Юрий Литвин - Новые приключения Шерлока Холмса

АНГЛИЙСКОЕ УТРО

– Ватсон, а вам никогда не приходило в голову, что вас никто не любит? – спросил Шерлок Холмс хмурым английским утром, намыливая щеку перед бритьем.

– Что вы хотите этим сказать? – обиделся доктор и отложил свои бритвенные принадлежности.

– А зачем вы взяли мой помазок? – вопросом на вопрос ответил великий сыщик.

Ватсон потупился.

– Вот! Вы все время берете чужие вещи! По вам тюрьма плачет, доктор.

– Холмс! Я думал, что это мой помазок! Они ведь так похожи,– воскликнул Ватсон.

Холмс противно засмеялся:

– Я знал, что вы это скажете, доктор, знал. Вы дилетант! Только дилетант может утверждать, что помазки одинаковые. А профессионал вам скажет, что даже у двух одинаковых помазков, наверняка, найдутся десять, ну, хотя бы восемь отличий.

– Например? – заинтересовался доктор.

– А вот вам и пример! – Холмс взял у Ватсона помазки, поднес к ним извлеченную из кармана лупу и внимательно на них уставился.

Выражение его лица несколько раз менялось, он то удивленно вскидывал брови, то кривил губы в странноватой улыбке, потом зачем-то помахал помазками в воздухе, сплюнул на пол и спросил:

– Ну как? Вы видите?.. Заметили?

– Нет,– пожал плечами доктор.

– Это же элементарно, поднатужьтесь, Ватсон!

Тот поднатужился, но лишь слегка пукнул.

– Фи, а еще джентльмен! – воскликнул Холмс, зажимая ноздри пальцами.

– Итак?

– Холмс, я не вижу никаких отличий!

– Да? – Шерлок спрятал помазки в ладошки и произнес: – Я так и думал.

– А вы? Вы-то сами видите?

– Конечно,– с достоинством произнес великий сыщик.

– И много?

– Достаточно. Вот я вижу, а вы нет, и в этом наше с вами принципиальное отличие.

Ватсон ненадолго задумался, потом произнес с обидой в голосе:

– Но все же, Холмс, расскажите. Они же совсем одинаковые. Чем они отличаются? Структурой ткани?

– Нет,– рассмеялся Холмс.

– Оттенки окраса?

– Хо-хо-хо! – схватился за бока сыщик.

– Отпечатки пальцев? – понизив голос, спросил доктор.

– Хи-хи-хи! – покатывался Холмс, а потом вдруг резко оборвал свой смех и серьезно сказал:

– Доктор, скажите честно, вы умеете читать по латыни?

– Немного…

– А по-английски? – Холмс разжал кулаки и повернул помазки к Ватсону.

На одном из них небольшими буквами было четко написано: «Шерлок Холмс», а на другом «Доктор Ватсон».

– Это миссис Хадсон их подписала,– объяснил Холмс,– чтобы мы не ругались по утрам и не мешали ей спать,– а после паузы добавил:

– Какое у Вас все-таки странное имя: «ДОКТОР»!

КЛЯТВА ГИППОКРАТА

– Эй вы, несостоявшийся Пинкертон! Или этот… как его? Все время забываю! – Шерлок Холмс яростно защелкал пальцами.

– Дюма-отец? – попробовал подсказать доктор Ватсон.

– Нет! Этот…

– Жуль Верн?

– Дурак! Какой же вы тупой, Ватсон! Почему вы такой глупый, а?

– Не знаю,– беспомощно улыбнулся доктор,– может потому, что я врач?

– Угу… А, вспомнил! Вы – несостоявшийся Гиппократ! А кстати, Ватсон, вам известно, что все доктора, от самых почетных академиков, до всяких жалких докторишек, вроде вас, в молодости давали клятву этого самого Гиппократа?

– Да?.. А зачем? – удивился Ватсон.

– Ага, вы не знаете! – обрадовался Холмс, я всегда подозревал, что вы не настоящий доктор, а обыкновенный вредитель. Признайтесь, ведь вы не давали клятвы в молодости?

– Я не помню,– вздохнул Ватсон,– это было так давно…

– Может вы хотите сказать, что у вас не было молодости? А, Ватсон? Отвечайте быстро, не задумываясь.

– Да вроде была, я … – Ватсон мучительно вспоминал,– … скорей всего была, Холмс, я кое-что…

– Вечно вы, Ватсон, кое-что, кое-как,– махнул рукой великий сыщик,– но ничего, мой друг. Еще не все потеряно, я сумею наставить вас на путь истины. И этот путь даст вам все: славу, деньги, женщин… Кстати, как вы относитесь к женщинам?

– Я? Никак,– Ватсон густо покраснел,– я же этот… мужчина. Как я могу к ним относиться?

– О боже. Ватсон, какой же вы все-таки аскет, то есть я хотел сказать, циник… Ну ладно. Есть выход. Вы, доктор… принесете клятву мне! То есть не некоему мифическому Гиппократу, а мне, реальному, хорошо обученному сыщику. Я бы сказал… заметьте, без лишней скромности асу сыскного дела и классику, я не побоюсь этого слова, моего дедуктивного метода.

– А это поможет? – немного испуганно поинтересовался Ватсон.

– Конечно! – заверил его Холмс,– это обязательно поможет вам, мне… ммм… да всем поможет! Всему человечеству, Британии, во всяком случае, точно.

Сыщик прижал руку к сердцу и склонил свою выдающуюся голову.

– Ну если Британии,– Ватсон обреченно вздохнул, – то я попытаюсь. А в чем я должен поклясться?

– Не спешите, доктор. Вы должны все хорошенько обдумать. Клятва – дело серьезное, это вам не гонорею лечить у пьяной матросни!

Ватсон обиделся.

– Я не лечил гонорею у пьяной матросни! Я вообще не общаюсь с подобной публикой. Мои клиенты – приличные люди!

– Ну вот, опять началось! – вскричал Холмс,– Разговор не о ваших клиентах, а о вас Вастон, то есть Вансон… тьфу, черт побери… Ватсон!

– А? Вы меня звали, мистер Холмс?

– Обязательно,– откашлялся Холмс,– о чем я говорил?

С годами Холмс попал под влияние склероза, и это часто проскальзывало в его последних высказываниях.

– По-моему о каких-то матросах,– подсказал Ватсон,– который недалеко ушел от сыщика в этом вопросе.

– Итак, матросы, Ватсон, хм… причем тут матросы?

Холмс потер лоб.

– Вы наверное любите морские прогулки? Остров Мэн, Уайт и так далее?

– Нет, Холмс, у меня морская болезнь. На море.

– Логично,– рассудил сыщик,– морская болезнь всегда бывает на море, это совсем не удивительно, что вы тоже ей подвержены. А вот матросы, представьте себе, матросы ей абсолютно не подвержены!

– Не может быть!– удивился Ватсон.

– Да, и многие матросы даже получают удовольствие от морских прогулок.

– Невероятно! Им нравится блевать за борт? – удивленно спросил Ватсон.

– Возможно,– Холмс пожал плечами,– вам же нравится собирать марки?

– Мне? С чего вы взяли,– доктор ошарашено посмотрел на сыщика.

– Ну как же! Вы сами хвастались, что у вас много разных марок, долларов, фунтов, так?

Ватсон покраснел.

– Сознаетесь?

Ватсон засопел:

– Я был пьян, у меня нет никаких марок, я нищ!

– Так вы еще и пьяница? – Холмс хлопнул ладонью по столу,– Боже мой, и этот человек столько лет пользовался моим безграничным доверием! Значит вы пьяница?

Доктор отрицательно помотал головой:

– Нет, Холмс, я не пьяница, я просто никогда не знаю меры, и может быть я…

– Перестаньте лгать,– оборвал его сыщик.– у вас непомерно развито самолюбование. Только и слышно: Я! Я! Вы что, немец?