Сергей Кочуров - Золото из прошлого

Идти на моторе несколько часов подряд, с не большой остановкой, занятие довольно утомительное. Но по времени получалось, что я уже где-то не далеко от цели. За очередным поворотом появилась скала, которую тут же вспомнил. Она была одна такая, на пути следования, нависшая над рекой, она напоминала какое-то хаотичное железобетонное изваяние, огромных размеров.

Ещё через полтора часа, внезапно увидел то самое раздвоенное дерево, которое я предполагал, могло уже не сохраниться. На берегу, лежал тот самый валун, на котором мы в ту далёкую ночь трапезничали. Добрался, наконец.

Отсюда будет начинаться второй этап моего путешествия. Для меня, в общем-то, человека не таёжного, наверно было несколько опрометчиво решиться на подобное, но очень уж мне захотелось пожить жизнью отшельника, ну и зафиксировать документально время, проведённое здесь, вдали от цивилизации. Как в стихах, которые когда-то написал, лет в семнадцать лет;

Но я предполагал, кроме романтики будет достаточно, различных непростых ситуаций связанных с нахождением вдали от цивилизации. Где надеяться можешь только на самого себя. Где любая серьёзная травма может поставить твою жизнь под угрозу. А кроме зверья, есть ещё и насекомые, комары и мошка, которые очень сильно отравляют уединение с природой. Но обо всём по порядку.

Собаки, оказавшись на суше, по своему обыкновению выразили бурную радость, и тут же обследовали, вблизи лежащую территорию.

Кобель счёл нужным застолбить окрестности, сделав соответствующие метки по периметру, после чего они тут же, по своему обыкновению убежали вдоль русла ручья, вверх по течению.

Глубина в устье ручья была чуть больше метра, что мне позволило продвинуться ещё на метров двести вверх по течению на моторе. А потом, надел болотные сапоги и протащил лодку ещё метров на пятьдесят, пока не обнаружил подходящее укромное место, естественного происхождения, в котором, в общем-то, со стороны её не было видно.

Вытащив канистры с бензином, и другой поклажей на берег, решил всё это спрятать где-нибудь по близости, а самому завтра обследовать местность на предмет выбора стоянки. Для меня это было важно, потому что расположиться придётся не на пару дней.

Решил палатку не ставить, а обойтись спальником. Приготовил ужин, который состоял из жареного мяса, и салата. Мясо решил в ближайшие два дня использовать, чтобы не пропало. Хлеба взял мешок, ну и мешок муки, из которой потом придётся печь какие-нибудь лепёшки. Прибежали собаки, съели приготовленную для них еду, и благодарно помахивая хвостами, улеглись поодаль.

Посмотрел по навигатору расстояние, которое преодолел за день, путь мой смещался потихоньку на юго-восток. Получалось, что преодолел почти двести километров.

Утром снарядил рюкзак, в который положил продуктов дня на три, взял ружьё, пристегнул патронташ, палатку, и двинулся вверх по склону, решив двигаться по верху сопки, не отдаляясь от распадка и от ручья, в устье которого оставил лодку. Склон не был очень крутым, и довольно быстро достиг вершины, где и осмотрелся.

Плато, представшее перед моими глазами, уходило на восток, и там вдалеке становилось заметно выше. А правее виднелись вершины гор, вернее их очертания.

Левее от меня был сплошной лесной массив, с вековыми деревьями, который тянулся на Северо-восток, на сколько, хватало взгляда.

Ни тропинки, не следов пребывания человека не обнаружил. Но мне было просто любопытно узнать, куда мог направиться человек, которого однажды высадил в этих местах.

Ничего такого, что вызывало бы тревогу, не обнаружил, и спокойно двинулся вдоль распадка. Путь мой лежал, судя по компасу, на юго-восток. Часа через три хода обнаружил каменистую площадку. Обошёл её по периметру, но не обнаружил ничего, что указывало бы на какое либо присутствие человека.

Сбросив поклажу, нарубил сухарника, развёл костёр, и решил спуститься к ручью за водой. Расстояние от подножия сопки до ручья было немного больше, нежели в устье, где сопка начиналась практически сразу от русла.

Пришлось метров пятьдесят пройти по багульнику, но берег ручья был усыпан мелкими камнями вперемежку с песком, и был довольно твёрдым.

Кое-где под деревьями ещё лежал снег. Удивляться этому не приходилось, поскольку в условиях вечной мерзлоты снег не тает, бывает до середины июня. Хотя температура воздуха нередко уже переваливает за плюс тридцать и выше. Становилось довольно жарко, раздевшись, залез в ручей.

Вода была очень холодной, но прилив бодрости почувствовал сразу. Набрал воды, поднявшись обратно, вскипятил чай, приготовил не хитрый обед, который состоял из разогретой тушёнки с хлебом, и чая.

Собаки, убежавшие от меня часа два назад, ещё не появились, это обстоятельство меня начало беспокоить. Потому что не было слышно даже лая. В ожидании собак решил немного отдохнуть. Расстелив спальный мешок, высыпал на него всё содержимое.

Кроме знакомых для меня вещей и продуктов, ещё выпал небольшой свёрток, для меня не знакомый, который точно не клал в рюкзак. Он лежал на дне рюкзака под полотенцем.

Развернув его, обнаружил пистолет, системы наган, с полным боекомплектом, и в отдельном мешочке ещё лежали патроны в количестве тридцати штук и заплечная кобура. Что у меня ничего подобного никогда не было, это совершенно точно. Как он мог оказаться у меня в рюкзаке, можно было только догадываться.

Помнится Иваныч, после пары выпитых нами бутылок коньяка сказал, неплохо было бы иметь при себе пистолет, потому что таскать ружьё постоянно с собой, не всегда удобно.

Я ему возразил, это дело уголовно наказуемое, а с законом стараюсь дружить, насколько это возможно. Но он видимо остался при своём мнении, потому что повторил, пистолет не помешает.

Тогда значения его словам не предал, и пошёл в баню париться. Мне даже мысль в голову не могла прийти, что у него может оказаться, нечто подобное.

Даже не знал радоваться мне этому обстоятельству, или злиться. Сюрприз был уголовно наказуемым, это мне не очень нравилось. Судя по внешнему виду, с ним воевали ещё в гражданскую. Но он был заботливо смазан, и готов к применению. И как раз это оружие, и спасло мне впоследствии жизнь. За что Александру Ивановичу отдельное спасибо.

Но что случилось, то случилось, не выбрасывать же сейчас его. Спрятал его в кобуру, пристроив её на туловище, и решил немного вздремнуть. Время было послеобеденное, а собаки ещё не вернулись.

Расположившись в тенёчке под кедром, очень быстро задремал. Проснулся от чавканья, прибежавшие собаки, доедали свой обед. У кобеля был свежий шрам на морде, ещё не подсохший. Что за зверь его мог оставить, для меня было загадкой. Но больше никаких ран на его туловище не обнаружил.