Энтони Строк - Страшно не злые гоблины

– Как скажете, владыка. И все-таки, если начать войну и попытаться захватить вражеский замок, нам будет проще закидать его из катапульты вашими скульптурами. – Маалак являлся единственным живым существом, которому разрешалось разговаривать с Радикулом подобным тоном, чтобы не отправиться в лабиринт Старшей Богини Матери после этого.

– Где наемники?

– Получили награду и ушли.

– А солдаты?

– Кто-то погиб, кто-то обосновался в королевстве и сменил меч на кирку или на малярную кисть.

– А где мои военачальники? Где эти псы, готовые ради победы родных матерей продать?

– Вы видели их сегодня, господин.

– Где?

– На площади. Два ложкаря, помните?

– Чтоб вас… – Радикула бросил кружку в доспех, Маалак поймал ее и положил на стол, стремительно и все так же бесшумно. – Если я не устрою войну или не сотру с лица земли хотя бы крошечную деревушку, Маалак, я клянусь, я наложу на себя руки! – Радикула уже не мог спокойно лежать на диване, он вскочил и начал ходить по комнате.

– Все так и будет, господин, но для начала я порекомендовал бы вам обойтись малой кровью. Скажем, пополнить казну деньгами и снова заявить о себе соседним королевствам.

– Идеи?

– Бывшая Империя переживает сейчас расцвет похищений. Вы можете похитить любую королеву восточных земель и потребовать выкуп. Например, год назад газеты пестрели громкими заголовками, Поль Де'Рез похитил дочь своего соперника и приказал отказаться от гонки за место советника короля Эдуарда II.

– Наглец. Мне это нравится. Надеюсь, у него все получилось.

– Как оказалось, девушку заколдовал собственный отец и она, по неосторожности неопознанной наемницы, обратилась в дракона. Чудовище сожгло дом Де'Реза, а после убило отца, утопив его в языках пламени.

– Не хотел бы я столкнуться с драконом… – эльф ненавидел просить о помощи, но маячащий на горизонте дракон заставил короля переступить свою гордость. – В таком рискованном деле мне понадобится союзник.

– Союзник?! – опешил Маалак, считавший, что господин уже давно не может его ничем удивить.

– Взгляни на карту. Кто из мерзких приспешников зла протянет мне костлявую, когтистую лапу помощи? Ах, Клеймитель Гоблинов, его имя внушает страх!

– Внушало страх, господин. Три года назад он раздал покоренные земли обратно людям, а сам укрылся в замке, и с тех пор его никто не видел. Может, подыщите союзника получше?

– Не указывай мне что делать, Маалак, ты ограничен, ты не видишь полной картины. Клеймитель освободил людей, чтобы они расслабились и разжирели, а когда их амбары и сундуки начнут ломиться от добычи, бесчисленная армия гоблинов обрушится на головы глупых людишек! Хитро. Все, решено, пиши письмо. Нет! Я сам напишу, ступай.

Маалак поклонился и растворился в воздухе, последнее, что уловил страж-эльф, был хохот своего господина. Радикула тренировал зловещий смех три раза в день и добился больших успехов. От его смеха кровь стыла в жилах, а коровы никогда больше не давали молоко.

Маленькая муха, жужжа крылышками, влетела в разбитое окно, солнечные лучи бегали и резвились на осколках витража, запуская блики на пыльные стены и потолки, украшенные паутинами. Муха села на металлическое кольцо, служащее некогда подставкой для факела, и осмотрелась, довольно потирая лапки. На полу лежали скелеты, сотни воинов, отдавших здесь свои жизни, стали прекрасным дополнением к гнетущей и мрачной атмосфере замка. Белые кости сжимали топоры, мечи и копья. Кто-то из последних сил перед смертью пытался вынуть стрелы из пробитых нагрудных пластин, кто-то оторвать от себя существ, когтями разрывающих их тела.

Настоящая бойня. Муха пролетела коридор и, свернув направо, попала в большой зал. Разрушенные колонны огромными глыбами лежали на придавленных солдатах. Угадать, кому принадлежали останки, было совсем не сложно, даже мухе удалось сделать это с первого раза. Вот в куче камней и черепов лежат серебряные шлемы и вышитые цветочными узорами колчаны, принадлежащие эльфам, а вот короткие кольчуги и боевые молоты, – гномам, арбалеты и двуручные мечи – людям.

Жалко, возможно, но только не мухе – у нее были куда более важные дела, она, например, уже секунды три как не потирала лапками. О да, так гораздо лучше.

Кроме костей людей, эльфов и гномов, муха распознала еще одного представителя животного мира Бывшей Империи. Гоблины. Тысячи павших прихвостней Клеймителя отдали свои жизни за хозяина. Муха продолжила полет. Она кружилась то там, то тут, пока не встретила на пути движущихся зеленокожих мертвецов. Муха подлетела чуть поближе, не испугавшись призраков, и выдохнула. Перед ней работали вполне обычные живые гоблины.

– Такими темпами мы никогда не очистим замок… – ворчал гоблин в кожаной рваной жилетке, шортах и сандалиях.

– Снова ты, Хручь, всем недоволен. Смотри на меня, я потихоньку работаю и не ною. – гоблин с отрезанным ухом держал в одной руке молот, а другой грузил останки воинов в мешок.

– Ос, брось ты этот молот, ты же его даже поднять не можешь, просто волочишь за собой, морда ты безухая. – Хручь завязал мешок и передал его гоблину в панцире с гербом Арбор-Семпер-Рубер.

– Ты мой молот не трогай, и ухо мое тоже! – Ос с силой швырнул кости в мешок.

Ростом чуть выше малириков и с темно-зеленой кожей, гоблин обладал крепкими руками, большими стопами и кистями. Длинный нос будто специально был создан для жизни в норах и туннелях. Заостренные уши были во многих местах проколоты, то ли из-за древней традиции, то ли так просто было красиво.

Один из остроносых поднял с каменного пола рваный кошелек, из дырки в нем в его ладони упали две монеты. Хручь тут же схватил гоблина за руку.

– Это общее! Все найденное золото отправляется в хранилище.

– Ты подумал, я заберу монеты себе, не поделившись с братьями? – удивился вор.

– Из всего легиона, ты, Мол, самый нечестный и скользкий гоблин.

– Бери, бери, старик. – Хручь не отращивал седую бороду, стариком его прозвали из-за постоянного ворчания и привычки курить трубку, забивая ее вонючим табаком. – Дымящаяся бочка с…

Мола отвлек оставшийся не названным гоблин, подобравший шлем.

– Сто Двадцать Первый?

Гоблин заправил уши и с трудом, но надел шлем

– Я не Сто Двадцать Первый, я Антуан Сэль. – голос Сто Двадцать Первого больше походил на человеческий, а его братья, напротив, больше хрипели и шипели, чем говорили. – Мой отец отправил меня обучаться искусству фехтования в столицу Бывший Империи. А еще я спас жизнь королю, влюбился в простую прачку и…

– Ты гоблин, Сто Двадцать Первый. – Хручь осадил полет фантазии зеленокожего.

– Как и все мы. – поддержал старика, Мол. – Правда, Ос?