Александр Стребков - Не потеряй себя

подворотни стоит ведь сейчас в ожидании?!.. Обещаем расска- зать в другой удобный момент, выбрав и заполнив свободную

пустую строку. А пока вернёмся на квартирку тёти Веры – четыре на шесть метров; отдельный коридор – метр на метр. В отличие

от других – соседей – в квартире было окно размером с газету, но это была уже большущая привилегия. Одно неудобство и

плохо казалось, когда кто-то в двери стучал: видны были лишь ноги и то до колен. Знать хочешь: кто к твоему порогу надумал явиться?.. – придётся запомнить у всех обувь, какая. Запомнить всех не под силу даже академику: сутками напролёт сновали туда-сюда кому только не лень, включая и лиц довольно подо- зрительных, которых не мешало бы в ментовке-уголовке срав- нить их пальчики с каталогом и фотографии в альбоме поли-

стать. Но при всём при этом – хату эту притоном назвать нельзя; ну, не тянула она на столь высокий криминальный статус!.. ибо сама хозяйка, как, ни крути – всё-таки являлась женщиной вполне порядочной. А кто без грехов?.. покажите мне личность такую и я пред вами шляпу сниму и искренне извинения попро- шу. Без грехов сидят одни в жёлтом доме, другие лежат прико- ваны недугом к кровати, ну есть ещё старики на грехи уже не-

способные, а ещё малые дети. У остальных смертных, если и станут божиться – пусть им язык отсохнет, потому что беспар-

донно лгут на каждом слове, при этом на лице изображая свя- тую праведность во всём. Местом весёлого досуга: встреч, бесед и знакомств эту квартиру назвать можно, с одной лишь поправ- кой, что сюда иногда забредали совсем посторонние, и тогда возникала проблема их выдворить, а так ничего, – жить было можно. Самой тёте Вере было лет под сорок: может быть, пару лет ей не хватало до юбилея, но всем говорила, что ей только тридцать и, то ещё будет когда-то. Была у неё подруга притом

закадычная – как смерть, от которой в жизнь не избавишься, ес- ли надумает в гости явиться. Звали подругу Тамарой – брюнет- кой была – миниатюрная как из-под токарного станка только что выскочила. Моложе тёти Веры на десяток лет – где-то под тот тридцатник, – тот тридцатник, который тётя Вера себе присвои- ла; подругу не обидишь, значит, Тамаре все двадцать и тоже ко- гда-то будет. О ней мы подробнее расскажем немного позже, она этого заслуживает, являясь девушкой экстраординарной.

Самыми частыми гостями у тёти Веры в квартире были наши ге-

рои пэтэушники. Заслуга в этом была Коли Мосева, который

пригрелся у неё, или она его пригрела на пуховой перине, под тёплым своим мягким, как сдобное тесто боком: как младенца накрыв сверху своими большими грудями. Другая мысль как-то в голову не приходила. Как-то Коле сказали – и выглядело как упрёк, а то и насмешка, что он, пожалуй, с мамкой живёт. Но Мося не растерялся и сходу выложил весомый аргумент: «Это у

вас тут на юге понятия как у того попа в церкви, – сказал Николай не моргнув глазом, – у нас там, под Пензой, в деревне, спокон веков было так и щас тоже самое, ничего не изменилось. Мужи- ков как всегда не хватает, а те, что есть, за сараями пьяные ва- ляются. И что остаётся делать сорокалетней бабе, скажите, на

стенку лезть?! Вот то-то и оно! Пацанва в это время под окнами гуляет, да мимоходом подглядывает в окна, как тётки по избе

полуголые ходят. Вышла за порог, цап за воротник парня и к се- бе в постель утянула. Эта практика, – сказал Мося, – тянется у нас веками и прижилась у нас давно. Вот меня, к примеру, когда домой приезжаю – за ночь раза два затащат в избу пока я домой дойду, третий раз уже вырываюсь, а то утро уже на дворе…».

– Послушай, Мося, – говорит ему Иван, – так ей, наверное, уже на днях сорок лет привалит, а тебе токо восемнадцать – ты ду- мал об этом хоть раз?

– А зачем голову ломать, когда в темноте всё равно ничего не видно, и мне что сорок, что восемнадцать никакой разницы нет.

По центру комнаты стоит импровизированный стол, состав- ленный из двух калечных соседских и одного добротного стола – собственность тёти Веры. Стулья и табуретки стянули, где какие нашли; застелено всё новой клеёнкой, заставлено бутылками с вином, трёхлитровыми банками с пивом, закуска на тарелках лежит. Банкет, как и присутствующий за столом бомонд в стиле

совдепии второй половины шестидесятых годов. Две стороны

стола примыкают к кроватям, на которых гости сидят, на другой стороне, напротив, сидя поскрипывают на расшатавшихся стуль- ях и табуретках. Шум и гам стоит за столом после выпитого тре- тьего тоста: за доброе здравие хозяйки, последующие два про-

возгласить позабыли. Сословие, включая соседок, у тёти Веры собралось разношерстное: от пэтэушников до – бывших в своё время, зечек, а после – вольнопоселенцы, а потом уже, куда кривая выведет. Но как ни странно, за столом все вели себя

культурно: получалась такая тихая пристань согласия в стремле- нии выпить на халяву, но как обычно, в дальнейшем сценарии – шла одна галиматья. Всякие сногсшибательные мысли приходят в голову за столом, заставленным горячительными напитками: всем это известно в первые минуты веселья. Ну, а после – кто-то там чего-то говорит, уже никого не интересует: главное, чтобы

слушали его. За столом собрался ближний круг тёти Веры, но отсутствовало главное лицо во всех подобных мероприятиях – не было лучшей подруги хозяйки квартиры – Тамары, которая

являлась представительницей отпрыска золотого потомства тор- говой сети города, а это само за себя говорит. Придёт день и во всеуслышанье, в газетах и по телевидению этот клан назовут

«Торговая мафия». Гораздо прозаичнее сказать, – не последний день живём на этом свете, как часто любила повторять Тамара. Иногда, в недобрый час будет вспомнить, такие застолья закан- чивались печальной развязкой – от мордобоя, до поножовщи-

ны, с последующим прибытием наряда милиции. Но каждый раз это быстро забывалось, как прошлогодний снег во дворе и на крышах барака, который всегда в таких случаях – эта проклятая крыша начинала пускать воду в хату. Конечно, не всех сидящих

за столом преследовали мысль, как быстрее нажраться. Костя, к примеру, выпив два стакана вина, в дальнейшем отказался. Си- дел он на втором по значению почётном месте для гостя – на торце стола, спиной к двери, но на время о нём позабыли, и всё внимание приковано было к стаканам и что на тарелках лежит. В первые минуты, слушая лексику и риторику собравшейся ком-

пании, Костя подумал: «Занесло же меня снова в какой-то вер- теп сборища криминальных личностей, что-то мне эта бодяга не совсем по душе…». Окинул взглядом, в который раз помещение, но в самом убранстве комнаты подтверждению своим нехоро- шим мыслям не нашёл. На блатной притон не похоже: курить

хозяйка в комнате не разрешает и сама не курит, и убранство комнаты как-то не соответствует тому, кто за столами сидит. По- ловички под ногами нарядные, накидочки – вон на подушках лежат все в рюшечках, вазочки с бумажными цветами на полоч- ках к стенке приделаны, вышиванки на стенах висят: кругом чи- стота, уют и опрятность хозяйки. После этих мыслей душа у Ко- сти наполнилась уверенностью, проверив настрой гитары, тем