь город на трамвае – повезло так повезло! Он, наверное, вообще застрелиться готов. Как назло, и машина в ремонте. «У вас неполадки с трансмиссией», – вспомнил он слова мастера. Как же! Очередной способ срубить с честного журналиста денег за ремонт…

«Оптимистические и весёлые» мысли Кости прервал телефонный звонок.

«Опять Вика», – догадался и взял трубку. И не ошибся – это была она.

– Привет, Костенька, доброе утро! Как настроение?

– Нормально, – соврал он. – И чего тебе не спится в такое время?

– Просто хотела начать день с общения с тобой.

– Понятно, – пробубнил Костя, тупо уставившись на луч солнца, который пытался прибиться сквозь тяжёлые дождевые тучи.

– Может, сегодня вечером встретимся? – спросила Вика своим медовым голоском.

«Да уж! – подумал Колесников. – Сегодня шефу статью сдавать, а этот жирный боров как всегда будет недоволен».

– Посмотрим, – ответил он – сегодня у меня тяжёлый день.

– Ну ясно. Удачи тебе, солнышко! Не падай духом, я тебе вечером позвоню.

– Договорились. Пока, – попрощался Костя и положил трубку.

«Не падай духом»!.. Легко сказать, когда твоя работа заключается в том, чтобы целый день мотаться по городу, что-то выискивать, высматривать, находить материал для очередной статьи. Потом уставшим, вымотанным и промокшим до нитки приезжать в офис и, жизнерадостно улыбаясь, идти на ковёр к боссу, видеть недовольную физиономию и слушать очередные упрёки.

«Ох уж эти женщины», – улыбнулся сам себе надевая длинное чёрное пальто.

Через двадцать минут Колесников стоял возле офиса, на котором красовалась надпись: Издательство «Вестник недели». Очень неохотно заставил себя переступить порог и войти в тёплое помещение.

– Привет труженикам четвёртой власти, – услышал он грубовато-хрипловатый голос.

– Привет, Саня, – ответил с неохотой.

В этот пасмурный день он бы предпочёл закрыться в квартире, не слышать никого и не видеть, а уж тем более Александра Савельева, который был ему должен триста зеленых и каждую неделю божился вернуть долг.

– Как настроение? – спросил охранник.

– Да вроде ничего, если бы только не погода.

– Да ладно тебе, не хандри! Смотрел я с утра прогноз, обещали к полудню солнце, – радостно ответил Савельев.

«Ну да! Они наобещают… Метеорологи ошибаются каждый день регулярно, а ты, дурень, им веришь» – мелькнула мысль у Колесникова.

– Угу, – буркнул он в ответ, нажимая кнопку лифта.

– Удачного дня, Костя! – крикнул вдогонку охранник.

– И тебе того же.

Приехал лифт. Без особого энтузиазма он вошёл в кабину и нажал кнопку третьего этажа. Лифт медленно и плавно поднимался. Вскоре Костя уже входил в свой кабинет – небольшой, но очень уютный и тёплый. В нём хотелось бы работать, если бы не шеф.

«Так, с чего начать? Статья вроде закончена, WORD ошибок не нашёл, да и сам текст легко читается», – раздумывал журналист.

Мысли прервал вызов, который исходил из небольшого аппарата, стоящего на столе. Подняв трубку, услышал голос секретарши: она сообщила, что шеф ждёт не дождётся встречи с ним.

– А что стряслось? – спросил он, чувствуя неприятный холодок где-то внизу живота.

– Точно не знаю, не уверена. Но думаю, что вчерашнюю статью зарубили.

– Хорошо, иду, – сказал голосом, похожим на голос смертника, добровольно согласившегося на расстрел.

Выйдя из кабинета и пройдя по коридору, поднялся по крутой мраморной лестнице потом через холл – и вот они, долгожданные апартаменты шефа с золотистой табличкой: «Генеральный директор».

Постояв возле двери пару минут, собравшись с мыслями и взяв себя в руки, Костя легонько, как воришка, постучал в дверь.

– Войдите, – услышал громкий голос Станислава Павловича Зубра.

Набрав воздуха в грудь, Колесников толкнул дверь и вошёл. Он оказался в просторном кабинете. Шеф сидел в глубоком удобном кресле за большим дубовым столом и внимательно из-под очков смотрел на вошедшего. Позади него на стене красовались фотографии в рамках, на которых он пожимал руки знаменитостям. В правом углу кабинета располагался прозрачный шкаф – в нем хранились разного вида кубки; по обе стороны от стола стояли мягкие кресла.

Увидев, кто к нему пожаловал, не говоря ни слова, Станислав Павлович схватил со стола листы бумаги и стал приближаться к Косте с решимостью разъярённого тигра, готового через секунду кого-нибудь убить.

– И это, по-вашему, статья, которая достойна быть напечатанной у меня в газете?! Это полная хрень! – возмущённо спросил и сам же ответил на свой вопрос босс. – Кого, скажите мне на милость, в наши дни интересует вопрос о деградации человечества в 21-м веке? Нам нужна интрига, чтобы поднять рейтинг нашего издания! А вы что намарали, Колесников? Просматривая эту статью, я не мог понять, какой дурак её написал! Понимаете, к чему я веду?

– Да, шеф, – со злостью ответил Костя.

– Это не статья, а клочок никчёмной бумаги, которая годится лишь для того, чтобы использовать её для другой надобности!

«Эх, отдал бы всю зарплату за месяц, только бы хоть раз врезать по роже этой жирной свинье! Вот бы я его отходил за милую душу! Сколько можно пить кровь? Я знаю, что тебе нужны деньги, деньги и ещё раз деньги. А другим? Может, хоть кто-то обратит внимание на детей-наркоманов, на алкоголиков, которых, как сломанную вещь, выбросили из дома. На стариков, ищущих в мусорных контейнерах кусочки грязного хлеба. Неужели это никому не нужно? » – думал Колесников, выслушивая недовольную тираду Станислава Павловича.