Элла Залужная - Моя скрипачка

– Вы меня звали? – Зайдя, Софья зацепилась свитером за торчащий с полки камыш и чуть его не сломала. – Ой, простите! – У неё под ногами захрустели осколки глины. Комнатушка, площадью не больше пары метров была завалена различным реквизитом до отказа. Разъезжающиеся по швам коробки с утварью норовили вот-вот расползтись по швам.

– Ничего, Сонечка, проходи! – Открытое лицо учительницы сияло. Она смотрела на неё в упор через свои круглые очки, как большой ребёнок, открыто улыбаясь. – Это тебе! – Она протянула Соне блестящий свёрток.

– Что это? – Смутилась Софья.

– Подарок!

– Но у меня сегодня не день рождения…

– Это не важно. Посмотри! Я очень старалась!

Соня развернула бережно обёртку… И ахнула, увидев вышитый художницей вручную джемпер. Поверх нежно-коричневых, приветливых мелких цветков из мулине 5 5 Мулине́ – пряжа, полученная заводским способом или ручной выделкой, произведенная специально для вышивания или других видов рукоделия. – переливающиеся головки цветов из бисера.

– Спасибо! – прошептала Соня. Она поняла, что учительница уже всё знает и это подарок на прощание. – Мама вас уже предупредила, да?

Учительница промолчала, перебирая бусы.

– Простите, что я сама вам не сказала! – Софье стало стыдно. – Родители переводят меня в другую музыкальную школу, в город… Я больше не смогу посещать ваши занятия. Я не буду успевать… – Слёзы крупными каплями покатились по Сониному лицу. – Я же больше не буду рисовать! И вас я больше не увижу! – Вдруг к ней пришло осознание того, что происходит.

– Что ты! Не расстраивайся! – Учительница бережно обняла Софью, коснувшись её мягким ёжиком пепельно-русых волос. – Это же замечательно! – Она отпрянула от ученицы с натянутой улыбкой. Глиняные бусы, покрытые глазурью, зашуршали. – Родителей нужно слушаться! Они знают, что делают! Наверняка, это хорошая музыкальная школа! К тому же ты можешь и дома прекрасно рисовать!

Соне от её слов не становилось легче. Что-то ей подсказывало, что теперь ей будет не до рисунков, и она продолжала горячо рыдать, прижимая к себе свёрток с подарком. Вдыхая нежный цветочный аромат духов преподавательницы. Не похожих на мамины. Успокаивающих, цветочных, лёгких, нежных.

– Не плачь! Я всегда рада тебя видеть! Правда! Приходи, когда захочешь! – мягко проговорила учительница, глядя девочке в глаза.

– Конечно… – Соня утирала слёзы. – И в выходные попроси родителей заехать за твоими рисунками. Как раз они вернуться с выставки. Я уверена, что впереди у тебя много интересного!

Кто-то из пассажиров грубо пихнул футляр со скрипкой, стоящий рядом с Соней вертикально на сиденье, прикрикнув: «Уберите отсюда свою бандуру!». Соня испуганно прижала к себе инструмент, чуть не уронив с колен кожаный рюкзак с нотами и учебниками для школы.

– Куда мы вам её поставим?! – Решительно за неё вступилась мама, сидящая рядом с кучей авосек, битком набитых костюмами, аппаратурой и всякими шпаргалками для работы.

– Нормальные люди ставят сумки на пол! Вы тут только сидячее место занимаете! – мужчина не унимался.

– Её нельзя ставить на пол… Это же скрипка, – пролепетала Соня.

– Да мне по фигу! Хоть кактус!

– Мужчина, идите куда шли! Ваш зад вместо скрипки всё равно не влезет! – заявила мама.

– Желаете проверить? – Он угрожающе навис над ними, обдавая удушающим запахом перегара и дешевых сигарет. Все замолчали. Соня вжалось в сидение, подальше от его выпирающего живота в расстёгнутой настежь потёртой кожаной куртке. Вдруг монотонный голос объявил об остановке.

– Наша станция! – сказала мама Соне. В её голосе явно слышалось облегчение. – Нам выходить.

– Ещё раз попадётесь! – Мужчина помахал им вслед кулаком, надвигая на лоб кепку.

Массивное многоэтажное здание новой музыкальной школы, декорированное резным панно, увенчанное колоннами, выглядело слишком уж серьезно. Да и преподаватель по скрипке их появлению была явно не рада. Также как и Соня, она не могла взять в толк, зачем ученица, пусть и обладающая незаурядными способностями, но не особенно горящая желанием учиться, готова ездить на другой конец города практически каждый день, поступив на обучение на год младше из-за разницы в программе. Точнее, разница в программе составляла два года, но Сонина мама пообещала директору школы, что Софочка очень способная девочка и обязательно всё наверстает.

– У тебя получится! – Подбодрила напоследок мама, провожая Софью на урок сольфеджио 6 6 Сольфе́джио – учебная дисциплина, предназначенная для развития музыкального слуха и музыкальной памяти, включает в себя сольфеджирование (сольмизацию) и музыкальный диктант. , перед тем как ехать на очередной корпоратив.

Соня робко заглянула в класс. Занятие уже началось. Она, как всегда, пришла последней.

– Извините, можно? – Софья замялась на пороге.

– Вы наша новая ученица? – спросила стройная пожилая женщина, стоя прямо между рядами в элегантном сером платье с сияющей камнями брошью на груди.

– Да. Софья Кордова.

– Поприветствуем! – Преподаватель обратилась к классу и ученики синхронно встали. – Проходи, садись, – сказала она Соне, и та заняла единственное свободное место – у окна. – А теперь, как обычно, приступим к диктанту, после чего я проверю его вместе с вашим домашним заданием. – Учительница сольфеджио села за чёрный рояль и начала играть обеими руками. Обеими!

Софья в какой-то момент подумала, что в очередной раз ошиблась дверью, и здесь занимается другая группа – выпускников. Но, её здесь ждали… И мама проводила её сюда сама… Обычно Соня легко справлялась с заданиями по музыкальной грамоте, даже не уча правил. Её всегда выручал абсолютный слух. Но ей ещё не приходилось писать диктанты на два голоса 7 7 Имеется ввиду мелодия, состоящая из двух разных мелодий, звучащих одновременно, то есть исполняемых одновременно обеими руками. . Разница в программе между школами – пригородной и городской, оказалась колоссальной.

Закончив исполнять мелодию, преподаватель подошла к окну любоваться первым снегом: медленно падающими, кружащимися на ветру снежинками, пушистыми ветвями деревьев, прыгающими на них синичками. В её блёклых глазах уходящий день отражался светлой грустью. Соня тем временем в панике рыскала взглядом по сторонам, ища спасения где угодно: на потолке, на безукоризненной, словно отполированной поверхности своей новой парты… Без царапин, без зазубрин, как и всё остальное в новом идеальном мире. Прекрасный рояль, строгий учитель, покладистые ученики… Все что-то писали; кто-то быстро, взволнованно подёргивая плечами, кто-то медленно, уверенно, кто-то нехотя, лениво. Кроме неё. Словно она – та самая лишняя, выбивающаяся из картины, неудачно скроенная по сравнению с другими, дефективная деталь.