Сергей Маркелов - Бессарийский Принц. Цикл книг «Эйриния». Серия «Марк и Афин». Том III

– Батис… – еле слышно прошептал Марк, застыв на месте.

Глаза его вмиг округлились, к горлу подступил ком, а сердце бешено заколотилось.

– Не во всех бедах, что случаются в нашем мире, можно отыскать виноватых… – зашептала она, уткнувшись ему в спину, тихо шмыгая носиком.

– И даже не смей думать, что большинство из них, происходит по твоей вине… Ты хороший друг Марк. И пусть сам пока об этом не догадываешься, но доброты в твоем сердце хватит на весь Мир. Не меняйся, прошу, чтобы не случилось… Поклянись Марк, – развернула она его к себе лицом, и смело заглянула ему в глаза.

– Я… я… – замялся Марк, не в силах оторвать от ее глаз взгляда, сам не понимая, почему слова этой прекрасной девушки, светло солнечно желтого окраса, с лазурными глазками цвета моря, обладающей шикарными прядями вьющихся волос до лопаток, так глубоко проникли в его сердце и душу.

– Клянусь тебе! – горячо прошептал Марк, которого даже находясь на пару степеней ниже, мышка была на голову выше.

Но сейчас разница в росте не имела для Марка никакого значения, как и ее статус. Не зная, как и отблагодарить Батисию за поддержку он обнял ее.

– И пусть даже весь Мир падет и будет лежать в руинах, я не забуду твоей доброты ко мне. И клятвы, что дал нынче – всегда и всюду я буду следовать ей! Словно путеводная Звезда, она озарит все тьму в моей душе… Благодаря тебе, Батисия, отныне я направляю все свои помыслы и действия…

– Скажи, скажи это громче! Чтобы все слышали, – прошептала Батисия, которую объятия Марка чудесным образом успокоили, а его слова, произнесенные от чистого сердца, вернули в нее веру, что еще не все потеряно, и есть те, ради которых стоит жить и продолжать бороться с невзгодами и бедами, которые словно шквал порой обрушивается на нас, так и норовя снести с ног.

– Клянусь, Батисия! Не ради себя, а ради других, следовать своему Пути… – говорил громко и отчетливо Марк, словно находясь под присягой всей своей жизни.

– Добра и Милосердия! И чтобы не случилось, куда бы жизнь меня не кинула, какие бы горести не обрушились на мою голову Судьба, клянусь добром отвечать на добро, пресекать зло в любых его проявлениях, и по мере возможности обращать его в исправление. И пусть страх, что сковывал меня доселе, не давая свободно вдохнуть, открыть глаза и обратить внимание на тех, кто вокруг меня, отныне отступиться! Ибо я твердо решил для себя, что буду следовать этой Клятве во имя тех, кто верит, любит и дорожит мной, как самым дорогим в жизни – как самой Жизнью!

– Клятва достойная рыцаря самой Рины, – взяла слово Батисия, перед которой опустился на колено Марк в знак глубочайшего уважения перед мудростью и сердечной добротой этой мышки.

– Однажды придет час, когда ты вспомнишь свою Клятву, коря себя, что дал ее так поспешно и необдуманно… Но ты помнить должен одно: любовь, верность, доброта – спасут тебя всегда. Следуй им, и ты никогда и нигде не пропадешь, – подала она ему свою ручку, дабы скрепить эту клятву.

– Спасибо Батисия, – поцеловал он ее, и прислонил ладонь к щеке. – Что веришь в меня.

– Нет Марк. Это тебе спасибо! Я все свое детство провела в душном «Городе Каналов», где и ступить без разрешения не дозволялось. Порой мне так надоедало играть роль вечной зазнобы, мнившей себя выше остальных мышей, что я готова была расплакаться и бросить все… И лишь в обществе вас с Афином, я смогла почувствовать себя настоящей… В компании таких друзей, как вы, а также Овия, Рины, Алтии, Приски и Орсина мне не нужно было притворяться кем-то другим. Спасибо вам…

– Батисия… Кто же ты? – поднял на нее испытывающий взгляд мышонок.

– Скажем так, Афин почти угадал, назвав меня дочкой барона, – печально улыбнулась мышка. – Но не будем о грустном…

– Прости…

– Не извиняйся, Марк… – смахнула она «тучку», что набежала на ее прекрасное личико, и вновь взяла себя в руки. – Не разочаруй меня мой Рыцарь Рины, встань и неси свою клятву по жизни! Приложи все возможные усилия, дабы привнести даже в самые мрачные и темные уголки и сердца Эйринии, Теплоту и Свет Надежды, чей огонь да не угаснет в сердцах всех, кто окружает тебя…

– З-е-е-е-е-м-л-я-я, – крайне замучено и истошно проскрипел Афин, сидя в корзине наверху мачты.

В наказание за «все про все», туда его усадил лично капитан Арад. Правильно решив, что лучшим наказанием для того, кто и минуты не может усидеть на месте – «томиться» в смотровой корзине весь день, будет лучшим приговором.

– Что?! Говори громче, тебя отсюда не очень слышно, – раздался снизу голос судового повара Кнура – крыса альбиноса, белого окраса, с красным и серым глазами.

Не скрывая улыбки, он посмотрел на капитана, который был как некогда непреклонен в вынесении приговора.

– П-и-и-ть, – прохрипел Афин.

За весь день мышонок и каплей воды не был награжден, отчего его губы спеклись, а сам он еле держался, чтобы не потерять сознание от солнечного удара, что вот-вот должен был его настигнуть.

– Уж, извини, Афин, но нам не велено тебе помогать. Так, что отбывай наказание в одиночку, – послышался голос боцмана Анума.

– Марк, где ты, друг мой?! – протянул крайне жалобным голоском Афин, теряя рассудок.

– Твой друг, как и ты, наказан, – ответил ему Зеб, подходя к краю палубы.

Заглянув вниз, он приметил второго провинившегося. Марк был подвешен на веревке за пояс, и весь путь на восток чистил корпус корабля от моллюсков.

– Как ты там?! Еще не спятил, как твой друг, наверху?! – бросил свысока крыс.

– Не-а, все в порядке! – отвечал ему мышонок, усердно выполняя свою работу, не поднимая глаз.

– Может перерыв им устроить? – подошел к нему Кнур, сочувственно взглянув на мышат.

– Нет! Капитан строго настрого запретил проявлять к ним любое сочувствие. Это их Наказание, и они должны усвоить этот урок без чьей-либо помощи.

– Вижу кора-а-а-бль, что сло-о-о-вно облачко парит над водо-о-ой, – раздался голос Афина сверху, прозвучавший крайне протяжно словно песня.

– Ну, может, хоть местами их поменяем?! У одного уже перед глазами все поплыло, а этот… – опустил взгляд вниз Кнур и прислушался.

– Моллюски, моллюски, моллюски! – без умолку тараторил Марк.

Уже ничего не разбирая перед глазами, он голыми руками продолжал отколупывать наросты на корпусе корабля, не замечая, что все руки изранены в кровь.

– Возможно, ты и прав, Кнур, – направился к мачте Зеб.

– Зеб, Кнур! Вы, что это удумали?! – раздался здесь голос с мостика, принадлежавший боцману Ануму. – Приказа капитана решили ослушаться?!

– Ни в коем разе! Капитан сказал, что наказание окончится, когда мы достигнем берегов Ишпы. Так вот она – Земля, и кроме того… – осекся здесь Зеб, так как своим острым взглядом приметил корабль, который крайне быстро несся на всех парусах им навстречу.