Александр Стребков - Калейдоскоп

– стою на рештовке, (подмостях) спиною к проезжей части улицы и веду кир- пичную кладку фасадной стены. На голове выгоревшая сатиновая кепка от

солнца, до пояса голый, и кожа не светлее, чем у негра из Сомали или с Ан- голы. Потел я очень редко, обычно, когда парит на дождь, а так всегда кожа сухая, только шкура на спине, поскрипывая, скворчит на жаре. Напротив, меня, за моей спиной – слышу, остановилась проезжающая легковушка. Я не смотрю, не до этого, и продолжаю работать. Слышу, со стороны дороги, воз- глас: «Санёк!.. мать перемать!.. А я еду, смотрю, какой-то армян, новый кла- дий появился у нас в Кущёвке… И кладёт же ещё, как хорошо… А, это, оказы- вается, – ты!.. Вот, как загорел, что уже и от армяна не отличить!.. Ладно, по- ехал я, нахрен, а то тут у вас, как на сковороде… Слухай, як вы, в такую сякую мать, по такой жарюке работаете?! Я бы через час уже сдох… Бувайте, поеду до дому, до хаты, в холодок…». Вот это, читатель, и были – те самые мои «не- трудовые» доходы!.. Взял по весне – в первых числах апреля – мастерок в руки, вздохнул глубоко и радость в душе воспылала, что работа, наконец-то, привалила к тебе и в семье дырки заткнём; нагнулся и приступил с восторгом

и любовью к работе. Ведёшь это кладку: дни – будто водопад, не считая и не замечая, мелькают. Разогнулся, чтобы оглядеть окрестности и поясницу раз- мять, а на голову уже белые мухи полетели. Когда промелькнуло лето: убей, – не пойму!.. – а за ним и осень?!.. а следом-то! и все три десятка лет?!.. Про- мелькнуло времечко с мастерком в руках, что даже не видел и не успел заме-

тить, как и все четверо моих детей стали взрослыми. Работа – убивает время!.. Это аксиома, о которой многие знают, но, правда, те, кто вплотную знаком с настоящей работой. Но опять же – только лишь в том случае, если она плодо- творная, творческая и, разумеется, хорошо оплачиваемая, в противном слу-

чае – это будет уже каторга, на которой день годом покажется. Ибо, когда труд твой бесплатный, тем более, если к тому же ещё и работа бестолковая, тогда вообще пиши, – пропало! Работа, как таковая, ко всему прочему ещё и даёт человеку полное удовлетворение жизнью. Это, что касается строитель- ства, а вот насчёт своих книг, которые я написал… Я вовсе не обольщаюсь, насчёт популярности своих произведений, пишу сейчас, совсем не преследуя иных целей, как только ради своего удовольствия, для своих внуков и буду-

щих правнуков. Примерно, так я и на стройке работал, ибо работать только за деньги – это уже сущая каторга. В самом начале своей строительной «карь- еры»: именно ради этих самых денег, я первое время и работал. На тот мо- мент не было у меня, как говорят: ни кола, ни двора, ни жилья, ни лишней ко- пейки за душой, как и толковой одежды-прикида, а о каких-то там – библио- теках, а тем более машинах, даже мечтать боязно было. А тут ещё и дети

стали появляться на свет. Надо было срочно искать выход из кризиса финан- совой безнадёги. А где его найдёшь?.. На дороге такие вещи не валяются и для начала требовалось иметь хотя бы какую-нибудь ходовую специальность. Как я «старательно и прилежно» учился целых два года в строительном учи- лище, об этом я правдиво и красочно рассказал, описывая этот отрезок своей жизни в романе «Не потеряй себя». И если, кто-то из вас всё-таки его прочи- тал, то, вероятно, сделал для себя вывод: что за два года – меня там, так и не

смогли чему-нибудь толковому научить. Правда, после уже, когда ушёл из ар- мии, поступил заочно учиться в сельскохозяйственный техникум, в городе

Анапа. Учился на отделении – сельскохозяйственное и гражданское строи- тельство, но где-то на середине обучения, требовалось на семью деньги зара- батывать и к тому же, надоело на сессии ездить: бросил к едрёной фене, так и не дотянув до финала; и после, так ни разу не пожалев об этом…

Поначалу, как я уже сказал, работал за деньги. Гнал без-передыху и не мор- гая глазом – кирпич за кирпичом, ряд за рядом, а там уже и стенка другую

подпирает стенку, и вот она уже готова, а за ними и весь дом. Качество кладки явно хромало – сам это видел – но, так как брал за работу не дорого, клиент радовался и хвалил; говорил с восторгом, а может и врал, что ему очень нравится и лучше не бывает. Но, я-то не дурак! – было с чем сравни- вать: свою работу с чужой. Уходишь с тяжёлым таким осадком на душе,

словно сам себя обидел или обосрался… Извиняюсь, за вульгарность, но на

самом-то деле – чувство не выбросишь за спину, уходя с объекта, когда тошно на душе и где напортачил. И деньги, лежащие в кармане, как таковые не со- всем при этом радовали. К тому же, каждый раз приходил уставший, как дво- ровый кобель после собачьей свадьбы. Тогда я подумал, – так дело дальше не пойдёт, и надолго меня не хватит. Сбавил обороты, нажав на тормоза, и уде- лил внимание качеству работы. Когда достиг того мастерства, по тем време- нам и учитывая качество самого кирпича, из которого только перегородки

было класть, поднял расценки за работу; меньше стал уставать, и в душе по- лучать удовольствие от конечного результата работы.

Работать мастерком я научился, без всякой на то похвальбы: виртуозно, как и кнутом сбивать по лепестку, сидя в седле на лошади. И сравнить это можно, разве что с теми ковбоями, которых мы любили смотреть в моей далёкой мо- лодости на экранах кинотеатров ещё в конце шестидесятых и начала семиде- сятых годов. Когда, где-то посреди Большого каньона, штата Колорадо, ко- варный, как гремучая змея кобра, Акула Додсон, по прикиду, вроде бы ка- нает под профессию – ковбоя, а хобби у него – разбойник и убийца. С молние- носной скоростью, выдернув кольт из кобуры, он, вначале, как крылья ветря- ной мельницы вращал его на одном своём пальце, а в последующую секунду, уже серией – «пах-пах-пах…», без промаха убивал кучу индейцев, а то и ше- рифа заодно с его шоблом. Однажды, говорят, пришил своего друга-подель- ника, после того, как ограбили они почтовый поезд, завладев при этом кучей денег, а после другу сказал: что Боливар двоих не вывезет. После чего, при- шлось, и друга прикончить. Вместо почтовых поездов и Боливаров, лично я – продолжал класть кирпичи, и в суеверия не верил. Не ведая о том, который дом уже идёт по счёту, ну и попутно тренировался с мастерком, как Акула с наганом… Когда пас баранов, как я уже сказал, тренировался батогом, сбивая по одному лепестку на полевой ромашке: любит, не любит… На-спор, мог по- ложить спичку на табуретку, чтобы лишь головка её свисала, после отходил метров на семь и с одного удара попадал кнутом по спичечной головке. На

стройке же, обычно я вёл кирпичную кладку – не торопясь и для души. Од-

нако выпадали и были случаи, когда кто-то: то ли совсем посторонний, к при- меру – сосед, или сам хозяин-заказчик умащивался где-нибудь за моею спи- ной и начинал наблюдать, как я работаю. В такие минуты в меня вселялся