Макс Фетт - Орион: Око земли

Толстяк настоял на еще одном человеке год назад, когда пожаловался на огромное количество цифр, с которым приходится работать. На самом деле он переложил свою часть дел на плечи еще одного незатейливого паренька. Мортимеру была известна сия махинация, но пока в банк поступали средства от некогда великой семьи, он закрывал на это глаза. Помимо них на собрании присутствовал начальник стражи и четверо багровых мечей, по два у каждого входа.

Те, кто не так давно достиг тридцати лет и получил место в совете, бурно обсуждали насущные вопросы, с важными лицами кидаясь друг в друга аргументами. Им казалось, что каждый из них прав и именно его идея может помочь государству, тогда как более старое поколение, повидавшее на этом посту такого, от чего молодые могли всерьез задуматься о работе пекаря, тихо возвращались на свои места, погруженные глубоко в собственные мысли.

Мортимер выждал момент, пока все не усядутся.

– Прошу вашего внимания, – начал он. Все замолчали и обернулись к нему. – Мне незачем вновь рассказывать вам о текущем положении дел, поэтому перейду к сути. Я предлагаю отправить ближайшим паровозом одного человека в Крёнгард для получения нужных нам ответов. – Полицейский стоял смирно, округлив белые, как снег, глаза, понимая, что речь идет о нем. – Есть две причины, почему мы должны поступить именно так: Во-первых, мы задействуем минимум ресурсов и сможем пустить их на восстановление города, что в данный момент является делом первостепенной важности. Во-вторых, один человек не вызовет столько подозрений и недовольства среди прихожан в Крёнгарде, сколько отряд вооруженных солдат, сверкающих нашим знаменем, – Мортимер замолчал в ожидании реакции на предложение. Без сомнений, его голос имел больший вес, нежили любой другой, но без поддержки большинства, а именно трех гильдий, его план оставался набором пустых слов.

Франк учтиво кивнул на заявление главы совета, тем самым давая понять, что принимает его план. Денс не сразу отреагировал на происходящее. Пока Мортимер говорил, он записывал что-то в планшет, то и дело обновляя чернила на пере, окуная его в колбу. Очнулся ученый только, когда одна из помощниц пихнула его в бок. Он тут же встрепенулся и ошарашенно посмотрел на главу совета.

– Да-да, я за, – протараторил он и тихо обратился к помощнице. – А о чем речь?

– Мы поддержим вас, – неожиданно для всех заявил Лайн.

Патриарх уже не обладал той властью, коей могли похвастаться его предшественники. Во время общих голосований он всегда оставлял голос напоследок, чтобы показать значимость, но в глазах остальных он всего на всего тянул время и всех раздражал. Ни о каком доверии в его неожиданном заявлении не шло и речи, но стараться вытянуть его мотивы в присутствии совета сулило новым конфликтом, тратить силы и время на который не хотелось. Мортимер уже давно отрекся от веры и предпочитал ей науку.

Болн не стал поднимать руку по одной простой причине: все это время он перешептывался с помощниками, постепенно краснея от копившейся злости. Его возмущало, что Парнс умолчал про свободных людей.

Молчание же Горна никого не удивляло. Почти каждый раз он предпочитал не участвовать в дебатах, если вопрос не касался напрямую его или его ремесла, но даже в таком случае за него говорили двое его подмастерьев. Вместе ними сидел на месте, пугающе синхронно поглаживая подпаленные рыжие усы, переходящие в бакенбарды.

– Прекрасно, – продолжил Мортимер и повернулся к оцепеневшему полицейскому. – Раз большинство за, думаю, что вам следует представиться, – полицейский встрепенулся и выпрямился во весь рост.

– Сержант Маркус Тейн, милорд, – он поклонился и осторожно выдохнул так, чтобы никто из присутствующих не заметил.

В помещении моментально зародился гул из перешептываний удивленных советников. Их основой послужил всего один вопрос: является ли Маркус Тейн сыном Зигмунда Тейна?

Мортимер задумался. Если бы у этого самоуверенного исследователя появился преемник, то он первым делом разослал бы сотню заводных птиц во все уголки Ориона, чтобы оповестить каждую крысу о ребенке, который продолжит его дело. Он лично знал исследователя и прекрасно представлял, каким может быть его отпрыск. Под это описание совершенно не подходил образ полицейского, однако нотка сомнения засела в уголке.

– А ты случаем не сын…

– Нет, – прервал задавшего вопрос советника Маркус, что весьма рассердило первого.

– Кто тебе давал право перебивать, когда к тебе обращаются? – Болн медленно поднялся со стула. Его лицо вместе с тремя подбородками покраснело, а распухшая от жира рука ударила по столу. Маркус сделал шаг назад и склонил голову.

– Я виноват, господин. Этот вопрос мне задают не в первый раз, и поэтому я решил…

– Да мне наплевать, что ты там решил! Считаешь, что раз тебя вызвали в совет, то ты теперь особенный?

– Простите, господин, я не хотел…

– Твоя мать тоже тебя не хотела, но ты ведь здесь.

– Закрой свою пасть, боров! – Парнс вскочил с места. – Да он больше достоин находиться здесь, чем ты! Твой отец был настоящим человеком и превосходным лидером, а ты лишь позоришь его гордое имя.

– Ах ты, отрыжка кошачья! Приплетать моего отца вздумал, да? – он протер рукавом обслюнявленные губы и улыбнулся во все зубы. – Как там твоя жена поживает, а? Я слышал от помощников, как она прекрасно их обслужила два дня назад, – Парнс ударил кулаком по столу, от чего ноги Болна слегка подкосились.

– Не смей приплетать сюда мою жену, мразь!

Остальные сохраняли нейтралитет и ожидали реакции главы совета.

– Парнс его на сервелат пустит, – прошептал один из прислужников Лайна, на что сам патриарх не ответил.

– Господин Парнс! – взял слово Мортимер. Взгляд начальника стражи перешел на главу совета.

– Да, милорд, – ответил он, сделав секундную паузу между словами.

– Вы объясните Маркусу, как добраться до Крёнгарда, – Болн заулыбался и, прищурив глаза, откинулся на спинку стула.

– А вы, господин Болн, лично соберете провизию ему в дорогу.

– Но господин!.. Но милорд! Для этого есть рабочие на складе, – он вытянул руку, указав направление склада в порту, и ударил ей помощника по лицу.

– И подыщите себе кров. Ночи, как вы знаете, холодные в последнее время.

– Н… но вы же сказали, что моей семье можно остаться в покоях во дворце, – Мортимер поднялся и поправил рукава мантии.

– Верно, – он выдержал секундную паузу, – но о вас речи не было.

У Болна пропал дар речи. Он с выходящими из орбит глазами пытался сказать что-то помощникам, но не мог связать и двух слов.

– Денс, – молодой алхимик посмотрел на главу совета, – соберите необходимые лекарства и в дорогу принесите все на станцию.