Михаил Каншин - Изгнание игвы. Как исправить ошибку магов

– Но как он спасся и добрался сюда?

– Он рассказывал довольно путано и сумбурно. Если отбросить все лишнее, то это выглядело приблизительно так. На судне, дрейфовавшем в тумане, по какой-то неизвестной нам причине начался пожар. Дон Алонсо пытался организовать команду на тушение, но пламя разгорелось очень быстро и к моменту, когда они предприняли попытки его потушить, было уже слишком сильным. Сверху начали падать обрывки горящих парусов, такелажа, обломившиеся реи. Короче, с тушением ничего у них не получилось. Огонь загнал дона Алонсо на самый нос, отрезал от шлюпок. Кто-то прыгал в воду от нестерпимого жара. Потом огонь подобрался к пороховому погребу, и тот взорвался. Алонсо повезло – он был на самом кончике бушприта, взрывной волной его отбросило далеко в сторону. Но он не утонул. Как-то выплыл и забрался на крупный обломок, оказавшийся поблизости. Уже после этого потерял сознание. Когда он очнулся, тумана уже не было, но ни корабля, ни кого другого спасшегося он не обнаружил. Только еще кое-какие обломки галеона вокруг, и все. Течением его, конечно, отнесло, но не слишком далеко. Он запомнил и точно описал то место, где он очнулся, и, зная скорость и направление течения в том месте, можно будет легко вычислить, где затонул галеон. Алонсо уверяет, что последние замеры лота говорили, что глубина была совсем небольшая – менее ста футов, и дно продолжало повышаться. Так что мы можем быть уверены, что сокровища лежат на небольшой глубине – мы их легко достанем с помощью опытных ныряльщиков.

– А что было дальше?

– Некоторое время он греб обломком доски. Вскоре его подхватило довольно сильное течение и отнесло далеко в направлении восток-восток-юг. Он двое суток мучился от жажды на своем обломке. Потом его подобрали рыбаки и высадили в своей рыбацкой деревне на побережье. Он просил их доставить его морем в Ларну, сулил большие деньги, но они наотрез отказались. Тогда он нанял повозку до ближайшего городка – Сегильи, а уже там взял лошадей. Гнал трое суток на перекладных. Говорит, ему пришлось дорого заплатить.

– Ему придется заплатить еще дороже! За все! – злобно сквозь зубы прошипела герцогиня. – Неудачники всегда дорого платят за свои неудачи.

Потом продолжила нарочито жалостно:

– Бедный Алонсо! Удача была так близка к нам, и он все испортил. Но надо исправлять его ошибку, мой милый Фердинанд! – она подошла к нему ближе, многозначительно посмотрев ему в глаза.

– Да, госпожа! – выдохнул он, прильнув горячими губами к открытому плечу герцогини. Она величественно уклонилась от него, легонько шлепнув по губам:

– Ну-ну, Фердинанд, сначала о деле. Ты должен собрать экспедицию и достать сокровища со дна моря. Координаты и точное место, где они лежат, мы знаем. Ты должен поторопиться. Время не ждет, а нам очень, очень нужны эти средства.

– О Эльза! Я достану тебе эти сокровища и брошу к твоим ногам! – Фердинанд сказал это с неподдельным жаром и уверенностью. В глазах его светилось торжество: его вечный соперник за место у ног герцогини, дон Алонсо, повержен окончательно. Осталось поставить последнюю точку.

– Эльза, а что прикажешь делать с Алонсо?

– Бедный сумасшедший Алонсо… О нем никто не должен больше слышать. Спрячь его подальше, но не убивай. Да, еще: ты уверен, что он единственный, кто спасся с галеона?

– Так утверждает Алонсо.

– И все-таки постарайся, пожалуйста, чтобы он был действительно единственным. Ты меня понял?

Старик был на мостике вместе с доном Алонсо, когда начался этот кошмар. Непосредственно перед этим именно он, старый лоцман, вел корабль на ощупь в тумане через Архипелаг. Хотя слово «вел» здесь не совсем подходит. Наоборот, он сделал все, что мог, чтобы погасить скорость, когда понял, что их относит в Архипелаг. Теперь, после того как шторм, по своей прихоти трепавший галеон два дня, кончился так же внезапно, как и начался, и когда их заключил в свои цепкие объятья плотный туман, острая интуиция опытного лоцмана подсказала ему, что они уже в Архипелаге. Он даже приблизительно сумел определить место, где именно они очутились, и сейчас, пока они не напоролись брюхом на какой-нибудь подводный риф, которыми изобиловали здешние места, самым благоразумным было бросить якорь и дождаться, пока рассеется этот проклятый туман.

Когда он понял, куда их занесло, сердце его сжалось в недобром предчувствии. Северный Архипелаг. Туманы для этих мест явление частое. И вообще, недобрые это места. Моряки всегда старались подальше их обходить. «Дьявол! Только этого мне не хватало! Остается одно – надеяться, что, может быть, пронесет…»

Команда матросов постоянно замеряла лотом глубину под килем. Она уже достигла якорной и продолжала уменьшаться. Старый Питер был готов отдать приказ бросить якоря, когда он услышал тот же звук, что и дон Алонсо, – звук взмахов огромных крыльев.

Пожар – самое страшное, что может случиться на деревянном паруснике. Если его не задушить в самом начале, в зародыше, то потом его уже не остановить – огонь уничтожит все. Когда Старый Питер понял, что «Св. Себастьян» уже ничто не спасет, он прыгнул за борт.

Жесткая, задубевшая на морских ветрах натура старого моряка спокойно, без паники и удивления, приняла факт нападения дракона на галеон. Он был практик, к тому же в глубине души веривший в старую легенду, поэтому появление страшного чудовища не парализовало его волю. Он трезво оценил ситуацию и постарался действовать в соответствии с ней.

Единственным его шансом на спасение было постараться отплыть подальше от гибнущего корабля, скрыться в тумане и надеяться, что чудовище его не заметит. А уже потом уповать на то, что он взял правильное направление и сможет доплыть до ближайшего острова, или отдаться на милость течения, надеясь, что его куда-нибудь прибьет до того, как силы покинут его, и он пойдет ко дну.

Но это будет потом. А пока он плыл прочь (дальше, как можно дальше от этого страшного места!) и с ужасом наблюдал, завороженно оглядываясь назад, как из тумана в круг, освещенный пламенем горящего галеона, вырывалось чудовище, словно вышедшее из ада, и проносилось над самой поверхностью моря вблизи охваченного пламенем корабля, пожиная свою страшную жатву.

Дракон, на чешуйчатой шкуре которого играли отблески пожара, отчего она казалась золотой, а весь он целиком – словно выкованным из золота, методично облетал корабль по кругу, вырывая своими когтистыми страшными лапами из воды несчастных матросов, пытавшихся в воде найти спасение от пламени. Тут же с налету он откусывал им головы, отбрасывая обезглавленное тело в сторону и продолжая свой полет за новой жертвой. Иногда он поддевал жертву ударом своего длинного хвоста со страшным шипом в виде крюка на конце и подбрасывал ее прямо к пасти, которая уже доделывала свою часть ужасной работы.