Михаил Дубцов - Из хроник вечности

У ворот, под навесом, наскоро сделанным из сушеных пальмовых листьев и нескольких палок, лежали два гоблина. Один из них при ближайшем рассмотрении оказался старостой.

– Приветствую тебя, уважаемый, – начал Регонд. – Разреши представиться: мое имя Регонд Вебрийский. Могу я узнать твое?

Староста встал и слегка поклонился:

– Я Крушак, рад знакомству с еще одним человеком.

– Как раз о людях я и хотел с тобой поговорить. Не мог бы ты рассказать подробнее о том синем человеке, который вас всему научил?

– Всё, что знал, я уже рассказал твоему другу, – гоблин растерянно развел лапами.

– Ну, может, хоть что-нибудь?

Гоблин почесал в затылке, поскреб бородку, после чего виновато сказал:

– Прошу простить меня, но я больше ничем не могу вам помочь.

– А что ты говорил о пещере дракона? – решил я повернуть разговор в другое русло.

– Ну… легенды наши повествуют, что давным-давно жил на этой земле дракон, но никто не знал, где его логово. Его замечали у озера в оазисе, но пещеру, в которой он обитал, никто не видел. Потом в оазис пришли людоеды и поселились там, и приблизиться к нему стало вовсе невозможно.

– А далеко этот оазис? – поинтересовался Регонд.

– Он на другом конце аллода, примерно в полудне пути отсюда.

– Как до него добраться? Может, дадите нам проводника?

– Извини, человек, но у меня сейчас каждый гоблин на счету. А к оазису идти я вам вообще не советую. Говорю же, людоеды там.

– Я м-м-могу п-п-проводить! – Пу-Го выскочил как из-под земли. – От м-м-меня п-п-пользы м-м-мало, а ок-к-крестн-н-ности я з-з-знаю, в-в-весь остров из-з-злаз-з-зил.

– Иди, – Крушак только лапой махнул. – Может, свернешь себе шею, хоть жить спокойней станет.

– Я сейчас возьму свою дорожную сумку, и можем отправляться.

– А я в-в-всё уж-ж-же п-п-принес! – радостный Пу-Го достал из-за спины сумку Регонда.

– Может, подождете, пока жара спадет? – сказал Крушак.

– Я их в-в-вдоль скал п-п-поведу, там м-м-можно н-н-найти тень, а воды я уже н-н-набрал.

– Тогда в путь. – Регонд перекинул сумку через плечо и пошел к воротам.

Нам ничего не оставалось, как последовать за ним. Выйдя из поселка, мы пошли на закат. Скалы были отвесными и вздымались прямо из песка шагах в десяти от нас, теряясь где-то в облаках. Мы старались не подходить к ним слишком близко: получить по голове каменным осколком не очень хотелось. Идти было непросто даже мне, что уж говорить о Регонде. Маг начал задыхаться уже через полколокола. Солнце палило нещадно. Я повязал на голову какую-то тряпку, которую дал мне Пу-Го. Регонд накинул капюшон своей мантии, рукавом которой он то и дело вытирал пот, градом катившийся со лба.

Через два колокола ходьбы я понял, что еще немного, и я просто свалюсь с ног. Песок был везде: в каждой складочке одежды, в сапогах, в волосах. Он забирался в каждую щелочку доспехов, которые тяжелели с каждым шагом. Кираса нагрелась так, что до нее невозможно было дотронуться. Регонд шел еле живой. Он падал, не пройдя и десятка шагов, с трудом поднимался и шел дальше. Только на Пу-Го жара, казалось, не производила никакого впечатления. Он бежал рядом со мной и рассказывал последние новости. Так я узнал, что два дня назад у старосты опоросилась свинья, и он теперь самый богатый в деревне. А Уршак научился добывать из камня металл. Когда все новости закончились, Пу-Го стал просто рассуждать о жизни. Похоже, в деревне его никто не слушал, а общительная натура гоблина искала слушателя – и нашла его в моем лице.

– Всё! Привал. – Я повернулся к Пу-Го.

– П-п-привал т-т-так п-п-привал. – Наш проводник огляделся и словно что-то прикинул в уме. – Т-т-тут н-н-нед-д-далеко, шаг-г-гах в ста, есть п-п-пещера. Там п-п-прохлад-д-дно и м-м-можно п-п-передохнуть, т-т-только надо б-б-быть ос-с-сторожными, тут н-н-недалеко гн-н-нездо г-г-гарпий.

– Ну, веди к своей пещере.

Я оглянулся. Молодой маг упал шагах в пяти от меня – силы оставили его окончательно. До скал я нес его на себе. Пещера оказалась небольшой расщелиной. Сначала я затащил внутрь Регонда, посадив его к стене, затем сел сам. Здесь было прохладно и темно. Пу-Го примостился рядом и начал разглядывать камешки, усеивающие пол. Через несколько минут Регонд открыл глаза и посмотрел на меня измученным взглядом. Я протянул ему бурдюк с водой. Всего у нас их было четыре. Один уже опустел, и второй скоро должен был последовать за ним. Маг пил жадно, большими глотками. Напившись, он заткнул бурдюк пробкой и передал обратно мне.

– Слушай, Регонд! Зачем ты таскаешь с собой эту сумку, что там у тебя такого ценного?

– Да нет там ничего особенного. – Он снял с плеча котомку, положил на колени и принялся рассматривать содержимое. – Вот пара свитков по философии. Трактат о размножении людоедов…

– А он-то тебе зачем?

– Не знаю, – Регонд пожал плечами. – Просто интересная вещь, еще и с картинками. Так… А это что? – Молодой маг вынул из сумки небольшой сверток. – Ты смотри! Не забыл! Это же подарок учителя, который я обещал передать. Наверное, положил его, как только вернулся в свою комнату. Теперь будет с чем явиться к уважаемому господину Ютару.

Мы отдохнули и набрались сил. Можно было двигаться дальше. Отойдя от пещеры на десяток шагов, Пу-Го вдруг остановился, задрав голову вверх. Мы последовали его примеру. На фоне чистого голубого неба отчетливо виднелись три большие черные точки. Они росли, и вскоре я смог расслышать хлопанье крыльев и отрывистый крик, похожий на птичий.

– Г-г-гарпии! Спас-с-сайтесь! – Пу-Го вцепился в мою руку и потащил назад к пещере.

До расщелины оставалась пара шагов, когда что-то сбило меня с ног. Регонд всё же успел добежать и теперь что-то шептал, стоя в проходе. Одним рывком я оказался на ногах. В нескольких метрах надо мной в воздухе зависло нечто. Создание с телом женщины, покрытым перьями, ноги были вывернуты суставами назад и заканчивались птичьими когтями, а вместо рук были крылья. Именно так я себе их и представлял. Еще одна гарпия зависла в отдалении. Третья улетала в сторону пустыни, унося в когтях Пу-Го.

Всё произошло внезапно. Регонд выкрикнул что-то шипящее и вскинул руку в сторону улетающей твари. С его пальцев сорвались голубые искры, слившиеся в клубок. Этот сгусток энергии врезался в гарпию. Послышался протяжный крик, и хищница мешком упала на землю.

Я же едва успел увернуться от смертоносных когтей. Сбившая меня тварь решила вновь попытать счастья и обрушилась на меня, как ястреб на кролика. Промахнувшись, гарпия недовольно заклокотала и снова ринулась на меня. На этот раз я отскочил в сторону, успев схватить это чучело за ногу. Она этого явно не ожидала. Ее отчаянная попытка поднять меня в воздух ни к чему не привела: в доспехах я был слишком тяжел. Не дав ей опомниться, я обрушил на ее спину клинок. Меч разрубил позвоночник, рассек внутренности и вышел из брюха. Третья гарпия решила поспешно отступить, вероятно, здраво рассудив, что лучше быть живым трусом, чем героическим трупом.