Дмитрий Янковский - 28 лет спустя. Цикл ГРАНЬ

Наверх вел спиральный пандус, вырубленный прямо в породе, но Кирилл, поднявшись по нему до самого верха, не запыхался и не взмок, не смотря на жару. Тело его было не по возрасту крепким, а мышцы буграми ходили под тканью футболки.

На площадке, огороженной перилами из металлических труб, дежурили трое мальчишек, всем по тринадцать-четырнадцать лет. Увидев Кирилла, они вытянулись по струнке.

– За время дежурства замечено пылевое облако на северо-востоке! – доложил старший из них. – Принадлежность неизвестна! Скорость точно не известна. Продолжаем наблюдение.

Кирилл вспомнил, как не нравилась ему армейская дисциплина, установленная сначала отцом, а затем в бункере, где они с мамой пытались спастись от вируса. Но стоило самому взять власть в руки, необходимость дисциплины сделалась очевидной.

– Ясно. – Кирилл кивнул. – Дай бинокль и готовь телескоп.

Глянув в бинокль, Кирилл ощутил заметное облегчение. Пылевое облако над горизонтом было довольно большим, как раз таким, какое должны оставить катящиеся по пустыне буера. В случае нападения диких, пыли было бы значительно меньше. Если они не нашли способ объединиться и собрать целую армию. Что весьма сомнительно. Впрочем, если там армия диких, то понятно, почему группа Макса опаздывала на два часа. Другим объяснением могла быть поломка буера, но Кирилл давно следовал правилу, что надеяться надо на лучшее, а готовиться к худшему.

Мальчишка-наблюдатель Открыл большой деревянный кейс, достал из него азимутальную монтировку для телескопа, разложил треногу, а затем установил на нее высокоапертурный рефрактор с оборачивающей призмой для удобства наблюдения за наземными объектами. Держать телескоп на монтировке постоянно было нельзя – вездесущий песок неизбежно замутнял линзы и забивался в зазоры фокусировочного механизма.

– Видны мачты! – сообщил мальчишка, глянув в окуляр телескопа. – Это наши!

У Кирилла отлегло от сердца.

«Все же там буера, – подумал он. – Просто поломка. Обычная поломка».

Но между тем глубоко внутри что-то царапнуло, вызвав ощущение непонятного разочарования. Вроде все хорошо, но Кирилл не мог отделаться от мысли, что добрая весть о показавшихся из-за горизонта мачтах убила в душе какую-то неясную надежду. И лишь через несколько секунд стало ясно, что это была надежда на какие-то изменения. Именно эта надежда когда-то побудила Кирилла покинуть бункер, не смотря на страх заражения. Она не давала сдаться, когда мутировала Рита после трех лет жизни вместе. И она же позволила устоять, когда погиб Вадим Семенович, которого Кирилл по собственной воле принял за отца. Надежда на изменения, на шансы. Но чем больше проходило времени, тем меньше от нее оставалось. И через двадцать восемь лет поселок выживших, сохранивших искру цивилизации, превратился в поселок обреченных. Потому что, не смотря на все надежды, не менялось решительно ничего.

Шли годы, Кирилл зачал множество детей со многими женнщинами, давая Клану шансы на выживание, он хранил в себе знания старого мира, превращая их в умения для других. Но он старел. И когда смерть заберет его, Клан обречен. Потому что всего лет за пять от знаний и умений ничего не останется в быстрой смене поколений. Клан неизбежно покорят дикие, мужчин убьют или обратят в рабов, женщин разберут по гаремам, чтобы нежностью их тел скрасить бессмысленное существование нового мира и продлить агонию человечества бурным деторождением.

Стоило Кириллу об этом подумать, наблюдатель выкрикнул:

– Верблюды! С нашим караваном едут трое диких верхом! Макс держит удобную для всадников скорость.

Кирилл не поверил ушам. В самом прямом смысле. В первую секунду он решил, что под действием невеселых мыслей впал в дремотное состояние, и ему выкрик послышался. Кирилл помотал головой, но ничего не изменилось.

Чувствуя, как разгоняется сердце, он шагнул к телескопу, отстранил мальчишку, вернул ему бинокль, а сам прильнул к окуляру мощной оптики. Воздух дрожал и плыл волнами, сильно скрадывая подробности, не смотря на широкую апертуру объектива. Но всадников было видно отлично, и сомнений не было, что это дикие. При этом Макс не проявлял ни малейших признаков беспокойства, а главное, он шел бакштагом, намеренно держа комфортную для чужаков скорость, не пытаясь от них оторваться.

– Мне нужна с ними связь! – приказал Кириил.

– У нас радиовидимость двадцать пять километров с мачты, – мальчишка мотнул головой в сторону металлического шеста. – Минус помехи. С учетом их скорости, минут через двадцать будет связь.

– Вызывайте прямо сейчас, – велел Кирилл. – Как ответят, сообщите.

Другой мальчишка забрался под брезентовый чехол, укрывавший ценное оборудование от песка, вытащил из под него военную рацию с длинной антенной и телефонной трубкой, включил, и принялся вызывать группу Макса. Сам Кирилл вызвал штаб на ультракоротких волнах по висевшей на плече рации. Он сообщил дежурному по штабу о ситуации и велел оповестить генералитет о возможной необходимости собраться.

Сам Кирилл испытывал предельное удивление по поводу увиденного. В нем глубоко, так же, как и у Макса, сидело представление о невозможности пересечения интересов диких и людей Клана. Можно было допустить, что дикие заинтересованы в людях Клана. Но что людям Клана могло понадобиться от диких? Гадать было глупо, но через полчаса сквозь помехи солнечной активности пробился голос Макса.

– Я Макс, вызываю Площадку. Площадка, ответьте Максу!

– На связи Площадка! – ответил радист. – С нами Кир. Передаю связь!

Кирилл присел возле радиста на корточки и принял массивную эбонитовую телефонную трубку.

– На связи Кир, – произнес он. – Визуально наблюдаю диких в ваших рядах. Что случилось?

– Ну, главное, что мы порожняком идем. Без солярки. Есть потери. Двое убитыми.

У Кирилла заныло сердце, хотя он знал, что Макс жив.

– Кто?

– Двое стрелков, из новеньких. Их прыгуны накрыли неожиданно, при отступлении. И Виктор мутировал.

– Вот черт! – выругался Кирилл, но, на самом деле испытал неприятное самому себе облегчение, что среди жертв нет Бориса. – Откуда там мутанты?

– Из провала, – ответил Макс. – Чуть ли ни под ногами асфальт просел, у самой заправки. Но солярки и так почти не осталось. Видать, близко проходил канализационный тоннель. Мюты же, чтоб им неладно было, еще ведь и роют ходы во все стороны. Вот, скорее всего, вода начала подтекать под стальную емкость хранилища, та проржавела, и топливо начало уходить. Ну и кирдык ку-ку. Они ломанулись из провала, пришлось отступать.

– Дикие откуда?

– А это знак божий, – спокойно ответил Макс. – Без всяких шуточек и преувеличений. Мы остались без топлива. Дикие, видать, наблюдали за нами, передали эту весть шейху Саиду, тот снарядил отряд с собой во главе и рванули за нами, да еще с белым флагом.