Мария Дмитрова - Искусство обольщения

Мама без труда заметила все эти маневры, ей было очень забавно наблюдать за молодежью.

После обязательных в таких случаях фраз: «Ты надолго к нам?», и «Как быстро время летит – была совсем девчонка, а теперь такая красавица», повисла пауза. Гость из потрясающего парня вдруг превратился в мокрую курицу, вместо остроумного рассказчика – в косноязычного недоумка.

Мама Нины наслаждалась ситуацией. Ей было очень приятно, что молодые люди просто столбенеют при виде ее дочери. Что же касается Виталика, то он, по простоте душевной ничего не заметил.

– Ну, что сестренка, – сказал он, – ты собиралась куда-то ехать? Мама, давай отпустим Нину, а то она сидит как на иголках!

Мама догадывалась, что иголки, на которых сидела ее дочь, были связаны совсем не с тем, что она торопится, и что под окном ее с нетерпением ожидают друзья-подруги. Иголки появились в тот момент, когда Нина увидела в гостиной Петра. И она готова поспорить на что угодно, что у этой истории будет продолжение. Или она не знает свою дочь!

Мама как всегда оказалась права.

Нина упорхнула, церемонно попрощавшись, а молодые люди, посидев еще немного в обществе Марины, через какое-то время поехали вслед за ней. Виталик был в курсе, к кому она отправилась, поэтому, когда Петя спросил, знает ли он, где сейчас проводит время его сестрица, просто предложил присоединиться к их компании.

У Нины екнуло сердце, когда она увидела Петра среди гостей.

Проведя вместе весь вечер, они уже не расставались.

Петр в этот раз задержался в родном городке дольше, чем в свои прошлые приезды. Он не отходил от Нины ни на шаг. Дарил огромные букеты, водил по самым шикарным заведениям. Они целыми днями катались по побережью и гуляли в вечнозеленых южных парках.

Родители молодых людей только радовались, наблюдая за влюбленными.

– Прекрасная пара для Ниночки, – говорил папа, – серьезный молодой человек, свое дело в столице.

– Да, – вторила ему Марина. – Девочка будет за ним как за каменной стеной.

Что касается родителей Петра, то они тоже ничего не имели против того, чтобы породниться с такой уважаемой семьей.

Дело было за предложением, и Петр не заставил себя ждать.

Став невестой, Нина погрузилась в предсвадебную суету, а жених ненадолго уехал в Москву, подыскать подходящую квартиру для молодой жены.

После его возвращения сыграли свадьбу, такую роскошную, что Нина чувствовала себя, по меньшей мере, принцессой, выходящей замуж за наследника престола.

Спустя некоторое время молодые супруги отбыли в Москву.

Первые несколько месяцев прекрасная сказка продолжалась. Они гуляли теперь уже по столичным паркам, посещали рестораны и до утра танцевали в многочисленных московских клубах. Нина только успевала покупать новые наряды.

Однако вскоре развлечения сошли на нет. Петр целыми днями стал пропадать на работе, Нина сидела дома одна. Сначала она с упоением обустраивала свое семейное гнездышко, потом когда все связанные с этим хлопоты исчерпались, она вдруг поняла, что ей абсолютно нечем заниматься.

Читать она не любила, вязать не умела – таким образом, оставался только телевизор с бесконечными сериалами, да домашнее хозяйство, которое отнимало совсем мало времени. Дом сверкал чистотой, Ниночка по нескольку раз в день пылесосила абсолютно чистые паласы. На кухне не переводилась вкуснейшая еда: Нина специально готовила наиболее трудоемкие блюда, чтобы на это ушло как можно больше времени.

К ним изредка приезжал отец Нины, но совсем ненадолго. Убедившись, что дети прекрасно устроились в столице, он и вовсе перестал приезжать. Зачем беспокоить молодую семью? Они сами, если захотят, приедут.

Подруг у нее здесь не было, общаться кроме мужа оказалось не с кем. С женами и подругами друзей мужа она хоть и познакомилась, но не подружилась. Это было сложно сделать, так как в огромном мегаполисе, чтобы только доехать до места встречи пришлось бы тратить полдня. Да и Петру совсем не нравилось, что она одна разъезжает по городу. Даже если речь шла о невинной встрече со знакомой.

Вызывать неудовольствие мужа и идти на такие жертвы ради едва знакомых людей не стоило.

Поэтому с новыми приятельницами Нина могла только перезваниваться, а поскольку темы для общения быстро иссякли, ввиду редких встреч, то и звонки вскоре почти прекратились. Было очень непривычно оказаться в полной изоляции после той веселой жизни, к которой Нина привыкла, живя в родительском доме.

Кстати и общение с мужем как-то не заладилось.

Он рано уходил, возвращался поздно угрюмый и подавленный. Проглотив, не распробовав вкуса, заботливо приготовленный ужин, сервированный с тщательным соблюдением всех рекомендаций глянцевых журналов, тут же отправлялся спать, повалившись на роскошные простыни, подаренные им на свадьбу.

Нина, конечно, пыталась понять, что происходит с мужем. Из милого влюбленного парня, за которого она выходила замуж, он постепенно превратился в вечно раздраженного и усталого человека. Они больше не ходили в рестораны. Что там рестораны, Нина была бы рада простой прогулке вокруг дома. Тогда бы удалось хоть как-то поговорить с ним.

– Что с тобой происходит, – спрашивала она, – у тебя неприятности на работе?

Он или отмалчивался, или отмахивался.

Но иногда, это, правда, случалось редко, он приходил с сияющими глазами, с порога заявлял, что она – самое лучшее, что у него есть в жизни, подхватывал на руки и кружил по комнате. Или приносил цветы, которыми осыпал ее с головы до ног. Или вел куда-нибудь развлекаться. За такие минуты она прощала ему все. Вести какие-то разговоры в эти редкие мгновения ей казалось кощунством.

Нина мечтала о ребенке, но с этим почему-то ничего не получалось. Она даже тайком от мужа наведалась к врачу, который заверил, что с ней все в порядке.

– Вы абсолютно здоровы. И еще слишком молоды, чтобы приходить в уныние. А кроме того, вы ведь совсем недавно замужем, не волнуйтесь, еще успеете нарожать кучу ребятишек.

Какая там куча! Ей хотя бы одного, мальчика или девочку. Ее жизнь сразу приобрела бы смысл.

От нечего делать, Нина поступила в школу, где учили… искусству обольщения. Себя она считала непревзойденным мастером в этом деле, и была абсолютно уверенна в собственных силах. Но знания, полученные в школе гейш, точно не будут лишними. Тем более, участившиеся размолвки с мужем наводили на мысль, что, возможно, она в чем-то и неправа, и, вероятно, не учитывает тонкости мужской психологии.

Понятно, что отечественные гейши имеют весьма отдаленное отношение к японским. Их никто не собирался обучать игре на сямисэне или флейте фуэ, они весьма поверхностно прикоснулись к сокровищам японской поэзии, о каллиграфии даже не упоминалось. Программа была адаптирована для русских женщин, и включала много интересной и нужной информации.