Энтони Строк - Страшно не злые гоблины

– Не впутывай меня в этот разговор. Если я захочу вспомнить его постоянные жалобы на несправедливость жизни, я прочту его розовый дневник с бабочками на обложке.

– Ты не умеешь читать, Ос. Вы рождены гоблинами, а меня владыка создал в пробирке. – Сто Двадцать Первый часто слышал издевательства братьев по поводу его дневника, куда он записывал самые важные события своей недолгой жизни, и поэтому научился их не замечать. – Разве не мог он превратить меня во что-нибудь другое?

– Например, в единорога? – Мол снял с головы Сто Двадцать Первого шлем, чуть не оторвав не по гоблински короткие уши и бросил в тележку к остальному подобранному снаряжению. – Тогда нашего повелителя называли бы Коневод Единорогов.

Гоблины захохотали. Человеку не посвященному и не видящему откуда идет звук, показалось бы что кто-то отхаркивает давно скопившуюся мокроту.

– Или в фею. – все не унимался Мол. – а владыка стал бы Большой Феечьей Мамкой.

– Фу ты! – Ос зажал длинный нос, в воздухе закружились клубы дыма из трубки Хруча.

– Пустые мешки кончились, а тележка наполнена доверху. Взяли дружно и понесли в подвал, отправим братьев по оружию в последний путь. Чего встал, Ос?

– Муха на потолке на меня пялится!

– Считает все твои бородавки на морде. – Ста Двадцать Первый может и не хотел быть гоблином, но правила выживания в коллективе прекрасно понимал.

– Я тебя сейчас! – Ос дернулся, но молот остался лежать на полу.

Гоблины уставились на маленькую муху с черным брюшком, а она на страшных коротышек с острыми когтями и сверкающими кинжалами, болтающимися на поясе. Ос вынул из мешка чье-то ребро и, высунув язык, прицелился, чтобы швырнуть его в мошку, но вдруг раздался оглушительный свист. Все гоблины зажали уши и скривили морды от резкой боли.

– Я его прибью, если он не прекратит! – Хручь попытался перекричать свист.

Если бы в замке были деревья или дома с соломенными крышами и тонкими стенами, они бы тряслись и рушились от ужасного свиста, но даже и без этих декоративных элементов весь замок ходил ходуном.

Мимо братьев пробежал еще один гоблин, он тяжело дышал и размахивал конвертом.

– Смотрите, у Свиста письмо!

– Нам кто-то написал?

– Тебе никто, это владыке.

– А кто из нас умеет читать?

– Я! – поднял одну лапу Сто Двадцать Первый, а второй попытался закрыть сразу два уха.

– И Правша, он в тронном зале, туда бежит Свист! Все за ним!

Толпа бросилась вдогонку за свистящим гоблином, а муха потерла лапки и полетела в другую сторону.

В темном, мрачном, но довольно чистом зале на троне неподвижно сидел Клеймитель Гоблинов. Черные доспехи поглощали любой, даже самый маленький луч света, а шлем, выполненный в виде головы гоблина, травмировал неокрепшую психику. Клеймитель молча взирал на тронный зал и десятки скелетов, сложенных аккуратной кучкой в одном из углов. На столбах в ржавых кандалах висели обреченные на долгую и мучительную смерть герои. Сестра Короля Мертвецов, Не Само Время и Судящий уже давно пришли за душами, забрав их и поместив в светящийся шар на плечах свое отца.

Целое ведро воды вылилось на пол, швабра смачно плюхнулась в лужу и начала развозить воду по полу. Правша очень любил чистоту и порядок. Правда, справляться с грязью, пылью и мусором одному было ужасно тяжело, поэтому Правша выбрал только одно помещение, где мог сполна насладиться главной страстью своей жизни.

– Вам нравится, владыка? – Клеймитель следил за гоблином, не поворачивая головы. – Сегодня я использовал новое чистящее средство, вода от него не пенится и не пахнет тухлой рыбой!

Владыка молчал.

– Чудесный день, он только начался, а у нас уже столько забот! – Правша закончил драить пол. – Я принес вам новый номер утренней газеты. К сожалению, о вас там ни слова не говориться, но это не беда, к чему вам лишнее внимание…

Гоблин положил свернутую в трубочку газету на подлокотник трона. Владыка не шелохнулся.

Правша прыснул на тряпку раствор и, взобравшись Клеймителю на колени, принялся протирать его доспехи. Круговыми движениями гоблин начищал щитки, надеясь увидеть в них свое отражение.

– Я отдал распоряжения этим твердолобым мордам, как вы любите их называть. Очистка замка идет своим чередом, еще полгода – и все останки героев и гоблинов окажутся в склепах. Восстановить записи и лабораторию мне до сих пор не удается, но не волнуйтесь, я продолжу работу, ваша армия восстанет из пепла. – Правша почистил щитки на плечах и руках владыки.

Теперь гоблин осторожно водил мокрой тряпкой по панцирю хозяина, стараясь не задеть рукоять меча, торчащего из груди Клеймителя. Рукоять украшали драгоценные камни и золотая львиная морда, на ней висела кисть, обглоданная залетающими через окна воронами.

– Осторожнее, только не шевелитесь. – Правша поменять тряпку на сухую и смахнул пыль с меча. – Вам не больно, владыка?

Мертвый хозяин не отозвался, мертвые мало говорят. Обычно.

Из коридора послышался оглушительный свист, по стенам пошла рябь, из щелей между каменными плитами посыпалась пыль. От звуковой волны шлем владыки чуть сдвинулся на бок.

– Ой! – испугался Правша и кое-как поставил шлем на место. – Опять Свист глотку дерет!

Правша спрыгнул с трона и, встав перед владыкой, стал ждать бегущего, высунувшего язык как гончая, но при этом умудряющегося свистеть озорного, вечно витающего в облаках, абсолютно не говорящего Свиста. Тот влетел через распахнутые двери в тронный зал и принялся танцевать.

– Закрой орало! Ты мешаешь владыке предаваться думам! – Правша прыгнул к Свисту и встряхнул за плечи.

Свист умолк и несколько раз ударил Правшу по длинному носу конвертом.

– Письмо? – удивился гоблин, у него тут же перехватило дыхание.

В зал прибежали остальные братья.

– Письмо!

– Письмо!

Правша выхватил у жестикулирующего Свиста из лапы конверт и начал внимательно изучать сургучную печать.

– Что ты на него глазеешь? – Хручь дымил как вулкан, маленький и зеленый. – Письма читать надо!

До страшной бойни Правша входил в близкий круг Клеймителя Гоблинов, он присутствовал на советах, разрабатывал планы атак на замки, переводил и писал письма. У Правши на шее болтались на серебряной цепочке очки владыки. Очки с толстой роговой оправой не имели стекол, гоблины никогда не жаловались на проблемы со зрением, поэтому очки Правше нужны были лишь как символ негласного лидерства в шайке выживших гоблинов.

Он надел их на нос и, кашлянув, сломал печать на конверте.

– Итак, – Правша пробежался по тексту глазами. – Клеймитель Гоблинов, царь пещер и гор, повелитель легионов кошмарный созданий, владыка уродливых бестий, безжалостных убийц и бесчестных воров…