Владимир Лиштванов - Влюбчивый однолюб

– Да Юрий Владимирович, вызвали меня по повестке, – ответил растерянно Леонид.

– И что сказали? – стал допытываться Дёмин.

– Ещё надо служить шесть месяцев, – грустно ответил Леонид.

– Слушай, – обрадовался, вдруг пришедшей внезапной мысли, Дёмин, – у нас в районе образовался новый военкомат! Меня назначили в нём военкомом! Хочешь, оставайся на сверхсрочную и будешь со мной служить!

– Спасибо, я согласен, Юрий Владимирович, – недолго раздумывая, проговорил обрадованный Леонид.

– Тогда, поехали! – скомандовал Дёмин и зашагал к выходу.

Леонид поспешил за ним.

Во дворе военкомата их ждала легковая машина. Они сели в неё и поехали.

Всё складывалось, как лучше нельзя придумать, явно невидимая рука Провидения вела их к намеченной цели.

Пятнадцать километров от райцентра до областного города они преодолели проворно, по неплохой асфальтовой дороге.

В городе, также живо добрались до областного военкомата. В облвоенкомате Дёмин с Леонидом за полчаса оформили все необходимые бумаги и с сегодняшнего дня Леонид Иванович Отрепьев, стал сверхсрочником, штатным сотрудником райвоенкомата.

Они вернулись в райцентр, где жили, чтоб посмотреть выделенное здание под военкомат. Прибыв по указанному адресу, они увидели одноэтажное здание П-образной формы. По центру планировалось, будет располагаться сам военкомат, правое крыло предполагалось отдать под архив, а в левом собирались устроить призывной пункт с медицинской комнатой для обследования новобранцев.

Вернувшись домой, Леонид поделился с женой радостным известием.

Эту новость Тамара восприняла без огромного энтузиазма, но то, что муж будет служить дома, рядом с ней, едва утихомирила её негативное отношение к очередной, как она считала, глупой выходки мужа.

Тёща тоже выразила недовольство. Ей не нравилась идея видеть зятя в военной форме.

С ней у Леонида с самого начала сложились натянутые отношения. Между ними возникла взаимная антипатия. Тёща ежечасно стремилась осмеять, побольнее кольнуть острым языком зятя, а он не оставлял без реакции эти слова.

Не такого мужа хотела тёща для дочери, нет, не такого.

Тамара представляла собой красивую, стройную, со светлыми волосами женщину, она имела приличную работу заведующей складом в Райпо.

В советские времена сплошного дефицита, эта должность позволяла Томе вращаться в руководящих кругах района. Имея доступ к дефицитным товарам, от неё зависело, кто из руководства района и председателей колхозов получит заветный товар, а кто нет.

Это вызывало у руководства взаимное уважение и ощущение обязанности перед Тамарой.

По этой весомой причине и муж ей требовался соответствующий, а не такой, как Леонид.

Зять не соответствовал тёщиным требованиям. Даже то, что он на три месяца моложе дочери, вменялось в вину.

В Леониде её раздражало всё: и то, что щупл и невысокого роста, что некрасив, и то, что не имел должного образования, а всего десять классов средней школы.

Но главный недостаток зятя, и её страшно бесило от этого, что он жил в примаках.

Она привыкла считать себя полноправной хозяйкой в доме и чужой человек, пущай и муж дочери, психологически сковывал и раздражал.

Видя такое отношение, Леонид непроизвольно также негативно стал относиться к тёще, как расписался с Тамарой. Дальше – больше. Отношения с тёщей стали не просто до чёртиков натянутыми, а по правде сказать враждебными.

Из тёщиной родни, он глубоко уважал одну мать тёщи, бабушку жены. Бабу Аню, как все её называли.

Баба Аня имела маленький рост, представляла собой щуплую женщину. Она родила восьмерых детей, но в живых осталось трое, среди оставшихся и тёща.

Она казалась настолько хрупкой по внешнему виду, что Леонид за бабкиной спиной, а встречались случаи и в глаза, называл бабу Аню: «одуванчиком божьим». На что баба Аня не обижалась, а говорила в ответ, что мал золотник, да дорог.

С первых дней женитьбы Леонида, она не один раз говорила ему:

– Забирай Томку из этого дома и уезжай!

– Почему, баба Аня? – удивлялся Леонид.

– Томкина мать вас обязательно разведёт.

– Зря вы так говорите.

– Я знаю, что говорю. Она развела двух собственных сыновей, разведёт и дочь.

Леонид не поверил такому предсказанию, считал это старческими причудами.

Прошло семь месяцев, Леонид с Тамарой жили счастливой семейной жизнью и не будь словесных перепалок с тёщей, он ощущал себя счастливей втройне.

В один из памятных дней баба Аня собрала всех родных дочерей с мужьями, всех внучек с мужьями, усадила за стол и принялась угощать.

Мужчинам наливала самогон собственной выгонки, чистый, как слеза, по целой рюмке. Женщинам едва прикрывала донышко.

– За что пьём мама? – удивлялись дочери.

– За то, что вы у меня все гостите. Давненько вас не видела вместе, – отвечала баба Аня.

Все дети и внуки ели и пили, а сама баба Аня ни ела, ни пила, а токмо уходила к себе в комнату с той минуты, как наполнит опустошённые рюмки.

В очередной раз баба Аня наполнила гостям рюмки и ушла в собственную комнату и минут сорок не выходила.

– Куда мама делась? Что она подолгу не выходит? – забеспокоилась тёща Леонида.

Она встала из-за стола и направилась в комнату матери. Не прошло и двух минут, как оттуда раздался истошный, душераздирающий нечленораздельный рык. Точно какой зловещий зверюга получил смертельную рану от охотника и сейчас издаёт последние звуки перед издыханием. Крик звучал жутко и невыносимо, у присутствующих всё внутри задрожало и перевернулось, а по коже пробежал неимоверный мороз. У иных от ужаса волосы поднялись дыбом. Так страшно кричала тёща Леонида. Все бросились в комнату бабы Ани.

На кровати, со скрещёнными руками на груди и умиротворённым, просветлённым лицом, лежала баба Аня. Тело усопшей начало остывать.

Так она простилась со всеми родственниками, не доставила никому из них лишних хлопот и забот.

Смерть матери не затмила у тёщи ненависти к Леониду. Она яростно настаивала против того, чтоб Леонид принимал участие в похоронах. Но сестра возмутилась:

– Ежели Леонид не будет хоронить, то моей ноги больше не будет в этом доме! Ты мне больше не сестра!

Единственно после этого тёща, скрепя сердцем, согласилась, чтоб Леонид участвовал в похоронах.

Прошёл ещё год. За это время, Леонид окончил школу прапорщиков и стал работать в отделе по работе с призывниками. Вскоре ему присвоили звание прапорщика, а Дёмину – майора.

Леонид, как сейчас, помнит тот день.