Мишель Дарби - История Лоры Виттеншлегер

Заканчивался кратковременный отдых молодого доктора одинаково: расстегнув ворот рубашки он жадно, как рыба, выброшенная волной на сушу, жадно ловил ртом воздух и вертел из стороны в сторону головой, перекладывая ногу на ногу, а затем вставал из-за стола и, заложив руки за голову и прогнув назад спину, судорожно пытался вспомнить жену и начинал искусственно жмуриться как-бы доказывая сам себе удовольствие, которое он испытывает при виде ее. Но на внутреннем экране в это время обычно шли помехи, настроиться было чертовски сложно… В конце концов милое, по-матерински улыбающееся лицо Маргариты вынуждено было появиться. При этом пульс доктор снова приобретал нормальную частоту, со спины уходила волна желания. Образ жены сменялся мгновенно образом сына и почему-то Родины-матери.

«Я вылечусь от этой заразы», – обещал себе не однажды Игорь. С рождением дочери видение медсестры-стервы стало реже и реже посещать его. Мысли Игоря постоянно витали возле стеклянного колпака с подключенными к нему трубочками и проводами.

В Киев пришла настоящая весна с буйно цветущими каштанами, звонкоголосыми воробьями.

Маргарита, проводив мужа на работу и сынишку Вовочку в детский садик отправлялась на традиционную утреннюю прогулку. Старинные дома с отреставрированными фасадами, спешащие на службу киевляне, машины, поливающие асфальт… Город медленно пробуждался.

Незабываемым для Маргариты оказалось девятое мая. И не только потому, что Украина отмечала очередную годовщину победы над фашистской Германией, а и потому, что в этот день наконец Аннушка будет дома.

Молодое семейство Ветковских жило на Печерске на бульваре Леси Украинки в одном из суперсовременных домов, стоявших недалеко от Печерского моста.

Маргарита проводила взглядом выехавших со двора на «Волге» Игоря и Вовочку и пошла к памятнику Леси Украинки, чтобы потом повернуть по Московской улице в сторону метро «Арсенальная» и свернуть к Ботаническому саду на Печерске. В хорошую погоду Маргарита позволяла себе спускаться к Днепру. Весной это было особенным удовольствием: свежесть реки, распускающаяся сирень…

Раньше они с Игорем часто приходили туда вдвоем. Маргарита загадала, что как только Аннушка окрепнет, они обязательно отправятся на прогулку семьей.

После обеда, вернувшись пораньше с работы, Игорь заехал за женой, и они поехали забирать дочь из больницы.

Дома крошку ждала детская, которую оборудовали в одной из комнат для гостей. При выписке Анна весила два килограмма девятьсот граммов. Она уже дышала самостоятельно и часто попискивала, как котенок.

Игорь с женой получили «пакет» с ребенком на руки, внимательно выслушали рекомендации врача-педиатра, того самого пожилого и с сединой, который более месяца тому назад сопровождал в детское отделение сидевшую в инвалидной коляске Маргариту и ее отца.

Дома Аннушку распеленали. Мать приготовилась переодеть ее и накормить.

– Она у нас какая-то сине-фиолетовенькая, – сказал Игорь и вопросительно посмотрел на жену.

– Ни-че-го… – тоненьким голоском протянула Маргарита, доставая из пакетика подгузники, – скоро побелеем, порозовеем. Да, маленькая?

Аннушка как-то по-птичьи крякнула и пошевелила крошечными пальчиками на ручках.

– Вовка не был такого цвета, – не унимался Игорь.

Маргарита прикрыла ребенка белоснежной салфеточкой и внимательно посмотрела мужу в глаза.

– Ты же сам врач, дорогой! Ну зачем ты говоришь глупости? Ну какая разница? Ты помнишь какого ты был цвета, когда родился?

– Я в ее возрасте еще у мамы в животе сидел.

– А сейчас детки ранние. Поищи в библиотеке литературу на тему преждевременных родов. Есть случаи, когда выживают даже пятимесячные эмбрионы, а нашей было шесть с половиной месяцев почти.

– То бывает в Америке, а не на Украине.

Маргарита убрала салфетку и осторожно завернула ребенка в лёгонькое одеяльце с кружевами.

– Я не понимаю, Игорь: ты не доволен?

– Я счастлив! – Искренне возразил муж и взял на руки новорожденную. – Она ведь будет хорошо учиться, да?

– Если в папу с мамой пошла, то-да. Или ты сомневаешься?

– У нее было нарушено кровоснабжение головного мозга. Возможно, в развитии будет отставать.

Маргарита забрала ребенка и громко возмутилась:

– Ты ненормальный какой-то, ей-богу! Надо верить в лучшее, а не строить предположения. «Возможно», «А если» и все такое… По-твоему, лучше, если бы девочка умерла? Что-то я тебя не понимаю. Или «эта женщина» тебя снова с пути истинного сбивает?

Игорь не выдержал и резко ответил, словно убеждая сам себя:

– Ревнивая баба! Запомни раз и навсегда: у меня семья. Я – отец двоих прекрасных детей. У меня красавица-жена, ты то есть. У меня нет времени заниматься глупостями, тем более думать о каких-то там женщинах. Особенно красивых.

Аннушка, разбуженная голосами родителей, снова как-то странно заплакала, но Маргарита дала ей приготовленную заранее бутылочку с молочной смесью, и она успокоилась.

– Она еще очень маленькая, – ласково заключил отец, – крошечная совсем. Главное – она у нас есть. Окрепнет.

В дверь зазвонили. На пороге стояла Ксения с букетом белых тюльпанов.

– Проходи, мам, – пригласил ее Игорь и помог снять нежного персикового цвета нарядный плащ, повесил его на плечики в шкаф в прихожей. – Жена в детской с малышкой.

– Да, да! – Радостно засветилась «дважды-бабушка» и поспешила к невестке.

Маргарита покормила дочь и положила ее осторожно в кроватку, чтобы снова не разбудить.

– Поздравляю! – Торжественно, полушёпотом произнесла Ксения и отдала ей тюльпаны.

– Пойду поставлю в вазу. Вы посидите…

– Я уехал за Вовкой! – Сообщил Игорь, на минуту войдя в комнату. Он прижал палец к своим пухлым губам и на цыпочках вышел в коридор.

– Пока, пока! – Жена чмокнула его в щеку.

Он же взял ее за локти и нежно поцеловал в губы.

– Спасибо, милая… за дочку. Я вас всех очень люблю.

Маргарита улыбнулась и закрыла глаза. Она была счастлива.

Пока она занималась букетом и разговаривала по телефону с позвонившим из Испании отцом, Ксения с интересом рассматривала внучку, почему-то вслух обращаясь к своему мужу Дмитрию: «Вот видишь, Дима, теперь мы с тобой дважды бабушка и дедушка. Как жаль, что тебя нет рядом. И я не знаю, видишь ли ты или нет эту девочку. Она такая крошечная, что ты себе представить не можешь. Очень, очень маленькая. Миниатюрная. Она много спит и плачет, словно котенок мяукает».

Ксения села на софу, стоящую рядом с детской кроваткой и начала рассматривать свой недавний свежий маникюр.

– Ты поедешь на концерт Элеоноры, Риточка? – Спросила она невестку, когда та вернулась в детскую с тюльпанами в вазе.